Андреа Фациоли - Как ограбить швейцарский банк

В конце концов Коллер сменил банк. В определенный момент человек может себе это позволить: преданность и смирение должны склониться перед здравомыслием. Теперь Коллер занимал угловой кабинет на четвертом этаже головного офиса «Юнкер-банка», что на Постштрассе в Цюрихе, в нескольких шагах от Парадеплащ. Ныне его работа состояла, прежде всего, в поддержании отношений с клиентами, поскольку разработкой инвестиционных планов занимался штат молодых львов. И еще Коллер убеждал своих крупнейших клиентов перейти, как это сделал он, в «Юнкер-банк». У него был хороший процент привлеченных – настолько, что самый большой начальник поздравил его. Конечно, результат мог быть и получше, но…

Его мысли прервал звонок. Секретарша сообщила, что с ним хочет поговорить господин Беллони.

– Добрый день! – воскликнул Коллер, щеголяя своим итальянским. – Как там жизнь, в жарком Тичино?

Беллони руководил отделением «Юнкер-банка» в Беллинцоне, одном из двух тичинских филиалов. Коллер запланировал один перевод средств в Беллинцону, а другой – в Лугано через пару месяцев.

– …в общем, счастье, что есть кондиционер, – говорил Беллони, – потому что здесь и вправду духота!

Коллер знал, что таков стандартный ответ. Служащие «Юнкера», работающие в Тичино, традиционно заводили разговор о жаре. Однако намек на кондиционированный воздух уточнял ситуацию: мы на юге, но это не значит, что мы не работаем.

– Мне звонил директор, господин Фрёлих, – сказал Беллони, – и объяснил важность этого… перевода.

Беллони подбирал слова. Не часто такое бывало, чтобы самый большой начальник, Георг Фрёлих, лично звонил руководителям маленьких филиалов.

– Конечно, господин Беллони. – Коллер заговорил на немецком, чтобы обозначить переход к сути беседы. – Это ситуация исключительная, деликатная… наличными. Крупный клиент, знаете? UHNW.

Коллер заметил, что Беллони затаил дыхание. UHNW: Ultra High Net Worth. [25] За этим сокращением скрывались клиенты с состоянием в пятьдесят миллионов и выше.

– Это не может пройти как рутинная операция в вашем отделении, вы понимаете меня?

– Да, конечно.

– Главное, чтобы все происходило без шума. Поэтому мы выбрали особый день, о котором в свое время вас известят. Это будет воскресенье, и, таким образом, к делу смогут иметь отношение только двое – вы и сотрудник службы безопасности. Большая просьба, господин Беллони, постарайтесь оказать максимальное внимание нашему клиенту…

– Несомненно. Он прибудет лично, или…

– Явится доверенное лицо с деньгами. Вы должны будете принять их, расписаться в получении и положить в сейф. Потом останется оформить перевод. По-моему, довольно просто, не так ли?

– Конечно, конечно! Не беспокойтесь, господин Коллер.

Коллер не беспокоился. Он был специалистом по таким операциям. Он попрощался с директором Беллони и откинулся на спинку кресла. Крепкий, с круглым, гладко выбритым лицом, Коллер выглядел простым обывателем: он мог бы запросто быть разнорабочим в детском саду.

Он включил ноутбук, набрал логин и пароль. Открыл папку с личными документами. Оттуда с помощью другого пароля он получал доступ к отдельному жесткому диску с подробностями о счетах некоторых клиентов. В сервере, к которому имели доступ его ближайшие помощники, было немало теневых зон.

Счет Энеа Дюфо нигде не фигурировал как счет Энеа Дюфо. Даже в секретном разделе он значился просто как счет 522.776.FK. Коллер, самый большой начальник и считанное число сотрудников знали, что за этим шифром – Дюфо, итало-швейцарский бизнесмен, который жил в Ломбардии и охватывал своими щупальцами всю Европу.

Коллер посмотрел подробности счета. Приходы, расходы, руководящие принципы. В последнее время Дюфо перевел почти все свои крупнейшие операции в «Юнкер». Что-то он держал в других банках (никогда не клади все яйца в одну корзину), но взамен осуществлял план первоклассных взносов. Наличными, плотно упакованными в просторные спортивные сумки черного цвета и передаваемыми с рук на руки с тысячью предосторожностей. Это были деньги «деликатные», как их называли на жаргоне, и их прием вызвал споры на верхних этажах «Юнкера».

Взносы Дюфо были рискованными: Швейцария находилась на переднем краю борьбы с отмыванием денег. После кризиса и финансовых крахов проверки стали еще более тщательными. Но «Юнкер» был банком без предрассудков, а Коллер – мастером мутить воду. Взамен Дюфо обязался поддерживать несколько высокорисковых фондов, которыми управляла как раз команда Коллера. В конце концов из денег всегда получаются другие деньги, и грехи денег-отцов никогда не переходят на деньги-детей.

В досье счета 522.776.FK был раздел повышенной секретности, для доступа к которому требовался особый пароль. Коллер порой сожалел о старых временах, о докомпьютерной эре. Каждый месяц пароли менялись, а у него уходило три недели на то, чтобы их запомнить. Всякий раз ему приходилось вставать, идти смотреть пароль и возвращаться к компьютеру. Проклятая докука. Единственными местами, где разрешалось хранить пароли, были его личный несгораемый шкаф дома и его сейф в банке.

Впрочем, тот день выпал на среду, ближе к концу августа. Четвертая неделя: Коллер знал пароль наизусть. Он обновил досье, внеся отметку о беллинцонском отделении. Потом выключил компьютер и встал.

Было двадцать минут первого. Следовало поторопиться. На полпервого назначена встреча с Фишером из Департамента внутренней безопасности. По опыту Коллер знал, что с ребятами из Безопасности надо дружить: если дать им повод, за короткое время они могут заблокировать работу целого отдела.

Парадеплащ полнилась солнцем и трамваями. Коллер чуть не попал под один из этих новомодных вагонов, которым какой-то изобретательный клерк дал прозвище «кобра». Современные и бесшумные, новые трамваи не оскорбляли слух горожан, но сбивали в среднем трех пенсионеров в месяц.

По Банхофштрассе разливался поток клерков в рубашках, с пиджаками, перекинутыми через руку. Многие шли со спортивными сумками, собираясь провести обеденный перерыв в спортзале. Бары и рестораны выставляли столики на улицу, но те, кто работал в округе, старались найти более укромные места, на поперечных улочках.

Коллер сел на «девятку» до остановки «Бельвю». Здесь тоже было очень оживленно. Помимо клерков, из трамваев выходили мамы с маленькими детьми и подростками, направлявшиеся к набережной. Коллер поднял глаза. За деревьями, за Квай-Брюке просматривался прозрачный отблеск воды.

Он пошел в противоположном направлении, перейдя Театерштрассе. Томас Фишер ждал его около закусочной. Очередь стояла перед лотком, где поджаривались братвурсты, [26] сервелат и половины кур. Фишер был прирожденным банковским служащим: маленький, почти лысый, с внимательными глазками, едва заметными на бледном лице. Он пожал руку Коллеру и спросил: