Александр Асмолов - Ушебти

– Это все, о чем ты мечтал?

Шепот был нарочито громкий, такой, чтобы все его услышали. Любопытные головы начали крутиться во все стороны, пока не обнаруживали застывшего в нелепой позе парня. Робкие смешки переросли в хохот, который, словно снежная лавина, вобрал в себя все голоса в зале и грохнул под его сводами оглушительным фортиссимо. Белобрысый одним движением руки разметал предательскую горку, но было поздно. Хохот, переходящий в визг и булькающие звуки, словно эпидемия, быстро распространился по залу. Рита, прижав руки к обнаженной груди, каталась, всхлипывая и давясь смехом. Белобрысый пулей выскочил из зала, остальные были просто парализованы.

Так продолжалось несколько минут, пока аудитория не обессилела и стала затихать. Редкие всплески смеха умолкали, и все посмотрели на инструктора. Стараясь аккуратно смахнуть слезы с ресниц, она сделала жест рукой, прося пощады. В этот момент в дверях показался растерянный охранник Сережа.

– Что это тут у вас…

Дальше он не успел договорить. Его низкий голос поглотила вторая лавина хохота, обрушившаяся невесть откуда. Полуобнаженные девушки и парни катались по полу, не в силах сдержать истерический смех, а охранник никак не мог понять его причину. Он даже оглядел свою камуфляжную форму и на всякий случай дернул молнию на штанах– ничего не помогало. Зал стонал, не в силах остановиться. Так и не получив ответа, Сережа удалился на пост.

Когда все же последние силы покинули начинающих тантриков, в зале наступила тишина. Они кое-как натягивали одежду и собирали пригоршнями разбросанные по полу дары божествам, отчего-то не принятые ими. А в коморке охранников Сережа бранил себя за то, что согласился на просьбу Ирины Владимировны и выключил видеозапись с камеры в спортивном зале. Происшествие, вызвавшее столь бурную реакцию, так и осталось для него загадкой.

Тишина подчеркивала торжественность финального заседания представителей двух компаний, собравшихся утвердить свои намерения. Она нависла над массивным столом, во главе которого сидела солидная пара, подписывая документы и явно позируя фотографу, приглашенному запечатлеть сей важный момент. Плотный элегантный бельгиец Герт был в идеально пошитом костюме с белой лилией в петлице. Гладко зачесанные, с проседью волосы и строгий профиль делали его похожим на графа из средневековых романов. Грузная фигура русской патронессы была скрыта за дорогим строгим платьем, весьма уместным для такого случая, а умелый макияж и высокая прическа компенсировали минимум лет двадцать обладательнице всего этого богатства. Тишина с любопытством наблюдала за движением золотых перьев, скользнувших витиеватыми росчерками в положенных для того местах на толстой, с водяными знаками бумаге. Главы «Фламандской лилии» и московской «Орхидеи» обменялись договорами в кожаных переплетах с глубоким тиснением и повторили свои замысловатые подписи во вторых экземплярах. Раздались дружные аплодисменты и приветственные возгласы. Тишина, грустно вздохнув, удалилась в одной ей известные закоулки старого здания, где сейчас располагалась администрация крупной бельгийской компании по производству нижнего женского белья.

Некогда это было семейное гнездо солидного купца, любившего покой и умиротворенность в своем доме. Здесь все было под стать тогдашнему хозяину: кованые решетки, массивные бронзовые канделябры, добротная крепкая мебель, тяжелые портьеры, в пыльных складках которых тишине так сладко дремалось длинными зимними вечерами, и зеркала – особая купеческая гордость. Отчего-то он любил наряду с огромными картинами в золоченых рамах окружать себя большими зеркалами. Сколько тишина ни смотрелась в эти плоские равнодушные стекляшки, ничего там не видела, поэтому снисходительно молчала, когда хозяин восторгался, нахваливая кому-то свои зеркала.

Прошло время, купеческая семья растаяла в жизненных бурях, врывающихся время от времени и в этот дом. Теперь здесь правил солидный мужчина, по имени Герт. Он чтил старые традиции и любил иногда собираться с какими-то людьми в зале у камина. Это были почтенные гости, они вели неторопливые беседы, глядя на огонь и попивая хороший коньяк. В такие вечера тишина выбиралась из своего укрытия и присоединялась к мужчинам. Ее не беспокоил дым от их сигар и редкие фразы, которыми те обменивались. Все происходило, как в старые времена, когда люди были добрее, а суета и шум считались чем-то неприличным. Теперь по ночам в доме оставался один охранник, он дремал в коморке у входа с маленьким голубым зеркалом, где отражались пустые комнаты да наружная дверь. Обычно он молча смотрел в свое странное зеркало и пил кофе. Тишина часто наведывалась к нему и наблюдала, свернувшись калачиком в старом кресле. Иногда охранник начинал болтать с какой-то черной штукой, что стояла перед ним на столе. Он откидывался назад в кресле и подносил черную штуковину к уху. Это могло продолжаться долго. Тогда тишина покидала каморку у входа и поднималась в свои тайные места наверху. Там она дремала до утра, иногда так грустно вздыхая, что по дому прокатывалось странное эхо, отчего охранник вздрагивал и замирал в напряженном ожидании. Конечно же, ничего не происходило, но разговоров о привидениях, живущих в доме, на следующий день было предостаточно.

– Алекс, ты не хочешь поднять бокал за удачу? Молодая женщина вздрогнула и с удивлением посмотрела на улыбающегося Ги. Он протягивал ей шампанское и ласково заглядывал в глаза, чуть наклонив голову.

– Нет, просто задумалась.

Александра взяла бокал за длинную тонкую ножку, едва кивнув в знак благодарности.

– Все уже столько раз обдумано и взвешено, что пришла очередь тостов, – Ги подмигнул ей и шепнул, приблизившись: – Тебе тоже предоставят слово. Будь готова.

Он демонстративно чокнулся с ней, отчего в высоком тонком бокале заискрились маленькие пузырьки и побежали тонкими цепочками разноцветных бусинок наверх. Впрочем, не все из них тут же покидали золотистый пятачок поверхности, некоторые льнули к стенкам, стараясь подольше насладиться своей игрой. Каждый считает, что его век слишком короток.

Саша подняла взгляд от бокала и хотела поделиться этой мыслью с Ги, но он уже стоял рядом с господином в тонком темно-синем костюме с красивым галстуком в полоску. Возможно, Ги рассказал короткий анекдот, отчего оба собеседника сдержанно рассмеялись и пригубили шампанское, пряча улыбки. А Ги уже был подле Наталии Михайловны и, обворожительно улыбаясь, о чем-то шептал солидной даме, элегантно приблизившись к ее ушку. Затем отступил на полшага назад и вопросительно заглянул той в глаза. Патронесса ничего не ответила ему, а лишь окинула взглядом компанию с бокалами. Отыскав Сашу, она жестом попросила ее подойти.