Луиза Эрдрич - Круглый дом

«Кэмел» без фильтра – лучше сигарет не своруешь. Элвин, бойфренд тети Стар, обычно курил какую-то безымянную гадость, но в последнее время, видно, обзавелся деньжатами. Энгус тайком залезал в его пачку и вытягивал по одной, так, чтобы тот ничего не заподозрил. Но сегодня Энгус стянул сразу две. Я аккуратно разломил предложенную сигарету пополам и поделился с Каппи. Зак и Энгус поделили другую. Я затягивался своей половинкой до последнего, пока не обжег пальцы. Мы курили молча, а когда закончили, сплюнули оставшиеся на языке табачные крошки, как это делал Элвин. Мятую темно-красную канистру сверху и снизу опоясывала золотая ленточка. Из сливного отверстия торчал длинный изогнутый носик. Толстыми черными буквами на фоне ярко-желтого пламени с голубоватой сердцевиной было написано: ОГНЕОПАСНО!

– Хочу поймать гада, – заявил я. – Хочу его сжечь!

Они поглядели на канистру. И сразу все поняли.

Каппи отодрал от расколотой двери щепку и начал втыкать ее в землю. Зак жевал травинку. Я поглядел на Энгуса. Тот был вечно голодный. Я сказал ему, что принес сэндвичи, и, достав сверток из рюкзака, раздал всем.

Сначала мы аккуратно отлепили верхние куски хлеба от арахисового масла. Потом положили на него хрустящие соленые огурчики. И снова прикрыли эту вкуснятину хлебом. Рассол от огурчиков просочился в арахисовое масло, которое уже не липло к зубам, и можно было заглатывать откушенные куски целиком, ощущая в привычном ореховом вкусе приятную острую кислинку. Когда с сэндвичами было покончено, Энгус выдул почти весь рассол из банки и зажевал его острым перчиком. Каппи выудил стебелек укропа и стал его жевать. Зак отвернулся – иногда он вел себя как тот еще привереда, но потом мог отколоть такое, что закачаешься.

Мы пустили по кругу бутылку с водой, а потом я им поведал о своей догадке – как произошло нападение на маму.

– Вот как все было, – произнес я без всякого смущения. – Он сделал это прямо здесь, – и я мотнул головой в сторону ритуального дома. – Он это сделал, а потом решил сжечь ее заживо там, внутри. Но у него отсырели спички. И он спустился с пригорка к озеру, чтобы принести сухой коробок.

Я в подробностях рассказал, как маме удалось от него сбежать. И как я подумал, что напавший оставил кое-что из своих вещей в лесу, и как я пошел вдоль ограды к озеру, и как вошел в воду и обнаружил место, где он утопил свою канистру. И еще я сказал, что он, вероятно, курил, потому что у него был запасной коробок спичек, за которым он ушел, а может, у него была зажигалка. Но он должен был что-то оставить в лесу. Если он бросил там пакет с вещами, возможно, он даже спал в лесу. А еще он мог оставить окурки. Или отрывал у сигарет фильтры, как это делает дядя Уайти, раскатывая в пальцах фильтр на волокна и скатывая пустую папиросную бумажку в шарик. Нам надо было искать улики: волокна, любые посторонние предметы, что угодно.

Все закивали и принялись осматривать землю вокруг. Каппи поднял голову и поглядел на меня.

– Сделаем! – твердо сказал он. – Да, Суперстар?

– Ладно! – отозвался Энгус. «Суперстаром» его прозвали потому, что его тетку звали Стар. – Посмотрим, что найдется.

Нашли мы только клещей. Наша резервация ими славится. Мы разделили лес на квадраты и прочесали всю территорию от ограды из колючей проволоки, которая тянулась к югу футов на тридцать до самого озера. Весной, если натыкаешься на гнездо клещей – а в этих гнездах они вылупляются огромным выводком, – они тебя всего облепляют. Но двигаются они медленно. Частично их можно смахнуть с себя, но в любом случае от всех не отделаешься. И мы, ползая в кустах, постоянно натыкались на их гнезда.

Зак перепуганно завопил. Он подпрыгнул, и я увидел, как стайка клещей перескочила с него на Энгуса и исчезла в блестящих волосах Каппи.

– Заткнись ты, нюня! – прикрикнул на него Энгус. – Блохи куда хуже клещей!

– Ну да, блохи! – отозвался Зак. – А помнишь, как твоя мать обработала дом средством против блох, забыв, что ты внутри остался?

– Э, приятель, тогда из дома всех повыгоняли и задали блохам жару! – возразил Энгус. Он поднял с травы кусок пластиковой обертки, повертел в руке и выкинул. – Да, забыли, что я сплю в углу, – так и оставили до утра. А блохи, спасаясь от потравы, попрыгали на меня, а мне тогда было всего четыре. Попили моей кровушки последний раз в жизни да и подохли в моей одежде. Мне еще повезло, что меня не высосали досуха.

– Они твой мозг высосали досуха, – сказал Зак. – Посмотри, чем ты в меня бросил.

Он ухватил двумя пальцами сморщенный презерватив и стал раскачивать его вперед-назад, как маятник. Судя по виду, презерватив пролежал в лесу всю зиму. Старшие подростки обычно приходили на берег озера и разводили костры. Я протянул Заку пакет из-под сэндвичей, и он опустил туда засохший презерватив. А потом мы нашли еще с десяток таких же и множество пивных банок, которые Энгус собрал, отнес к большому камню и стал их плющить ногой, чтобы сдать потом в приемный пункт. То, что издали казалось новой порослью кустов с густой листвой, на самом деле скрывало кучу мусора. Сюда были свалены бесчисленные окурки. Пакет из-под сэндвичей быстро наполнился чинариками и презервативами. Еще тут были обертки от конфет и скомканные куски туалетной бумаги. Полицейские либо не сочли нужным искать тут, либо просто устали.

– Как же омерзительно ведут себя люди! – сказал Зак. – Да тут полным-полно улик.

Я присел с пакетом из-под сэндвичей. По мне вовсю ползали клещи. Я сказал, что нам надо поскорее утопить клещей в озере. Мы бросились из леса, добежали до пляжа и разделись догола. Клещи остались главным образом в нашей одежде и в кожу еще не успели впиться – пострадал один только Энгус, которому клещ вцепился в мошонку.

– Эй, Зак, помоги мне его снять!

– Да пошел ты! – огрызнулся Зак.

Каппи захохотал.

– Оставь его там, пока он не набухнет! Тогда тебя все будут звать Три яйца!

– Как старика Низви, – добавил я.

– У него и впрямь было три яичка. Это правда. Моя бабушка точно знает! – уверял Зак.

– Хватит! – прикрикнул Каппи. – Не могу себе представить, что твоя бабуля занималась этим делом с мужиком, у которого три яйца!

Оказавшись в воде, мы стали нырять, плескаться и понарошку топить друг друга. Нам было жарко, мы так вспотели, и кожа у всех так жутко чесалась, что всем было приятно подурачиться в озере. Я запустил руку себе между ног – удостовериться, что клещ не забрался туда же, куда он проник к Энгусу. Потом я нырнул под воду и оставался там, насколько хватило воздуху. Когда я вынырнул, Зак повествовал:

– …Она говорила, что они бились о ее задницу, как три спелые сливы.

– Твоя бабуля вечно что-нибудь выдумывает! – фыркнул Каппи.