Геза Гардони - Звезды Эгера. Т. 1

– Не читай дальше! – вспыхнул Цецеи. – Собакам – собачьи подачки!

– Тише, дружок, – успокаивала жена. – Дёрдь умница, Дёрдь знает, что от Сапояи мы ничего не примем. Изволь прослушать письмо до конца.

Священник насупил лохматые брови и продолжал читать:

– «…Король, правда, не может вернуть вам Шашд, но возле Надьварада есть деревня…»

– Прекрати, Балинт, прекрати! – рассвирепев, Цецеи размахивал руками.

– Дальше он уже о другом пишет, – заметил священник. – Вот слушай: «Но если у тебя все еще велика ненависть к нему…»

– Да, велика, велика! – крикнул Цецеи, стукнув кулаком по столу. – Ни на этом, ни на том свете видеть его не желаю. А если на том свете повстречаемся, так тоже только с оружием в руках!

Поп вновь принялся читать:

– «…то здесь, в Буде, пустует мой домик. Сами мы скоро переселимся в Надьварад. В доме моем только внизу живет оружейник, что луки изготовляет, а три комнаты наверху стоят пустые…»

Цецеи встал.

– Не нужно мне! Ты, монах, купил этот дом на деньги Сапояи! Пусть рухнет твой дом, коли я переступлю его порог!

Священник пожал плечами:

– Откуда ты знаешь, что на деньги Сапояи? Может быть, в наследство получил…

Но Цецеи не стал и слушать. Сердито ковыляя, он вышел из комнаты и, стуча деревяшкой, прошелся по террасе.

Паломник закусывал у края террасы, в тени орехового дерева. Цецеи молодцевато остановился перед ним сердито сказал:

– Передай монаху, что кланяюсь ему. А письмо его будто и читать не читал.

– Так что ж, ответа не будет?

– Нет.

И старик проковылял дальше, к амбару. Расхаживая взад и вперед под солнцем, он размахивал палкой во все стороны, будто отгоняя невидимых собак, и сердило бубнил:

– Нет, брат, шалишь, голова у меня еще не деревянная!

Крестьяне усерднее принялись стричь овец, собаки отбежали подальше, и, казалось, даже дом на холме со страху соскользнул куда-то ниже.

Хозяйка вместе со священником стояла на террасе. Священник пожимал плечами:

– Допустим, домик не в наследство получил, а своим трудом добыл. Так все равно может подарить кому захочет. Вот он и дарит Петеру Цецеи. Теперь это будет дом Цецеи, и в нем сам король ему не указчик.

Из комнаты вышел Добо. Хозяйка представила его священнику и кликнула Вицу:

– Вицушка! Где ты, Вица?

– Она в саду играет, – ответила служанка.

Вернулся Цецеи и тут же напустился на священника:

– Ты, поп, рехнулся, видно! Чего доброго, не сегодня-завтра знаменосцем поступишь к Яношу!

– А ты на старости лет венгерцем зваться перестанешь! – рявкнул в ответ священник.

– А ты в палачи наймешься! – заорал Цецеи.

– А ты к немцам! – сердито крикнул поп.

– Палач!

– Немец!

– Живодер!

– Изменник родины!

Седовласые старцы кричали друг на друга так, что оба посинели от злости. Добо ждал только, когда придется их разнимать.

– Да не бранитесь вы, господь с вами! – проговорил он взволнованно. – Лучше уж с турками поругайтесь.

Цецеи махнул рукой и упал на стул.

– Не понимаешь ты этого, братец. Сапояи велел отрезать язык этому попу, а мне – руку. Ну, не дурак ли поп, коли обрубком своего языка Сапояи защищает!

– Будь он только моим врагом, – ответил притихший священник, – я давно бы ему простил. И все же я скажу: пусть лучше он правит венгерцами, нежели немец.

– Нет уж, лучше немец, нежели турок! – заорал Цецеи.

Добо перебил стариков, чтобы они не сцепились вновь:

– Хорошего мало и в том и в другом, это верно. Мы в Верхней Венгрии считаем так: подождем малость, может, немец выставит свои силы против турка. А кроме того, мы хотим убедиться, не продает ли Янош нашу отчизну туркам.

– Продал уже, братец, давно продал! – сказал Цецеи, махнув рукой.

– Не верю, – ответил Добо. – Ему нужна была корона, а не дружба с турками.

На столе появилось блюдо с цыплятами, жаренными в сухарях. Лица стариков смягчились. Все сели за стол.

– Эх, братец, когда-то и я был таким же молодым, как ты! – Цецеи покачал головой. – Сколько тебе лет?

– Тридцать один, – ответил Добо. – Да не сегодня-завтра и меня уж никто больше молодым не назовет.

– Покуда не женился – всегда молод. Но теперь самая пора тебе обзавестись семьей.

– Все некогда было, – сказал Добо улыбаясь. – Я, отец, с малых лет всё в сражениях да в сражениях.

– Так и надо. С тех пор как свет стоит, венгерец так живет. Ты, может, думаешь, я в танцах потерял обе ноги? Я, братец, начал вместе с Кинижи [9] Кинижи Пал (ум. 1494) – национальный герой Венгрии, прославившийся в битвах против турок. ! Меня король Матяш [10] Корвин Матяш – венгерский король с 1458 по 1490 год. Опираясь на мелких и средних феодалов и города, проводил политику централизации страны; вел успешную борьбу против угрожавших независимости Венгрии турок и Габсбургов. по имени называл. Закончил же я вместе с Дожей, а он, поверь мне, был героем из героев.

Цецеи поднял в честь Добо полный до краев оловянный стакан:

– Да благословит Господь венгерцев, а тебя, братец, особенно. Пусть он пошлет тебе победу над врагом и жену красивую. А в шахматы играть умеешь?

– Нет, – ответил Добо, улыбнувшись такому нежданному повороту в мыслях Цецеи, и, одним духом осушив стакан крепкого красного вина, подумал: «Теперь понятно, почему старики так разошлись».

– Раз не играешь в шахматы, то хороший полководец из тебя не получится, – сказал Цецеи.

– Если б мы бились по-восточному – рать на рать, не получился бы. Но ведь мы-то бьемся по-венгерски – человек на человека. А этому шахматная доска не научит.

– Так, выходит, ты все же умеешь играть?

– Нет, я только знаю, как играют.

– Вот если научишься – и судить будешь по-иному. За час шахматной игры, братец, можно узнать все приемы настоящего боя.

– Может быть, вы с отцом Балинтом дома всегда в шахматы играете?

– Мы? Никогда! Мы и без шахмат ругаемся почем зря. А ведь и оперились вместе, и жили вместе, и сражались…

– …вместе и помрем, – закончил священник, кивая головой.

Старики дружелюбно переглянулись и чокнулись.

– Но ты, Балинт, согласись хоть с тем, что человек, выгнавший из логова лисицу Морэ, совершил доброе дело. А ведь это дело рук Фердинанда.

Цецеи провел рукой по усам.

– Положим, не только Фердинанда, – заметил Добо, – а обоих королей. Там были оба войска. Злодеяния Морэ уже всем не под силу стало терпеть. Под конец он даже могилы стал разрывать.

– А все-таки больше войска послал Фердинанд.

– Нет, скорее уж король Янош. Фердинанд только велел Балинту Тёрёку помочь Яношу и отрядил еще пятьдесят рудокопов.

– Чтоб стены рушить?

– Да… С нами и турки были…

– Конечно, под стягом Яноша?

– Да, черт бы побрал таких помощников! Больше грабят, чем помогают.