Харуки Мураками - 1Q84. Тысяча Невестьсот Восемьдесят Четыре. Книга 2. Июль–сентябрь

– Семь вечера, гостиница «Окура», главное здание, в центре фойе, – механически повторила Аомамэ.

– Хотел бы пожелать тебе удачи, – добавил Тамару. – Но от моих пожеланий все равно ничего не изменится.

– Это потому, что удачу вы в расчет не принимаете.

– Я плохо понимаю, что такое удача. Никогда еще такого зверя не встречал.

– Ну тогда ничего и не желайте. А лучше выполните маленькую просьбу. После меня в квартире фикус останется. Вы уж позаботьтесь о нем. Выбросить рука не поднялась.

– Хорошо, я заберу.

– Очень обяжете.

– Ну, за фикусом присматривать проще, чем за кошкой или золотыми рыбками. Еще что-нибудь?

– Больше ничего. Все, что останется, выкидывайте.

– По выполнении задания поедешь на станцию Синдзюку и оттуда позвонишь по этому номеру еще раз. Получишь дальнейшие инструкции.

– По выполнении задания звонить по этому номеру со станции Синдзюку, – повторила Аомамэ.

– Надеюсь, ты понимаешь: номер никуда не записывай. Выйдешь из дому – пейджер сломай и выбрось.

– Да, поняла.

– Операция продумана до мелочей. Ни о чем не волнуйся, мы обо всем позаботимся.

– Постараюсь не волноваться.

Тамару выдержал паузу, потом добавил:

– Если откровенно… Хочешь знать мое мнение?

– Буду рада.

– То, чем вы занимаетесь, я не считаю бессмыслицей. Это ваше дело, не мое. Но мне оно кажется, мягко говоря, безрассудством. Предприятие, которое по определению не заканчивается никогда.

– Возможно, – сказала Аомамэ. – Только здесь уже ничего не изменить.

– Очень похоже на весеннюю лавину в горах.

– Да, наверное.

– И все же нормальные люди не ходят весной туда, где могут случиться лавины.

– Нормальные люди, прежде всего, не разговаривают с вами на подобные темы.

– Это верно, – согласился Тамару. – Кстати, на случай, если угодишь под лавину, – у тебя есть семья, которую нужно оповестить?

– Семьи нет.

– То есть не было с самого начала – или есть, но как бы нет ?

– Есть, но как бы нет, – эхом отозвалась Аомамэ.

– Хорошо, – сказал Тамару. – По жизни важно пробираться налегке. Когда после тебя остается один только фикус в горшке – о лучшем и мечтать нельзя.

– Когда я увидела у мадам золотых рыбок, тоже захотела себе таких. Думала, хорошо бы они у меня дома жили. Маленькие, бессловесные, желаний – раз-два и обчелся… На следующий день заглянула в магазин возле станции. Но увидела, как они плавают в своем аквариуме, и почему-то сразу расхотела. А вместо них купила себе несчастный фикус, который никто покупать не хотел.

– По-моему, очень правильный выбор.

– А рыбок, наверно, теперь уже не заведу…

– Возможно, – отозвался Тамару. – Но будет неплохо завести новый фикус.

Они помолчали.

– Семь вечера, гостиница «Окура», главное здание, – на всякий случай повторила Аомамэ.

– Просто жди в фойе, никого не ищи. К тебе подойдут.

– Ко мне подойдут.

Тамару легонько кашлянул.

– Ты, кстати, не слыхала историю о том, как мышка встретила кота-вегетарианца?

– Нет.

– Хочешь послушать?

– Очень.

– Бежала мышка по чердаку и столкнулась с огромным котом. Тот загнал ее в угол – некуда убегать. Задрожала мышка и говорит: «Господин кот, не ешьте меня! Дома ждут малые детки, кто ж их накормит, если я не вернусь? Отпустите меня, умоляю!» А кот ей на это и отвечает: «Да ты не бойся! Есть я тебя не стану. Скажу тебе по секрету: на самом деле я вегетарианец и мяса вообще не ем. Считай, тебе повезло, что ты меня встретила». Услышав это, обрадовалась мышка: «Ах, какой прекрасный сегодня день! И какая же я удачливая, что встретила кота-вегетарианца!» Но не успела мышка это сказать, как схватил ее кот, зажал покрепче в когтях и оскалил острые зубы прямо над ее горлом. Извиваясь от ужаса, мышка запищала: «Но вы же сами сказали, что вегетарианец и не едите мяса! Так это ложь?» А кот, облизнувшись, отвечает: «Чистая правда. Мяса я не ем. А потому заберу тебя с собой и обменяю на сельдерей».

