Элизабет Джейн Говард - Застывшее время

Переезд в коттедж занял весь день. Старшие дети тем временем перебирались в Хоум-Плейс, где со всеми удобствами устроились Руперт с Зоуи, двоюродные бабушки и Рейчел. В субботу прибыл приют: двадцать пять малышей, шестнадцать учениц-медсестер, а также сестра-хозяйка с сестрой Краучбек. Приехали они двумя автобусами – за рулем первого сидел Тонбридж, второго – подруга Рейчел, Сид. Предполагалось, что медсестры будут жить в теннисном павильоне, где уже поставили три туалета и кое-как работающий душ.

И вот сестра-хозяйка Краучбек с малышами и отрядом медсестричек-нянечек, которые должны были дежурить по ночам, заняли Милл-Фарм. Субботним днем Нора предложила их с Луизой помощь в приготовлении ужина для медсестер, чему тетушка Рейчел была от всей души благодарна. Она провела весь день на ногах и совершенно выбилась из сил в попытках сделать теннисный павильон пригодным не только для ночлега, но и для хранения личных вещей. С готовкой в Милл-Фарм возникли немалые трудности – местную кухонную утварь уже перенесли в Грушевый коттедж, а багаж приюта еще не прибыл. Дело в том, что грузовик компании «Казалет» с вещами сбился с пути и добрался до места только к девяти часам вечера. Так что готовить пришлось в коттедже. Вилли потом подвезла их к Милл-Фарм на машине – под противным надзором Эмили, которая, конечно же, была уверена, что леди со своими детками не способны и яйца сварить даже перед лицом голодной смерти. Вдобавок она не желала говорить Норе и Луизе, где что лежит – мол, она не помнит, ведь голова у нее идет кругом от суматохи; да и вообще, пусть они лучше ничего не трогают. Луизе пришлось признать, что Нора в этой ситуации вела себя на редкость тактично и, судя по всему, совершенно не реагировала на пренебрежительное к ней отношение. Вдвоем они состряпали пару огромных пастушьих пирогов, а Луиза напекла еще и самых настоящих батских булочек, – недавно научилась их готовить, и получались они превосходно. Ужин всем очень понравился, и сестра-хозяйка назвала Нору и Луизу умничками.

Еще на подходе к дому они услышали детский плач. Нора сказала, что утренний сон малышей наверняка прервала воздушная тревога. Их должны были перенести в убежище, построенное по приказу Брига.

– Хотя вообще не представляю, как медсестры успеют добежать до него от павильона, – добавила Нора.

Луиза представила, как в темноте из ниоткуда сыплются бомбы, и содрогнулась. Неужели немцы на такое способны?.. Сама Луиза думала, что вряд ли, но вслух задавать этот вопрос не стала – ей совершенно не хотелось знать на него ответ.

Сестра-хозяйка и тетя Рейчел возились на кухне. Первая сидела за столом и составляла списки, вторая доставала из деревянных ящиков кухонную утварь. Юная медсестра отмеряла порции детской смеси Cow&Gate из массивной жестяной банки, а ее напарница стерилизовала в двух кастрюльках бутылочки. Несмотря на тревожную обстановку, присутствующие сохраняли бодрость духа.

– Чему быть, того не миновать, – говорила сестра-хозяйка.

Лицо у нее как у королевы Виктории, только обветренное, думала Луиза. Те же голубые глаза навыкате и крючковатый нос, лишь пухлые, слегка обвисшие щеки приобрели кирпичный оттенок и покрылись сеточкой сосудов. А вот фигура – совсем как у королевы Марии – эдакая дородная женщина эдвардианской эпохи. Носила она темно-синее саржевое платье с длинными рукавами, накрахмаленный белый фартук и чепец.

– Мы пришли помочь с обедом, – сообщила Нора.

– Храни вас Бог, мои дорогие, – отозвалась тетя Рейчел. – В кладовке есть немного продуктов, но я их пока не разбирала. Где-то, кажется, был окорок, и Билли принес латука.

– Еще есть чернослив, который вчера замочила сестра Краучбек, – добавила сестра-хозяйка. – Хорошо, когда девочки его едят – на инжирном сиропе целое состояние экономим.

– Чернослив следует протушить, – сказала Нора. – Не знаю, остынет ли он к обеду.

– Нищим выбирать не приходится, – заметила сестра-хозяйка, цепляя авторучку на край фартука и поднимаясь на ноги.

Тушить чернослив вызвалась Луиза.

– Только не снимайте с огня бутылочки. Провалиться мне на этом самом месте, если не прошло и двадцати минут. И что бы мы делали, мисс Казалет, без наших маленьких помощниц?.. О, мисс Казалет, не надо, вы так грыжу заработаете!

Рейчел оставила попытки сдвинуть ящик самостоятельно. Ей помогла Нора. Детский плач усилился – проснулся еще кто-то из малышей.

– Мистер Гитлер нарушил нам весь распорядок дня. Если он и дальше будет так поступать, мне придется отправить ему открытку. Мол, устраивать авианалет с утра – такая глупость. Но что с вас взять… мужчины! – добавила сестра-хозяйка. – Посмотрим, не принесет ли нам чего-нибудь сестра Краучбек… Хотя сегодня же воскресенье, верно? Все магазины закрыты. Ох, ну ладно, лучше поздно, чем никогда.

И она плавно направилась к выходу, где едва не столкнулась с девушкой, несущей ведро подгузников.

– Смотри, куда идешь, Сьюзен. И займись ими на улице, иначе аппетит всем отобьешь.

– Да, сестра.

Все ученицы носили сиреневые, с белыми полосками, хлопковые платья с коротким рукавом и черные чулки.

– Поищи Сид, лапочка моя, хорошо? – попросила тетя Рейчел. – До обеда надо вынести из кухни как можно больше ящиков. Сид где-то наверху, затемняет окна.

Светомаскировка окон во всех трех домах, а также в жилых пристройках, включая крышу теннисного павильона, занимала Брига уже несколько дней. Он поручил Сид и Вилли изготовить деревянные рейки, к которым затем прибьют ткань. Сибил, Джессика и Дюши, располагавшие швейными машинками, шили шторы для тех окон, к которым нельзя было крепить рейки. Сэмпсон, подрядчик, одолжил длинную лестницу, чтобы помощник садовника покрасил крышу павильона, но тот вскоре умудрился свалиться прямо в огромный бак с водой. По мнению Макалпайна, Билли такую удачу явно не заслужил, и вообще, имел наглость сломать руку и лишиться пары передних зубов.

Работу над крышей и всем прочим, что так и не сдвинулось с мертвой точки к субботнему утру и переезду приюта, перепоручили Сэмпсону. Тедди, Кристофера и Саймона, к их неудовольствию, приставили помогать одному из людей Сэмпсона. Им надо было устанавливать строительные подмости, а потом – покрывать темно-зеленой краской наклонные стекла, за которыми, в сгущающемся полумраке, ставили койки Рейчел и Сид. За последними наблюдали недовольные Лидия и Невилл. Они вроде как исполняли роль посыльных, но тетя Рейчел, как назло, не могла придумать для них поручений. В субботу все трудились изо всех сил, а Полли с Клэри еще утром улизнули на автобус до Гастингса…

– У кого ты спросила?

– Ни у кого я не спрашивала. Просто сказала Эллен.