Мария Миняйло - Четыре оттенка счастья

– Засадила его и вышла замуж за следователя. От баба! – восторженно подытожила Злата.

– Златочка, ты бы лучше классику почитала, – Елизавета Борисовна грустно покачала головой.

– Бабушка Лиза, а что там в вашей классике? Либо ничего непонятно, либо в конце все умирают. У меня после таких книг всегда живот болит и спать хочется.

– Читай книжки, деточка, там все ответы, – старушка попыталась встать, чтобы взять сахар, но Злата ее опередила.

– Я вам так скажу: книги засоряют голову, отвлекая от работы. Лучше почитать реальные истории из жизни реальных людей, – Злата серьезно показала пальцем на свою газету, – а в ваших книжках одни сказки и придуманные рассказы.

– Может и так, но они написаны умными людьми, – Елизавета Борисовна задумалась, медленно помешивая сахар в чашке.

– Была у меня в юности подруга, Поэма...

– Что за дурацкое имя? – Злата хихикнула.

– Это не совсем имя, Злата... Поэма – это крупное стихотворное произведение с повествовательным или лирическим сюжетом.

– Лирическим?

– Лирическим – это таким, какой отображает личное чувство или настроение автора, – серьезно ответила Елизавета Борисовна, бывший преподаватель зарубежной литературы института филологии.

– Вот вам и ваши книги! Я уже половины всего не понимаю!

– Поэма – это великие произведения: «Энеида» Вергилия, «Божественная комедия» Данте...

– Так что ваша подружка? – Злата нетерпеливо ерзала на стуле, желая сбежать с непредвиденного урока истории литературы.

– Ах, да! Поэма была очаровательной девушкой, неимоверной красоты. Многие парни готовы были горы свернуть за ее внимание, но был у нее один недостаток – бедность. Поэма была катастрофически бедна и совершенно не умела готовить. Хотя дело даже не в ее кулинарных способностях. В силу своей бедности она могла претендовать на ухаживания юношей лишь ее уровня, а ей нравились исключительно состоятельные.

– Что не удивительно... – протянула Злата.

– И вот познакомилась она как-то на танцах с одним офицером. Писаный красавец и из семьи состоятельной. Начал он за ней ухаживать, цветы дарить, конфеты, в ресторан даже пригласил. А она ему рассказала, что отец ее – профессор, а мать в консерватории хоровое пение преподает...

– Какое пение?

– Хоровое.

– А ...

– Так вот, а на самом деле отец ее сапожником был, а мать давным-давно умерла. В общем, стал он напрашиваться с родителями познакомиться. Поэма сначала отговорки всякие придумывала: то в командировке отец, то мать заболела. Так продолжалось несколько месяцев, пока не стал офицер уличать ее в том, что она, наверное, несерьезно к нему относится. Пришлось Поэме назначить день знакомства с родителями. Это было в 1948 году, нам едва по 19 исполнилось, мы ведь бывшие одноклассницы. Стала Поэма думать, как из этой ситуации выкрутиться. Пошла в местный театр и договорилась с двумя немолодыми актерами, что они сыграют ее родителей.

– Да ладно!

– А актеры эти, надо сказать, импозантные были...

– Импозантные – это какие?

– Производящие впечатление, представительные. Так вот, договорилась она с ними за какие-то небольшие деньги, которые одолжила у всех возможных знакомых, и в день знакомства пошли они все в ресторан. Офицер был очарован профессором и преподавателем хорового пения, они прекрасно отужинали... Офицер, кстати, сам оплатил счет...

– А что было дальше? – заинтригованная рассказом, Злата едва сдерживалась, чтобы дослушать до конца.

– А дальше он сделал ей предложение. Поэма, безусловно, была счастлива и согласилась стать его женой, но когда влюбленные уже собирались подавать заявление, чтобы расписаться, ее страшно начала совесть мучить, что обманула любимого. И она, ни словом не обмолвившись, повела его в мастерскую, где работал отец, показала издалека непривлекательного побитого жизнью сапожника, а потом они долго ехали к ее дому, на самой окраине города. Поэма завела его в свою убогую однокомнатную квартирку...

– А дальше?

– А дальше она призналась во всем, – Елизавета Борисовна сделала глоток уже остывшего сладкого чаю, чтобы промочить пересохшее горло.

– И..?

– И тут случилось самое интересное, – глаза старушки хитро блеснули, – офицер упал перед ней на колени и сказал, что он сам из бедной семьи, что отец его – пьяница, а брат сидит в тюрьме, а единственная правда – так это то, что он любит ее всем сердцем.

– Ох, ничего себе! – Злата даже пискнула, вытянув свое крупное лицо.

– Да, такая вот история, деточка, – Елизавета Борисовна улыбнулась, наслаждаясь произведенным эффектом своего рассказа.

– И чем же это все закончилось? – женщины настолько увлеклись историей непутевой подружки Елизаветы Борисовны, что даже не заметили, как на кухне появился Даня, широкоплечий парень, который занимал одну из комнат коммуналки.

– Как ни странно, Даниил, но они поженились. Прожили много счастливых лет в любви и обожании. Поэма родила своему офицеру троих детей, а ему таки удалось вырвать их из нищеты. Лет десять назад Поэма умерла, а офицер вскоре последовал за ней. Такая вот сильная была любовь... – Елизавета Борисовна грустно посмотрела в окно и попросила Злату заварить еще чаю.

– Красивая история, бабушка Лиза... – мечтательно протянула Злата.

– А главное – правдивая, – старушка пренебрежительно уставилась на газету.

Женщины замолчали. Елизавета Борисовна улыбалась, вспоминая очаровательную Поэму и ее красавца-офицера, а Злата просто не могла говорить, столько всего нового и умного она узнала за сегодняшнее утро.

– Даня, а ты почему не в институте? – в голосе Елизаветы Борисовны прозвучали преподавательские нотки, отчего по телу юноши пробежали мурашки.

Часы показывали 11:15.

– Я как слышу этот ваш менторский тон, сразу руки холодеют, – Даня лучезарно улыбнулся, передернув плечами, – я на последнюю пару поеду, все остальные страшно нудные.

– Даниил, наука не бывает веселой или забавной. Ее нужно впитывать без остатка, поглощая знания, чтобы в будущем использовать этот багаж по назначению, – Елизавета Борисовна так увлеклась своим нравоучением, что, казалось, даже боль на время прошла, – ты же не хочешь быть невеждой? – она еле заметно покосилась на Злату, которая вновь с упоением листала свою драгоценную газетку. – Твой покойный отец со мной согласился бы! – вздернув руки кверху, подытожила старушка.

– И как ему помогли его знания? – Даня грустно улыбнулся, достав из холодильника бутылку минеральной воды.

– Даниил! Твой отец был достойным человеком и великим ученым!

– Об этом свидетельствуют 10 ящиков его книг... – протянул Даня, наливая воду в стакан.

– Молодежь! Никакого уважения к старшему поколению, – Елизавета Борисовна укоризненно покачала головой.