Аомамэ задумалась.

– И какая же тут мораль?

– Да особенно никакой. Просто когда ты сказала об удаче, я вспомнил эту историю, вот и все. А искать в ней мораль или нет – решай сама.

– Душераздирающая история.

– Да, вот еще что. Думаю, перед заходом в номер тебя непременно обыщут. Ребятки там сверхосторожные. Так что готовься.

– Буду иметь в виду.

– Ну, тогда все, – подытожил Тамару. – До встречи еще где-нибудь?

– Еще где-нибудь… – машинально повторила Аомамэ.

Связь оборвалась. Аомамэ озадаченно посмотрела на трубку, вернула ее на рычаг. Накрепко запомнила телефонный номер, стерла из памяти пейджера. «До встречи еще где-нибудь?» – не выходила из головы последняя фраза. Насколько она понимала, очередной их встрече с Тамару в этом мире случиться не суждено.

Вернувшись домой, она пролистала свежую утреннюю газету, но об убийстве Аюми больше не упоминалось. Видимо, никакими значительными подвижками следствие похвастаться не могло. Хотя таблоиды-еженедельники наверняка уже трубят о таком чудовищном инциденте на всю страну. Шутка ли – молоденькая полисменша устроила садо-мазо в «лав-отеле» на Сибуе, и ее задушили голой в постели… Но читать желтую прессу Аомамэ не собиралась. Равно как и включать телевизор. Еще не хватало, чтобы о смерти Аюми ей рассказывали дикторы с фальшивыми интонациями и птичьими голосами.

Конечно, Аомамэ хотела, чтобы убийцу поймали, осудили и наказали. Но куда все повернется, когда на суде всплывут детали убийства? В любом случае, Аюми уже не вернуть. Это всем ясно. И приговор суда вряд ли будет особо суровым. Ведь, что ни говори, от очередной смертной казни не выиграет никто… Аомамэ свернула газету, положила локти на стол и закрыла руками лицо. Она думала об Аюми. Но уже без слез. Кроме холодной ярости, в душе ничего не осталось.

До семи вечера оставалась еще уйма времени, и девать его было некуда. Занятий в фитнес-клубе не значилось по расписанию. Небольшой саквояж и сумка через плечо, как и велел Тамару, уже заперты в камере хранения на Синдзюку. В саквояже – пачка наличных и сменная одежда на несколько суток. Каждые три дня Аомамэ заезжала на станцию, чтобы бросить в аппарат очередную монету, и всякий раз проверяла содержимое багажа. Убирать в квартире надобности нет, а еду готовить не из чего – холодильник пуст. Кроме несчастного фикуса, в доме не осталось ничего, что дышало бы жизнью. Все вещи, сообщавшие что-либо о личности их хозяйки, уничтожены, в шкафах пустота. Уже завтра меня здесь не будет, повторяла Аомамэ. Даже духа моего не останется.

Экипировка для сегодняшнего вечера, аккуратно разложенная на кровати, дожидается своего часа. Здесь же – голубая спортивная сумка. В ней собрано все, что требуется для растяжки. Аомамэ открывает сумку, в который раз проверяет комплектацию. Костюм-трико, коврик для йоги, большое и маленькое полотенца, а также крохотный футляр с предметом, похожим на пестик для колки льда. Все на месте. Аомамэ вынимает инструмент из футляра, снимает с острия защитную пробку и трогает жало подушечкой пальца. Заточено как следует. Но на всякий случай она еще несколько раз проводит по нему самым деликатным точильным камнем. И представляет, как мгновенно и беззвучно это жало войдет в очередную мужскую шею. В ту заветную точку. Как всегда, все будет кончено в долю секунды. Без единого стона, без мельчайшей капельки крови. Один моментальный спазм – и прощай… Аомамэ накалывает пробку на острие и бережно укладывает инструмент обратно в футляр.