Коллектив авторов - Спросите полисмена

– О чем он бормотал?

– О «расплате за грех». Несколько раз повторил и был так взбудоражен, что даже не расслышал вопроса Миллса, нужно ли ему такси, и секретарю пришлось повторять дважды.

Кряжистое тело мистера Рожье-Кровелла мягко заколыхалось, а с губ сорвался довольный смешок.

– Мой милый Шепелявка… старина! Ты знаком с архиепископом? Ты когда-нибудь его видел? Помимо спектаклей?

– Я слышал по радио проповедь архиепископа Нортумбрийского, – ответил Роджер. – Проникновенная речь.

– Несомненно, – согласился Хилари. – Он искусный проповедник. Но с чего ты решил, что в частной жизни архиепископы бормочут отрывки из Священного Писания? Нет, нет, поверь мне. Миллс перепутал. Если доктор Петтифер бормотал себе под нос, то скорее всего про то, что должен попасть в палату до трех часов, то есть успеть на поезд в двенадцать шестнадцать. В действительности он опоздал на заседание в палате, поскольку опоздал на поезд – даже несмотря на пробежку до станции, что, кстати, тяжело для человека его лет и комплекции. Как я рискнул указать ему, в его возрасте не следует пытаться одолеть милю за семь минут. Но он объяснил, что надеялся, что его подвезут по пути, а если бы он остался ждать, пока секретарь вызовет по телефону такси, точно опоздал бы на поезд. Лично я не понимаю, почему архиепископу не предложили автомобиль лорда Комстока. Такая небрежность!

Роджер почесал в затылке.

– Я полагаю, – задумчиво произнес он, – Миллс не посмел предложить машину. А если бы Комстоку она срочно понадобилась? Комсток тот еще был тип. Признаю, подобное не приходило мне в голову.

– Я спросил архиепископа, почему он сам не попросил машину лорда Комстока. И он ответил, что хотя принял предложение лорда Комстока в интересах церкви, считал себя не вправе просить об одолжении.

– Какое он принял предложение? – удивился мистер Шерингем. – О чем ты, Кровавая Рожа? – От растерянности он не сдержался, и прозвище само сорвалось у него с языка.

– Возможно, мне не следовало говорить так свободно, но я подумал, что их беседу подслушивали у замочной скважины, и сделанное лордом Комстоком архиепископу предложение известно.

– Ни о каком предложении не известно, – возразил Роджер, чувствуя, что по меньшей мере что-то нащупал. Возможно, симонию. Он не знал, что это такое, но решил, что как раз такое преступление подходит архиепископу. – Мой дорогой Рожье-Кровелл, – он подчеркнул имя, спеша скрыть прежнюю бестактность, – об их беседе вообще ничего не известно, помимо того, что обе стороны употребляли крепкие выражения и лорд Комсток произнес «чушь собачья». После чего он, видимо, бросил в архиепископа стулом или архиепископ в него, и перепалка завершилась ссорой. Если можешь меня просветить, Рожье-Кровелл, прошу, сделай это. Ты уже сказал слишком много, чтобы остановиться.

Роджер решил, что ввернул недурной оборот. Он вычитал его в детективном романе Мортона Харроугейт Брэдли* и запомнил.

– Шепелявка… – потянул Хилари. – Не знаю, не знаю… но, пожалуй, нет никаких препятствий… особенно если учесть, что все вскоре и так станет достоянием гласности. Если контракт останется в силе, а я полагаю, останется, невзирая на кончину лорда Комстока. После жаркой дискуссии лорд Комсток, который всегда – и мы должны со всем милосердием воздать ему должное – ставил интересы своей газеты выше личных, сказал доктору Петтиферу: «Будь все проклято, доктор…» Я повторяю его выражения, как мне их сообщил доктор Петтифер. «У вас тут чертовски хорошая история, зачем тратить ее на меня? Вот что я сделаю. Я дам вам первую полосу “Рожка” в любой день по вашему выбору, а вы сварганите первоклассную статейку. Мы не боимся давать человеку защитить себя и сделаем это с шиком: с фотографиями вас самих, вашего собора и всего, что в нем есть красивого. Ваше имя появится в заголовке, нам это обойдется в пять сотен гиней – а столько мы платим чемпиону мира в тяжелом весе. Мы гарантируем вам тираж почти в два миллиона, а это немалая паства. Как вам такое?» Поначалу архиепископ был ошеломлен подобным предложением, признаюсь, сам я счел за бесстыдство, когда услышал…

– Господи! – воскликнул Роджер. – Ну надо же!

– Но он почитает разумным в наши дни биться с мамоной неправедности ее собственным оружием. А вот вам и отправной пункт проповеди, если вы везде ищете библейские цитаты. – Рожье-Кровелл усмехнулся. – Поэтому он согласился.

– Но денег, конечно же, не взял?

– Будет вам, какой смысл отказываться от денег? Если вам нужна цитата, могу напомнить пассаж о потакании египтянам. Архиепископ принял предложение, после чего лорд Комсток игриво назвал его «старым чертовым лицемером» и перевернул несколько томов Британской энциклопедии. Тут архиепископ вспомнил, что ему надо успеть на поезд, и поспешил откланяться.

– Но послушай же, Рожье-Кровелл, как архиепископ мог попасться в столь очевидную ловушку? Какой капитал Комсток на этом заработал бы! Архиепископ Мидлендский берет деньги у супостата! Это ведь…

– Разумеется, чек лорда Комстока с благодарностью будет принят казначеем «Крестового похода англиканской церкви против нового язычества». Архиепископ является председателем этой организации. Тем самым церковь получит не только четыре колонки дармового рекламного пространства, но и внушительное пожертвование, которое серьезно дискредитирует лорда Комстока в глазах его сторонников. Архиепископ не мог отказаться от подобного предложения.

– Будь я проклят! Хитрый старый черт.

– Служитель церкви должен быть прежде всего политиком, государственным деятелем. Конечно, церковь превыше всего, но в остальном… И поскольку тебя привлекают цитаты, есть одно высказывание о змее, оно в данной ситуации исключительно уместно. Ты должен осознать, насколько архиепископ расстроен внезапной кончиной лорда Комстока, ведь она означает утрату исключительной пропагандистской возможности.

У Роджера на мгновение перехватило дух.

– Послушай, Рожье-Кровелл, ты можешь все это доказать? – спросил он, когда к нему вернулся дар речи. – Это же снимает подозрения с архиепископа.

– Не знаю, сочтешь ли ты это доказательством, но, вероятно, тебе захочется прочитать письмо архиепископа, подтверждающее договоренность. Разумеется, ты отнесешься к нему как к конфиденциальному документу. Я как раз собирался отправить его на почту, когда нас известили о смерти лорда Комстока.

Поискав в стопке корреспонденции, Рожье-Кровелл нашел нужный конверт и протянул Шерингему лист бумаги. Датирован документ был прошлым вечером и написан в палате Ламбетского дворца, где происходило заседание синода.

Мой дорогой Комсток!