Гилберт Честертон - Конец Пендрагонов

Фламбо, который, как и большинство французов, служил в армии, наклонился над ним и удивленно произнес:

– Это же сабля! Я видел похожие – клинок тяжелый и изогнутый, но короче, чем кавалерийский. Такие носили в артиллерийских войсках, и…

Фламбо не успел договорить, как сабля убралась из проделанной ею бреши, потом опустилась по широкой дуге и с треском разрубила полуразвалившуюся ограду до самого низа. Потом клинок снова блеснул над оградой в нескольких футах впереди и с первого удара рассек ее до половины. Немного поворочавшись, чтобы освободиться (это сопровождалось проклятиями из темноты), он за считаные мгновения разрубил ее до земли. Потом энергичный пинок опрокинул целую секцию штакетника, и в большом проеме обозначились темные заросли кустарника на другой стороне.

Фэншоу вгляделся в зияющий проем.

– Мой дорогой Адмирал! – с потрясенным видом воскликнул он. – Вы… э-ээ… вы обычно прорубаете новую дверь каждый раз, когда выходите на прогулку?

Голос во мраке снова выругался, а затем разразился веселым смехом.

– Нет, – произнес он. – Но я все равно должен как-то снести эту изгородь: она портит вид и заслоняет свет растениям. Никто, кроме меня, не сможет этого сделать. Сейчас я немного расширю парадный вход, потом выйду и поприветствую вас.

И действительно, он снова поднял оружие и двумя мощными ударами повалил очередную секцию изгороди, расширив проем примерно до четырнадцати футов. Через эти широкие лесные ворота он шагнул вперед в угасающем вечернем свете, с серой щепкой, застрявшей на клинке его сабли.

Рассказы Фэншоу о старом адмирале с пиратскими наклонностями сразу же нашли подтверждение, хотя подробности вскоре распались на ряд незначительных отличий. К примеру, он носил обычную широкополую шляпу для защиты от солнца, но ее передний клапан был завернут вверх, а два боковых опущены ниже ушей, так что она напоминала треуголку адмирала Нельсона. На нем был обычный синий камзол без фигурных пуговиц, но сочетание с белыми полотняными брюками придавало ему моряцкий вид. Адмирал был высоким и угловатым мужчиной с размашистой походкой, непохожей на развалочку бывалого моряка, но каким-то образом намекавшей на нее. В руке он держал тяжелый клинок, похожий на абордажную саблю, но вдвое длиннее. Его орлиное лицо с чисто выбритым подбородком выглядело еще более энергичным из-за отсутствия бровей. Казалось, все волосы сошли с его головы после долгой борьбы с буйством стихий. Взгляд слегка выпученных глаз был пронизывающим и настороженным. Остатки тропического загара на его лице лишь отдаленно напоминали насыщенный апельсиновый оттенок. К сангвиническому румянцу примешивался желтый оттенок, который не казался болезненным, но как будто светился изнутри, словно золотые яблоки Гесперид. Отец Браун подумал, что он никогда не видел фигуры, так зримо воплощавшей собирательный образ из приключенческих романов о дальних солнечных странах.

Когда Фэншоу представил своих знакомых хозяину усадьбы, он принялся мягко подшучивать над ним по поводу расправы над садовой оградой и припадка сквернословия. Сначала Адмирал отпускал ворчливые замечания о необходимой, но неприятной работе, но вскоре его смех зазвучал с прежней энергией, и он добродушно произнес:

– Пожалуй, я хватил через край с этим забором, но мне просто хотелось что-нибудь сломать. Вам бы тоже захотелось, если бы вашей единственной радостью было плавание к очередным Каннибальским островам, а вместо этого вы бы застряли на жалком клочке суши посреди сельского пруда. Когда я вспоминаю, как полторы мили прорубался через ядовитые зеленые джунгли с абордажной саблей, наполовину более тупой, чем эта, меня охватывает ярость. А теперь я должен стоять здесь и рубить эту спичечную соломку, из-за какого-то проклятого старинного договора, нацарапанного в семейной Библии! Да я…

Он снова взмахнул тяжелым клинком и на этот раз разрубил изгородь сверху донизу с одного удара.

– Вот такие дела, – сказал он со смехом и еще несколько раз взмахнул саблей, словно примериваясь. – А теперь пройдем в дом и отужинаем вместе.

Полукруглая лужайка перед домом была украшена тремя круглыми садовыми клумбами: одна с красными тюльпанами, другая с желтыми тюльпанами, а третья – экзотическими белыми соцветиями, словно покрытыми воском и не известными никому из гостей. Приземистый, волосатый и довольно мрачный садовник вешал на крюк тяжелый моток водопроводного шланга. Догорающий закат, задержавшийся в уголках дома, выхватывал из сумерек цветные пятна других клумб в глубине сада. На открытом участке сбоку от дома со стороны реки стояла большая латунная тренога, увенчанная большим латунным телескопом. Перед ступенями парадного крыльца стоял зеленый садовый столик, словно кто-то недавно пил здесь чай. Вход был обрамлен двумя бесформенными фигурами с дырами вместо глаз, какие обычно называют идолами южных морей, а на коричневой дубовой балке над дверью виднелись какие-то непонятные знаки варварского вида.

Когда они проходили мимо, маленький священник неожиданно вскочил на садовый столик и всмотрелся через очки в загадочные символы. Адмирал Пендрагон выглядел удивленным, но не особенно раздосадованным, а Фэншоу зрелище священника на столе, похожего на лилипута, исполняющего трюки на эстраде, показалось настолько забавным, что он не смог удержаться от смеха. Но отец Браун не обратил внимания ни на смех, ни на удивление.

Он смотрел на три резных символа, сильно стершихся от времени и плохо различимых, но все же исполненных смысла. Первый из них обозначал контуры башни или другого здания, увенчанные снопом из вытянутых остроконечных лент. Второй был более четким: старинная елизаветинская галера с декоративными волнами под ней, но прорванная посередине зазубренной скалой, либо образованной кусочком отщепившегося дерева, либо обозначающей пробоину в борте судна. Третий был изображением верхней половины человеческой фигуры, заканчивающейся внизу волнистой линией; лицо стерлось до неузнаваемости, а руки воздеты к небу.

– Вот и легенда об испанце, изложенная достаточно внятным языком, – пробормотал священник и моргнул. – Здесь он поднимает руки по пояс в воде и проклинает своего врага, а здесь два последствия его проклятия: кораблекрушение и пожар в башне Пендрагонов.

Пендрагон покачал головой.

– А сколько других вещей здесь можно увидеть! – уважительно, но иронично подхватил он. – Известно ли вам, что такой получеловек, наряду с полульвом и полуоленем, часто встречается в геральдике? Может ли эта линия, проходящая через корабль, представлять собой одну из parti-per-pale, или гербовых линий деления, в данном случае вызубренно-зубчатую , если я не ошибаюсь? И, хотя третий символ не вполне геральдический, его можно сделать более геральдическим, если предположить, что башня увенчана лаврами, а не языками пламени. Это гораздо больше похоже на истину.