Светлана Талан - Ошибка

Подруги остановились у низкой ограды. Когда-то этот забор из белого строительного кирпича был выше человеческого роста. Но садик полгода назад закрыли, и предприимчивые сельчане по ночам начали потихоньку разбирать ограду, таская домой кирпич. Теперь забор был почти на уровне травы, и его неровные края напоминали зловещие зубы в пасти акулы. Вероника посмотрела на запущенное здание… Совсем недавно она бегала по этой тропинке к реке и слышала за забором детские голоса. А теперь когда-то добротное здание детсада выглядело уныло и грустно, зияя темными окнами с выбитыми стеклами.

– Видишь? – шепотом спросила Кира, ткнув пальцем в сторону белой машины, стоявшей у крыльца.

– Вижу, – так же тихо ответила Вероника. – А где же ее хозяин?

– Вон он.

Вероника увидела высокого темноволосого широкоплечего мужчину, который вышел из другой двери, и присела, спрятавшись за забор. Подруга последовала ее примеру.

– Как ты думаешь, он нас не заметил? – прошептала Вероника.

– Конечно нет, – недовольно ответила Кира. – А вот мы его не рассмотрели. И все из-за тебя! Трусиха!

– Ну прости, пожалуйста. – Вероника виновато посмотрела на подругу. – Хочешь, я сейчас погадаю?

Чтобы загладить свою вину, Вероника сорвала ромашку и начала отрывать белые лепесточки.

– Еще увидим его, не увидим, увидим, не увидим… Увидим! Вот смотри – увидим, а ты на меня надулась! – весело сказала она.

– Да ну тебя! – улыбнулась Кира.

Вероника сорвала еще одну ромашку.

– Любит, не любит, плюнет, поцелует, к сердцу прижмет, своей назовет. Любит… – завела монотонно Вероника, отрывая лепестки.

– На Данила гадаешь?

– Ты что?! Белены объелась?! Сто лет он мне нужен! Поцелует! Значит, поцелует, – протянула Вероника, закончив нехитрое девичье гадание.

– Ты о нем? – Кира кивнула в сторону садика.

– Ты как брякнешь что-нибудь – хоть стой, хоть падай! Как я могу гадать на того, кого в глаза не видела?

– Кто здесь меня не видел? – услышали вдруг подруги раздавшийся совсем рядом мужской голос.

От неожиданности девушки вскрикнули и как по команде подскочили с места. Почти одновременно с их испуганным возгласом молодой человек в белой футболке ловко перескочил через забор и уже стоял перед ними.

– Ну и напугали вы нас! – Кира первая овладела собой. – Так можно и заиками сделать людей!

– А что эти люди делают у моего забора?

– Теперь все вокруг ваше? – спросила Кира, с нескрываемым любопытством рассматривая незнакомца, о котором гудела вся деревня.

Вероника на мгновение задержала на нем взгляд и смутилась. Такое с ней было впервые. От мужчины пахло хорошим одеколоном, смешанным с легким запахом сигарет, а еще… Это был незнакомый запах взрослого мужчины, а не подростка Данила. Широкие плечи, могучие бицепсы, дерзкий уверенный взгляд, белозубая улыбка – все это заставило сердце Вероники ускоренно биться, а в голове приятно и в то же время непривычно зашумело, будто от нескольких глотков шампанского. Девушка опустила глаза, не в силах больше смотреть на незнакомца. Она уже корила себя за то, что согласилась на предложение Киры. Неведомая теплая волна, мгновенно окутавшая ее, пугала, и сейчас ей больше всего на свете хотелось стать невидимкой и испариться, просто раствориться в воздухе.

– Не все мое, но много чего, – ответил Кире незнакомец.

– Ромашки тоже твои?

– Я их дарю вам, прекрасные девушки, – засмеялся незнакомец. – Кстати, я не представился. Меня зовут Захарий. А вас?

Кира прыснула со смеху – так звали деда, жившего на околице в старой полуразвалившейся хате. Старик был слабоумным и в разговоре часто повторял: «Меня зовут Захарий, меня зовут Захарий, Захарий».

– Кира. – Девушка протянула руку.

– Очень приятно, Кира, – сказал Захарий и протянул руку Веронике.

Она, не поднимая глаз, слегка коснулась его руки. У Захария была прохладная кожа, но Веронике показалось, что ее обожгло.

– Вероника, – тихо ответила девушка и быстро убрала руку.

– Судя по полотенцам, Кира и Вероника идут на речку?

– Угадали! – Кира игриво засмеялась. – А вы случайно не хотите освежиться?

– Можно на «ты», – заметил Захарий. – И я пойду с вами. Надо ознакомиться с выдающимися местными достопримечательностями.

Вероника тихонько дернула Киру за подол платья, но та сделала вид, что не заметила. Подруга пошла по узкой тропинке первой, за ней двинулся Захарий. За ними плелась Вероника. Ей одновременно хотелось и убежать домой, и вот так молча идти за Захарием, вдыхая его запах, прислушиваясь к шуму в голове и ощущая себя немного пьяной.

Кира о чем-то без умолку болтала до самой речки. Когда троица оказалась на песчаном берегу, Вероника отошла в сторону, к большой старой иве, быстро сбросила ситцевое платье в крупный синий горох и побежала к реке. «Ух!» – невольно вырвалось у нее, когда разгоряченное от солнца и волнения тело обдало прохладной водой. Вероника с детства хорошо плавала, потому доплыть до противоположного берега для нее не представляло труда. Она вышла из воды, искоса глянула на Захария. Он дурачился на берегу с Кирой, обдавая ее брызгами. Вероника пошла по траве. Она срывала розовые цветки клевера и сплетала их в венок. Закончив работу, Вероника надела венок на голову и поплыла назад. Выйдя на берег, она постелила полотенце на том месте, где не было тени от ивы, и присела, обхватив колени руками.

– Не холодно? – спросил Захарий, садясь рядом на песке.

– Нет, – ответила Вероника, бросив на него быстрый взгляд.

– Не думал, что в деревне живут такие красивые девушки.

– Вы думали…

– Ты думал, – мягко поправил ее Захарий.

– Ты думал, что в деревнях только бабки, деды и коровы? – улыбнулась Вероника уголками губ и искоса взглянула на парня. Она впервые встретилась с ним взглядом и не опустила глаз. Казалось, он заглянул ей в душу, разгадал потаенные мысли. Веронику опять обдало жаром, и она провела влажными еще ладонями по лицу, боясь, что Захарий заметит, как вспыхнули ее щеки.

– Тебе идет волнение, – сказал он.

Вероника промолчала, делая вид, будто внимательно наблюдает за плескавшейся в воде Кирой.

– У тебя необыкновенно синие глаза, – произнес Захарий.

– Знаю, – тихо сказала Вероника, чувствуя, что сердце опять начало выбивать в груди безумный ритм.

– Почему ты их прячешь? Ты меня боишься?

– Ты не бабай, чтобы тебя бояться.

– Тогда посмотри на меня, – попросил Захарий.

Его низкий приятный голос располагал, вызывал доверие, и Вероника не смогла не поддаться его чарам. Она посмотрела Захарию прямо в глаза.

– Ника, – сказал он. – Можно я буду называть тебя Ника?

Вероника не любила, когда к ней так обращались. Кроме как «Вероника», она никому не позволяла себя называть.