Коллектив авторов - Жизнь без слов. Проза писателей из Гуанси (сборник)

– Ну и что с того? – вставил майор Лю.

Лао Хуан открутил крышку бутылки, медленно сделал несколько глотков воды и продолжал:

– Очевидно, что ходить в обуви большего размера, да и еще надевать ее, идя на преступление, неудобно. Члены шайки, занимающиеся грабежом машин, уже совершили множество преступлений, и даже если бы им захотелось запутать следы и помешать расследованию, они бы не ста ли устраивать маскарад с обувью, усложняя себе жизнь. Надо полагать, что оба преступника в этом деле неопытны, поэтому уделили маскировке столько внимания, они слишком старались все предусмотреть. Исходя из вышесказанного, я полагаю, что можно совершенно точно разделить этот дело и дела о грабеже машин.

– Не стоит быть столь категоричным! – Лицо майора Лю вытянулось, отчего он стал похож на карася, выпускающего пузыри воды. – Считаю вполне возможным придерживаться двух версий: временно причислить это дело к серии случаев об угоне машин, и, получив поддержку городского управления, провести широкомасштабное расследование. Данное дело имеет частные отличия, мы назначим ответственное лицо для проверки. – Майор Лю уже много лет был на руководящей должности и сейчас решил использовать не допускающий возражений тон.

Лао Хуан ничего не ответил. Ему не хотелось провоцировать майора Лю.

Покидая место происшествия, Лао Хуан позвал Сяо Цуя и еще двух молодых полицейских поехать вместе. Они отстали от других машин и ехали медленно, надеясь по пути обнаружить новые улики. Привычка Лао Хуана, выработанная за многие годы: после изучения места преступления еще раз проехать по соседним улицам и навести справки – неоднократно приносила свои результаты. Да и к тому же весь день он напрягал мозги на месте преступления, и сейчас, катаясь по улицам и посматривая вокруг, он расслаблялся. Трава на обочине почти везде спутана, а отдельные участки прилизаны ветром, как волосы, покрытые лаком. Кое-где зелень начинала жухнуть. Вдруг Лао Хуан велел водителю остановиться. Он выпрыгнул из машины и пошел к черному пятну в нескольких десятках метров от дороги.

– Что там? – спросил Сяо Цуй.

– Пока не знаю, хочу посмотреть, – ответил Лао Хуан. Он шел не быстро, но и не медленно, а когда вернулся, в руках у него была кепка из тех, какие носит молодежь, – черная, с большим козырьком, с внутренней стороны приклеена этикетка фирмы «Мэйтэбан».

– Кепка, – сказал Сяо Цуй. Он взял ее посмотреть. Обычная кепка. Лао Хуан спросил:

– Ну да, кепка. Посмотри, в ней нет ничего примечательного?

Сяо Цуй напрягся. Ему очень хотелось выпалить тот же ответ, что был в голове у Лао Хуана. Он долго вертел ее в руках, но так и не смог найти никакой зацепки.

– Ты слишком глубоко копаешь, – сказал Лао Хуан, – ты проще смотри, а если и это не сработает, сними свою фуражку и сравни.

Сяо Цуй так и сделал. Но только что толку сравнивать фуражку с этой кепкой? Лао Хуану больше не хотелось его мучить, он усмехнулся и произнес, указывая на край с внутренней стороны:

– Смотри сюда. Видишь, тут еще нет следа от жирных волос? Значит, носили ее совсем недолго.

– А как можно точно узнать, что ее оставил преступник?

– Сразу видно, что эта кепка брендовая, стоит несколько десятков юаней. Предполагаю, что ее сдуло ветром. Если это не злоумышленник, который спешил совершить преступление, то что могло помешать человеку остановиться и поднять ее?

До Сяо Цуя постепенно начало доходить.

– Так все произошло на этом отрезке пути, и первое место происшествия здесь? – Сяо Цуй посмотрел вдоль трассы. Серая поверхность дороги напоминала дохлую змею.

Лао Хуан ничего не ответил. Он надел кепку и учуял исходивший от нее тонкий запах присыпки. Сейчас уже редко кто из парикмахеров после стрижки обрабатывает голову клиента присыпкой.

