Сара Райнер - Другой день, другая ночь

Только Майкл до сих пор сидит на диване.

Кружась, Лилли протягивает ему руку.

– Идите к нам, – зовет она.

– Это не мое, – бурчит Майкл.

– Хватит скучать, – кричит Эбби. – Это так круто!

Майкл качает головой.

– Все нормально.

– А какую музыку вы любите? – спрашивает Эбби, когда композиция заканчивается.

– Ну, раньше я был панком.

– Правда? – Лилли не верит ушам.

– Да, – отвечает Майкл.

Эбби чувствует, что над ним лучше не смеяться.

– Молодец! – Карл в шутку толкает его.

– Пойдем, Майкл… – Колин появляется перед ним как чертик из табакерки. – Не моя эпоха, но с пого я тоже справлюсь.

Колин выглядит комично, подпрыгивая так неистово, что по лбу струится пот, и Эбби опять разбирает смех. А ведь он так и остался в шлепанцах, замечает она, даже после боя с подушками. От широкой улыбки у нее уже болят щеки.

– Как насчет этого? – Лилли берет айпод, листает треки и спустя секунду нажимает кнопку.

Эбби тотчас узнает: «Раскачай Касбу» [9]. Майкл неохотно встает.

– Пожалуй, это еще куда ни шло.

Он начинает танцевать, сперва медленно, потом набирает темп. Элейн все быстрее щелкает выключателем; к этому времени она уже приплясывает и машет свободной рукой. К припеву Майкл окончательно входит в раж.

Танцы продолжаются под еще несколько композиций. Кто-то покачивается или дрыгает ногами, кто-то подпрыгивает или кружится – каждый танцует по-своему, думает Эбби. Кто бы мог подумать, что Майкл так красиво двигается?

Неожиданно раздается резкий стук в дверь.

– Вот черт. – Лилли спешно выключает музыку.

Как дети, которых застали бесящимися посреди ночи, они разбегаются по диванам, хихикая и налетая друг на друга. На ногах остается один Майкл.

Дверь открывается. Это Фил, управляющий.

Они смотрят на него широко раскрытыми, невинными глазами.

– Не хочу портить вам вечер, – строго произносит Фил, проходя в середину холла, – но внизу идет совещание. Можно немного убавить звук?

– Конечно, – невозмутимо отвечает Лилли. – Извините, мы… – Она вдруг осекается.

Проследив за ее взглядом, Эбби видит, что за спиной у Фила Майкл с каменным лицом ставит ему рожки.

Едва положив на стол нож и вилку, Эбби замечает, как в дверях столовой Сангита машет ей рукой.

– За вами такси. – Сангите приходится повысить голос, чтобы докричаться сквозь гомон. – И Лилли, я видела машину вашей сестры. Наверное, тоже приехала вас забрать.

Эбби смотрит на часы. Машина прибыла рано. Хорошо, что ей удалось пообедать.

– Ну, ладно, пора.

Она отодвигает стул.

– Ты хотела дать мне свой номер, – говорит Карен, отрываясь от лазаньи, и достает телефон.

– Да, точно.

Карен нажимает кнопки под диктовку.

– Я чуть позже тебе позвоню, и мой номер тоже останется у тебя.

– Договорились.

– Обязательно загляни ко мне на чашку кофе.

Оказалось, что Эбби живет в пяти минутах ходьбы от дома Карен.

– Так, все, я пошла. – Лилли выдвигает ручку чемодана на колесиках. – Отдохни хорошенько на выходных, Майкл. – Свободной рукой она сжимает его плечо.

Майкл на секунду замирает с набитым ртом.

– Постараюсь.

Эбби с сумкой в руках идет за Лилли в регистратуру.

– Уже не терпится выйти отсюда, – говорит она, нажимая на звонок, чтобы Дэнни открыла дверь.

Сегодня пятница, и ее впервые отпустили домой.

– Если тебя отпустили сразу на два дня, значит, дела у тебя идут хорошо, – говорит Лилли. – Удачи.

– Спасибо, – благодарит Эбби.

Все равно мне скоро возвращаться, думает она. Ей хочется побыстрее избавиться от опеки персонала, спать в своей кровати и готовить привычную еду. А больше всего она жаждет увидеть Каллума.

– Страшновато оставаться без надзора, – шепотом признается Лилли, пока Дэнни их пропускает.

– Все будет в порядке. На прошлых выходных ведь так и было?

Лилли кивает, но по ней заметно, что она волнуется.

– Поскорее бы увидеть Тамару и Нино.

В это мгновение открывается входная дверь лечебницы.

– Привет! – говорит Тамара.

К груди она прижимает ребенка. У них обоих сильно вьющиеся волосы и золотистая кожа. Странно видеть, как знакомые черты Лилли повторяются на лице Тамары.

– Привет-привет! – Лилли обнимает обоих и целует племянника. – О, привет, капризуля!

Видя ее привязанность к Нино, Эбби чувствует, как к горлу подкатывает ком.

– Сейчас, минутку, попрощаюсь с подругой. Ее такси ждет.

«С подругой», – с удовольствием отмечает Эбби.

Лилли оборачивается.

– Так ты всю следующую неделю будешь здесь?

– Планирую переночевать в воскресенье, а потом в понедельник, среду и пятницу на дневной стационар. Постепенно уменьшать время, как рекомендуют. А ты?

– Я буду во вторник и пятницу. Значит, пересечемся.

– Отлично.

Эбби хочет попросить номер телефона и у Лилли, но не решается. Все-таки Лилли знаменитость. Держу пари, она не любит, когда ей докучают.

Будет невежливо подняться и уйти, ведь Карен еще не доела, думает Майкл. Он чувствует неловкость: теперь, оставшись с ней наедине, нужно что-то говорить.

Карен ест лазанью.

– Значит, твой цветочный магазин был в Роттингдине?

Вопрос застает Майкла врасплох. В разговоре с сотоварищами по больнице он упоминал о том, где живет, и сказал, что магазин рядом с домом, но не более того.

– М-м-м… Нет, в Хоуве.

– А где именно? Я там живу неподалеку.

– У станции, – сообщает он и чувствует, как краснеют щеки.

– Да я там езжу каждый день! – восклицает Карен и, задумавшись, хмурит брови. – По-моему, не так давно я покупала у тебя цветы. Сине-зеленый фасад… выходит на… Как называется улица?

Она откладывает вилку в сторону и пальцем чертит в воздухе карту.

– Кромвель-роуд, – подсказывает Майкл.

– Точно! Анютины глазки. В корзине. Для мамы.

– Я тебя тоже помню, – медленно произносит он.

Действительно, помню. Я еще подумал, что она симпатичная. Такая и есть. От этой мысли он краснеет еще больше.

– Ты поставил корзину в багажник машины. – Карен улыбается. – Как забавно. Твое лицо мне с самого начала показалось знакомым, только я не могла вспомнить, откуда.

– И мне, – кивает Майкл.

Однако от того, что Карен кое-что знает о его прошлом, он чувствует себя перед ней уязвимым, беззащитным. Он рисует в воображении свой магазин: полки с пластмассовыми ведрами, потертости на полу. Слышит жужжание кассового аппарата, запахи цветов. Но решает не показывать испуга.

– Надеюсь, маме понравились анютины глазки?

– Еще бы, – говорит Карен. – Ой, как жаль, что тебе пришлось закрыться. Я зашла всего лишь раз, но, сколько ни проезжала мимо, всегда обращала внимание, как у тебя оформлены витрины. Очень красиво.