Нэнси Холдер - Элементарно, Холмс! (сборник)

– Этого будет достаточно? – наклонившись над ним, Бинни тоже кричал. – Ты почувствуешь себя спокойнее и в полной безопасности, если выпишешь мне чек и получишь назад Гарго? Тебе хватит этого, Дек? Больше тебе ничего не нужно?

Декальб отвернулся, открыл ящик, где Бинни хранил свои ножи для резьбы по дереву, ящик, в который он больше никогда не заглядывал, потому что тот напоминал о нем, о бесцветных днях после больницы, когда ножи пели свою песнь, рвались на свободу, мечтали вскрыть его плоть от запястий и выше… Серебристая сталь самого большого из них сверкнула, совсем как глаза Бинни, когда он смотрел на него. Ручка была из гладко отполированного дерева, усеянного маленькими медными заклепками. Декальб поднял нож, наслаждаясь прикосновением холодного дерева к своей ладони.

Декальб вышел на свободу через шесть лет, четыре месяца и четырнадцать дней, хотя мог бы выйти и под залог. Он был заключенным, судьба которого больше никого не волновала, человеком, оставшемся в полном одиночестве.

Ему нравилось следить за порядком в своей камере, и это стало чем-то вроде ритуала. Он проводил время за книгами и вел себя тихо, раз в неделю читал лекции по искусству, во время которых часто говорил про Верне, раз в месяц посещал Клуб любителей литературы, где убеждал других заключенных почитать рассказы о Шерлоке Холмсе. Эти группы обычно собирались в дальнем углу столовой и не пользовались большой популярностью. Но те, кто приходил… Они были хорошими людьми, главным образом потому, что им ничего не стоило быть таковыми раз в неделю или раз в месяц. Декальб постоянно у них учился.

Ему уже было все равно, что нападение на Бинни и последовавшее за ним признание вызвали сенсацию, и история с подделкой Гарго стала всеобщим достоянием. Его не волновало, что все его средства ушли адвокатам, а дом, картины, мебель и коллекции купил акционерный дом в Лондоне. Как и то, что Би-Би Шор больше не пригласит его на ланч.

Единственное, что его действительно интересовало, кроме людей, у которых он учился, это Бинни, категорически отказавшийся дать против него показания на суде, даже несмотря на то, что он больше никогда не сможет нормально дышать. Бинни, единственный, кто навещал его в тюрьме, писал письма и передавал посылки.

Бинни.

(Этот рассказ посвящается моему тестю, Роберту Ф. Сойеру, который в 78 лет по-прежнему бегает, совершает пешие экскурсии, катается на лыжах, работает и думает лучше всех на свете.)

Май 1940 г.

В полной темноте окутанная туманом «Дуврская куколка» покачивалась на тихих водах Ла-Манша.

«Куколка», восемнадцатиметровая рыболовная лодка, переделанная в прогулочную яхту, отошла от дуврского причала за несколько минут до семи часов вечера двадцать шестого мая, как и сто шестьдесят других британских судов, доступных в первый день операции «Динамо». Экипаж «Куколки» состоял из четырех человек. Два из них – Гарри и Джордж – были мальчишками младше шестнадцати, племянниками Даффи Блэка, клерка из Военного министерства Черчилля, который большую часть юности провел на воде, а потому во время кризиса вызвался добровольцем в капитаны яхты своего зятя.

Последний член экипажа недавно прибыл из Сассекс-Даунз – пожилой мужчина, формально представившийся Даффи мистером Сайджерсоном. Молчаливый, чрезвычайно худой Сайджерсон показался Даффи скорее потенциальной, а то и в высшей степени вероятной помехой, однако Черчилль призвал добровольцев вне зависимости от ранга и возраста, и Даффи был не в том положении, чтобы отвергать помощь.

Если, конечно, Сайджерсон способен ее оказать.

В последние пару дней, когда они готовили «Куколку» к новой миссии, его тревога улеглась. Команда провела всю субботу и воскресенье, очищая судно от шезлонгов, шкафчиков, пляжных зонтов и личных вещей, устанавливая дополнительный топливный бак, регулируя двигатель, готовя корабль к действиям. Насколько Даффи видел, Сайджерсон не снижал темп работы и даже не делал перерывов. Он мог перенести больше вещей, чем сам Даффи или мальчики; он знал устройство радио; он излучал спокойствие и, казалось, безграничную уверенность и энергию, которые подбадривали детей. Кроме того, Сайджерсон принес дополнительный вещевой мешок, набитый консервами, марлей, лекарствами и другими предметами первой необходимости, и Даффи поинтересовался, не был ли он раньше врачом.

– Нет, – ответил Сайджерсон, – хотя я несколько лет прожил с одним. – И озвучил то, о чем не подумал Даффи, поглощенный экипировкой судна для предстоящей миссии: – Эта эвакуация не обойдется без несчастных случаев. Лучше подготовиться.

Миссия заключалась в спасении остатков Британских Экспедиционных Сил под командованием генерала лорда Горта, прежде чем их уничтожит наступающая немецкая армия. БЭС оказались зажаты в десятикилометровом периметре вокруг Дюнкерка. Три дня назад немцы двинулись на северо-запад, к побережью, выйдя из Абвиля, расположенного в дельте Соммы, и сначала взяли Булонь, а затем, сегодня днем, порт Кале. Сейчас танки продвигались на север, клином, сходящимся в Дюнкерке, но почему-то задержались у канала А, в шестнадцати километрах к югу от города.

Мистер Сайджерсон, высокий и худой, стоял в одиночестве на носу «Куколки» – зубы крепко сжимали погасшую трубку, глаза над заостренным носом высматривали в непроглядной ночи береговую линию. Даже сквозь ночной туман были видны ярко пылавшие нефтяные резервуары Дюнкерка, по которым днем нанесли удар немецкие «Юнкерс Ю-87», знаменитые «Штуки».

«Куколка» уже миновала не меньше дюжины лодок, возвращавшихся с солдатами в Англию, и все экипажи советовали использовать пожары в качестве маяков для поиска места назначения. В мерцающем тусклом свете Сайджерсон различал в радиусе двух сотен метров еще пять или шесть лодок не больше «Куколки».

Аромат сигареты Даффи Блэка – табачной смеси «Балканское собрание», о которой Сайджерсон когда-то написал монографию, – возвестил о неожиданном появлении капитана.

– Крайне мило со стороны фрицев – так осветить нам путь, – сказал он. – А мы-то уже и не ждали от них ничего хорошего. – С резким смешком капитан выдохнул длинный клуб дыма.

– Не стоит накручивать, – ответил Сайджерсон. – Нервничать в подобной ситуации совершенно естественно.

– Просто я не хочу, чтобы моя тревога передалась мальчикам, когда… – Он замолчал, невесело усмехнулся. – Заметно, да?

– Да, признаки имеются.

– Что ж, буду благодарен, если вы мне о них расскажете. Между нами, признаюсь, что я в ужасе, но хочу по возможности скрыть это от мальчиков.

Сайджерсон кивнул.