В районе Туаньцзао панихиды всегда справляли очень шумно. В этом обшарпанном отдаленном местечке, тем не менее, живет очень много людей. Лао Хуан и Сяо Цуй купили по траурному венку. Людей с завода и хороших знакомых Юй Синьляна пришло очень много, расставили столы с картами и мацзяном. Лао Хуан отыскал стул и уселся в уголке. За соседним столом, где резались в карты, одному из игроков позвонили, и он подозвал Лао Хуана:

– Братец, сыграешь пару партий вместо меня?

Лао Хуан кивнул и протиснулся к столу. Играли в «Сортир», проигравший платил пять цзяо. Игроки за столом были полные дилетанты. Лао Хуану было скучно, он выигрывал и постоянно отвлекался.

Часов в девять вечера он увидел Сяо Юй. Говорили, что домашние искали ее днем, обошли всю гору Бицзяшань, но так и не нашли. И вот она пришла сама, в скромной строгой одежде, с заплаканными, опухшими глазами. Подойдя к портрету Юй Синьляна, она зарыдала. Звук ее плача был низкий, пугающий. Многие оторвались от своих занятий и посмотрели на Сяо Юй. Она упала на землю, и родственники кинулись ее поднимать. Лао Хуан склонился над картами. Выплакавшись, Сяо Юй медленно пошла в его сторону и села на стул, на котором только что сидел Лао Хуан. Он взглянул на нее, она долго всматривалась в него и наконец узнала в нем старого клиента. Она утерла слезы, через силу улыбнулась и тут же опять зарыдала.

В два часа ночи в поминальный зал зашел молодой человек с рыбьими глазами и прямиком направился к Сяо Юй. Она спала, уткнувшись себе в колени. Молодой человек ее разбудил и жестами показал, чтобы она вышла поговорить. Лао Хуан машинально окинул его взглядом, в том числе и ботинки. Это уже была профессиональная привычка: когда он смотрел на кого-то, его взгляд всегда фиксировал обувь человека. Бетонная поверхность пола была очень твердой, к тому же его недавно подмели и пыли не было, поэтому следов не осталось. Лао Хуан продолжил игру, время от времени косясь на дверь. Сяо Юй вышла следом за «рыбьим глазом», и оба пропали из виду. Ганчэнские ночи были непроглядно темны.

В тот вечер Шлак был в совершенном смятении. Он раскаивался, что убил человека, причем и денег-то не добыл, к тому же убитый оказался братом Сяо Юй. Он негодовал: как же так? Такой большой город, и надо же, вот совпадение! В тот день он посмотрел на физиономию таксиста, но совершенно не подумал, что он может быть как-то связан с немой Сяо Юй. Вечером того дня он подошел к месту, где стоял гроб, и велел Шкурке позвать Сяо Юй. Когда она вышла, он повел ее вглубь переулка. Шкурка тактично исчез. Шлак снял кепку, почесал голову и жестами спросил у Сяо Юй, что произошло. Сяо Юй, заливаясь слезами, сказала, что убили ее брата.

Шлак совершенно точно знал, что Юй Синьляну действительно перерезали глотку. Сяо Юй плакала не переставая. Она плотно сжала веки, но слезы продолжали течь. В бледном свете фонаря ее глаза были похожи на две мокнущие раны. Шлак вытер ей лицо, вынул из кармана несколько банкнот, вложил их ей в ладонь и сказал: «Не плачь, у тебя есть я». Сяо Юй с усилием улыбнулась и попыталась сдержать слезы. Шлака еще больше задела ее улыбка. Он схватил ее, оттащил от света и крепко поцеловал. Когда он вытолкнул ее язык из своего рта, в нем уже бурлило страстное желание. Он взял такси до дома в Бицзяшань и затащил ее в свою съемную квартиру. Страстно обнимая ее, он почувствовал, как тело Сяо Юй становится влажным и липким. Шлак не включал свет, так как знал, что лицо у нее сейчас было крайне печальным, это поставило бы его в неловкое положение и он не сумел бы справиться с эмоциями.