Александр Асмолов - Ушебти

Был ли это особый запах, внезапно источаемый ее телом, была ли это непривычная грация переполненных похотью членов, призывный взгляд или голос, выдававший дикое желание. Кто знает… Только клокотавшая внутри нее страсть прорывалась наружу и не говорила– кричала на понятном для всех языке о желании. Вернее, потребности заняться любовью тут же и сейчас.

Все попытки утихомирить рвавшийся наружу первобытный инстинкт были безуспешны. Саша даже пробовала переступать некую черту «порядочной женщины», чтобы успокоиться, но стоило любому мужчине дотронуться до ее тела, как приступы боли и тошноты буквально скручивали женское тело. Она могла отдаться только кареглазому. Он стал ее господином или она превратилась в его рабыню, понять было трудно. Что-то произошло в старом замке Валлонии на исходе одного майского дня. С тех пор Саша все отчетливее понимала, что перестала владеть своим телом. Разум, воля, гордость – все подчинялось единому порыву страсти, просыпавшемуся в ней от воспоминаний или звонков по телефону.

И вот теперь Александра идет на встречу. Ночной рейс на «Красной стреле» из столицы в Питер был просто пыткой. Она переплатила вдвое, чтобы купить билет в одноместное купе. По ночам бороться с приступами желания было еще сложнее. Вся решительность и напускная холодность таяли от одного воспоминания обнаженного тела мужчины, стоило ей лишь прикрыть усталые глаза. Возбужденное женское тело требовало ласки и наслаждений. Необузданных, диких, неутомимых.

Но все это осталось позади. Через несколько минут Саша увидит кареглазого бельгийца. И… Она не знала, что случиться потом. Отдастся ли она в какой-то комнате, или на лестнице, или в лифте. Это уже было неважно. Она была похожа на путника, пешком преодолевшего раскаленную пустыню. Оборванная одежда, запыленные, перепутанные горячим ветром волосы, неуверенные движения от потери всех жизненных сил и единственное желание припасть потрескавшимися губами к воде. Будь то прохладный родник, мутная лужица, вода с горных вершин в красивом бокале на вышитой скатерти или зачерпнутая в грязных ладонях вода из арыка. Наконец-то она сможет утолить жажду, терзающую всю ее плоть.

От этой мысли мышцы живота резко сократились, подавая таз вперед. Скорее, еще скорее. Каблучки застучали другую мелодию. Гордо вскинутая голова с короткой стрижкой и строгий деловой костюм не могли скрыть ее порыва. Обе руки вцепились в сумочку на плече. Прохожие удивленно оборачивались. Привлекательная молодая женщина. Хорошенькая ладная фигурка, стройные ноги, которые юбка прикрывала до коленок, строгий пиджак, сглаживающий все, что женщины обычно умеют подчеркнуть, темные туфли с небольшим каблуком. Ничего особенного. Но за ней тянулся необычный шлейф возбуждения. И каждый вольно или невольно попавший в него ощущал позывы необузданной похоти. Не возвышенное желание нежности и невинной ласки, а жажду немедленного и откровенного соития. Молодые и старые вдруг забывали, куда направлялись еще минуту назад. Их взгляд становился блуждающе-загадочным. Они еще сами не осознавали и не отдавали себе отчета в том, что страсть обволакивает их, словно запах спиртного из открывшейся двери соседней «рюмочной».

– Алекс, – Ги обезоруживающе улыбнулся, бросая сигарету и поднимаясь из кресла ей навстречу. – Здравствуй! Прекрасно выглядишь.

– Кристина, – бросила Саша, не поворачивая головы, в сторону секретарши. – Мы будем заняты полчаса с документами. Никого не пускайте.

Едва за ним защелкнулся дверной замок, как Саша резким и властным движением притянула кареглазого к себе. Их взгляды встретились и застыли. Руки шарили по одежде в поисках застежек и пуговиц механически и жадно. Оставшись в нижнем белье, Саша запрыгнула на едва устоявшего на ногах Ги. Еще миг– и она повалила бельгийца на ковер. Без каких-то прелюдий и условностей ухоженные ноготки впивались в кожу, а накрашенные губы оставляли пунктирный след помады на мускулистом теле. Когда же горячее дыхание приблизилось к его мужской гордости, вздрогнувшей от такого стремительного натиска, и не решившей еще, как ему поступить в такой ситуации – воспрянуть духом или съежиться от опасности, жадные губы высказали все, что утаивала гордость.

Саша не переступила некую черту– она с разбега перемахнула ее без всяких сомнений и жеманства и, сорвав с себя кружевные трусики, с размаха опустилась на торчащий член. Упираясь руками в грудь мужчины, она почувствовала себя амазонкой, вырвавшейся на просторы. Пришпоривая голыми пятками ретивого жеребца, амазонка, по имени Алекс, дикими прыжками неслась, запрокинув голову от наслаждения, в неведомую даль. Ей мерещились безбрежные степи, где гулял вольный ветер, и ее воображаемые длинные волосы развевались позади, словно плащ. Ритм сердца слился с дробным ритмом копыт.

Время замерло, растягиваясь в одно бесконечное мгновение, освещаемое, словно вспышками молний, оргазмами, сотрясающими ее тело, но ненасытная страсть подталкивала вперед и вперед. Кареглазый уже стонал под ней, как загнанный жеребец, но ее жажда была еще слишком сильна. Почувствовав, что его стержень теряет силу, Саша, как виртуозный наездник, не останавливаясь, ловко повернулась на кареглазом и придавила его всем своим телом так, чтобы он не шелохнулся. Его грудь тяжело вздымалась под тяжестью разгоряченного женского тела, а ее губы уже втягивали его ослабшую плоть, проявляя чудеса настойчивости, лишенные всяческой стыдливости. Она извивалась и терлась об него своим пылающим от желания телом. Бесстыдно открыв перед его лицом пульсирующую влажную плоть, заставила погрузить в нее мужские губы и язык. Ощутив, как встрепенулся от этого его член и вновь окреп, амазонка рывком вновь оседлала его. Ей не нужно было ни поводьев, ни седла, ни шпор. Голые пятки да острые коготки, впившиеся в его тело, управляли скачкой. Темп безумной погони вновь стал нарастать. Хорошо, что офис располагался в старом графском особняке, который на века строили итальянские мастера. Современный дом не выдержал бы такого натиска и заскрипел бы всеми своими перекрытиями, напоминая, что в той стране, где его строили, секса не было. Лишь хорошенькая секретарша ощутила странные позывы в своем не отягощенном интеллектом организме. Она даже закурила, пытаясь отвлечься, но потом решила позвонить другу и договориться о встрече. Да, прямо сейчас, именно в обеденный перерыв. Так надо.

– Пощады молю, – улыбаясь, взмолился Ги. – Пощады.

– Нет, – хрипло вырвалось у нее.

Неизвестно, кто остался бы в живых после этого марафона, если бы не мелодичный звонок по внутреннему телефону на столе.

– Александра Сергеевна, – промурлыкал ласковый голосок секретарши. – Вам кофе сейчас приготовить или позже?