Эшли Уивер - Смерть надевает маску

Я изо всех сил старалась вспомнить: что-то я уже об этом слышала, чьи-то слова, которые помогли бы связать все эти факты воедино… И наконец вспомнила.

Поддельные камни. Ведь они были далеко не только в браслете.

Что, если сапфиры, найденные у тела мистера Харкера, вообще не имеют никакого отношения к браслету? Может, это камни с чьей-то маски? Лишь у одного подозреваемого в ту ночь была синяя маска.

Мистер Харкер прекрасно подходил под описание, которое дал нам мистер Гиббс.

Равно как и его дядя.

– Майло, – произнесла я внезапно, – мне кажется, я… – Тут я резко замолчала, услышав, как кто-то шагает по коридору. Скорее всего, это возвращается мистер Джонс. Но все же я в неуверенности молчала.

Я на цыпочках подкралась к двери. Мы не закрыли ее до конца, и я взглянула в щель. Рядом со старинными часами у противоположной стены стоял мистер Баррингтон. Он оглянулся, но я была уверена, что меня ему никак не видно. Затем он открыл дверцу на часах и достал оттуда какую-то вещь.

Я резко открыла дверь в библиотеку и шагнула в коридор.

Мистер Баррингтон был искренне удивлен и не смог этого скрыть:

– О… Эмм… Добрый вечер. Я просто… Прошу меня извинить.

– Одну минутку, мистер Баррингтон, – сказала я. – Что это у вас в руке?

Впрочем, теперь я прекрасно видела, что это: синяя маска и сапфировый браслет.

Я чувствовала Майло спиной – в том числе и его недовольство. Он, конечно, считал, что я должна была дать мистеру Баррингтону уйти. Возможно, он был прав, но я не могла позволить себе такую роскошь – нет, только не при раскрытии дела!

– Это… Что ж, боюсь, это долгая история. – Мистер Баррингтон хотел показать, что ему чуточку неудобно, но на лбу у него выступил пот, а глаза смотрели сквозь меня, словно он намеревался убежать.

– Давайте зайдем с вами в библиотеку и немного поговорим, – предложила я вежливо.

Майло громко и неодобрительно выдохнул, но я не стала обращать внимание. Если мне удастся убедить мистера Баррингтона поговорить со мной, мы сможем позвать инспектора Джонса и оформить все в должном порядке.

Мистер Баррингтон сомневался, очевидно, решая: просто убежать или постараться придумать правдоподобное объяснение, – а затем вошел в библиотеку.

– Сходи за инспектором Джонсом, – прошептала я Майло.

– И оставить тебя наедине с убийцей? – спросил он. – Ну уж нет.

Что ж, я тоже не собиралась уходить. Остается надеяться, что Джонс вернется после допроса сестер Эклз как можно скорее.

Мы вошли следом за мистером Баррингтоном. Он не стал садиться – просто стоял и смотрел на нас. Лицо его стало бордовым, а волосы мокрыми от пота.

– Значит, это вы убили мистера Харкера. – Мне не хотелось вот так прямо его разоблачать, но слово не воробей…

– Эймори… – строго произнес Майло, и в его голосе послышался едва заметный намек на гнев.

Мистер Баррингтон покраснел еще больше, но лицо его не дрогнуло.

– Чушь, миссис Эймс, – отозвался он с вымученной улыбкой. – К убийству моего племянника я не имею ни малейшего отношения. Просто забыл, что спрятал свои вещи в безопасное место.

– Это маска, в которой вы были на прошлом балу? – уточнила я, указав на нее. – Можно мне посмотреть?

– Нет, – ответил он.

– Потому что там не хватает камней, верно? И эти камни нашли рядом с телом Джеймса Харкера.

– Бред, – возразил он упрямо.

– Нет, не бред. В какой-то момент мистер Харкер повернулся к вам спиной, и вы воспользовались положением и застрелили его из его же собственного пистолета.

Кажется, Майло снова неодобрительно вздохнул, но так тихо, что я не была уверена.

Мистер Баррингтон промолчал, однако мне и не нужен был его ответ. Все становилось на свои места.

– Ведь это вы крали драгоценности своей супруги, так? А он узнал, что вы заменяете их поддельными украшениями, но знать не должен был никто.

Мистер Баррингтон был поражен.

– Откуда вы знаете про украшения?.. – Он не стал продолжать, так как понял, что сболтнул лишнего.

Торжествовать было рано, но я была очень довольна собой.

– У нас есть свои источники, – пояснила я важно. И вспомнила о его любви к спорту. – Но почему? Ставки? Карточные долги?

Мистер Баррингтон колебался. Конечно, он собирался все отрицать, но теперь это было невозможно. Он уже сказал слишком много. Он осунулся и выглядел так, словно только признание способно облегчить его ношу.

– Последние несколько месяцев мне ужасно не везло, – заговорил он. – Одна потеря за другой… Я собирался продать всего пару Серениных безделушек, чтобы покрыть свои утраты, но быстро почувствовал, как легко это дается. У меня была очень эффективная система. Я брал одну из вещиц, делал копию и клал ее обратно в шкатулку. Серена заметила лишь раз, когда я взял рубиновую сережку, чтобы сделать копию пары. Но тогда я положил ее в бюро, и она решила, что просто оставила ее не на месте и запуталась. Копии были превосходны. Серена не догадалась ни разу.

– Но мистер Харкер догадался, – сказала я.

Мистер Баррингтон фыркнул:

– Джеймс ничего об этом не знал. Я только на том балу понял, что он тоже крадет у Серены. Правда, он не знал, что все это подделки. Теперь в ее шкатулке почти все копии. Видимо, он воровал на званых ужинах, чтобы отвести от себя подозрения. Идиот. Они не имеют никакой ценности – ну и поделом.

Тут я сбилась с толку. Если Джеймс Харкер не знал про драгоценности, то зачем было его убивать?

– Но зачем было красть в ту ночь поддельный браслет вашей жены? – спросила я.

– Вам известно не так много, как вам кажется, да, миссис Эймс? – спросил он в ответ. – Эти сапфиры настоящие. Я сказал Серене, что они поддельные, дабы она не растревожилась, когда я украл бы его позже. Да, это одна из немногих оставшихся драгоценностей. Когда она заснула, я вошел в библиотеку и взял браслет со стола. Разумеется, Серена рассказала мне о ловушке, но я-то знаю, что спит она мертвецки, поэтому сложностей не возникло.

– А Джеймс вас увидел?

– Нет, он об этом ничего не знал.

Я все еще не понимала.

– Если не из-за украшений, то почему?

Мистер Баррингтон вздохнул:

– Пожалуй, все началось, когда я снова отчаянно нуждался в деньгах. Мне было неприятно продавать брошку Серены – я знал, как она ее ценит. Но из оставшихся это была самая ценная вещь. А когда я все-таки решился, остался лишь браслет и одна-две маленькие безделушки. Я понял, что нужно заняться чем-то другим. Для продажи украшений не осталось – может, всего лишь пара, я уже говорил… Но до меня, конечно, доходили слухи о мистере Фостере.

– Какие слухи? – спросила я.

– А такие, что хотя его почти невозможно победить, проиграть для него невозможным не представляется.

– Что вы имеете в виду?