Миранда Джеймс - Просроченное убийство

Интересно, почему эта коробка не получила номера? Может, ее не собирались отправлять вместе с остальными?

Ответ следовало искать в описи содержимого, заботливо составленной трудолюбивой Гейл. Я обошел стол и согнал недовольного Дизеля с коробки под номером один, на которой он так уютно устроился. Кот недовольно заурчал, что не помешало ему сунуть нос внутрь, когда я сел на пол и ножницами вскрыл коробку. Папка с пометкой «Опись» лежала на самом верху. Не обнаружив ничего интересного, Дизель принялся гонять по комнате клочки оберточной бумаги, а я вернулся за стол и приступил к изучению папки.

Я быстро пришел к выводу, что назвать эти несколько листков описью было большим преувеличением. Конечно, я судил с высоты своего профессионального опыта, но, упомянув все коробки, секретарша Годфри сильно поскупилась на детали. Она распределила содержимое по категориям, таким как: письма поклонников, деловые письма, отзывы и рецензии, премии и награды, вырезки из газет, контракты, критические статьи, книги на английском, книги на других языках, программы конвентов и встреч с читателями, речи. Этим опись и ограничивалась. Нигде я не нашел упоминания о дисках или дискетах.

Значит, коробку без номера отправили мне по ошибке. В противном случае Гейл упомянула бы ее в описи. Число коробок в списке соответствовало числу доставленных пронумерованных коробок.

И что мне теперь с ней делать? Отправить назад мисс Эндерби в Калифорнию? Впрочем, об этом можно было спросить и ее саму.

Я отыскал среди бумаг на столе два письма, которые прилагались к коробкам. В одном из них нашелся телефонный номер для связи с Гейл Эндерби. Я достал мобильный – мог позвонить и по рабочему, но междугородние коды вечно вылетали у меня из головы.

После пяти гудков меня перенаправили на автоответчик. Бойкий молодой голос сообщил, что Гейл Эндерби сейчас в отпуске и вернется через две недели. Других контактов секретарша Годфри не оставила. Я задался вопросом, знает ли она о его смерти, и оставил сообщение с просьбой перезвонить.

Что ж, придется самому разбираться с дисками. Вернул на место оберточную бумагу – ту, что смог отнять у Дизеля, – и снова запечатал коробку. Водружать ее на стопку, впрочем, не торопился. Посмотрев по сторонам, я убрал коробку на полку в паре метров от моего стола. Может, у меня разыгралась паранойя из-за того, что кто-то подслушивал нас с Мельбой, но мне не хотелось, чтобы диски попали в чужие руки. Пока о них знал только я – и предпочел бы, чтобы так оно и оставалось.

Затем я занялся коробкой под номером один. Если верить описи, там лежали письма фанатов. Заинтересовавшись, вытащил папку, датированную серединой девяностых. Сверху лежали исключительно хвалебные отзывы.

«Читал «В ловушке» до трех ночи, никак не мог оторваться», – писал один фанат.

Другой вторил ему: «Когда я закончил «Полночного убийцу», то пошел проверять замки в доме».

Большинство писем содержали пометки с датой, когда Годфри отвечал поклонникам своего творчества. Самих ответов, впрочем, я в папке не нашел.

Потом мне попалось крайне любопытное письмо: автор упрекал Годфри в том, что тот изменил неспешным детективам в классическом духе ради «кровожадных триллеров, полных бессмысленной жестокости». На этом письме рукой Годфри было выведено резкое «оставить без ответа».

Я отложил папку в сторону и уже потянулся за следующей, как зазвонил рабочий телефон.

– Отлично, ты еще на месте, – воскликнула Мельба. – Питер хочет с тобой поговорить. Я рассказала ему о коробках.

– Сейчас спущусь, – вздохнул я и повесил трубку. У меня не было настроения говорить с Питером, но потом я понял, что это отличный шанс что-нибудь у него выведать.

Подхватив сопроводительные письма, позвал Дизеля:

– Пойдем, дружище.

Пока я запирал кабинет и спускался по лестнице, кот успел проскакать по ступенькам и устроиться на столе у Мельбы.

– Все в порядке, – виновато посмотрела на меня Мельба. – Я разрешаю ему тут сидеть.

– Кажется, спорить тут бесполезно. Присмотришь за ним, пока я буду у Питера?

– Конечно! – Мельба почесала Дизеля за ухом. – Иди, не волнуйся.

Я постучал в дверь директорского кабинета, потом заглянул внутрь.

– О, Чарльз, – сказал Питер, поднимаясь мне навстречу. – Заходи.

Директор вернулся на свое место, когда я сел на стул.

– Мельба сказала, что вам доставили архив мистера Приста, – Питер сцепил пальцы в замок и внимательно посмотрел на меня.

– Да, коробки привезли сегодня, – я наклонился вперед и передал директору два письма. – Судя по тому, как все четко организовано, Годфри спланировал это за несколько месяцев.

Питер быстро прочитал письма и положил их на стол.

– Даже не сомневаюсь. Учитывая его колоссальное самомнение, он, вероятно, был на сто процентов уверен, что университет без вопросов примет его наследие, – фыркнул директор.

– Согласен, – кивнул я. – Но он точно не предполагал, что умрет так скоро.

– Даже не буду притворяться, что мне жаль этого ублюдка. Пусть даже его и прикончили столь отвратительным способом. Пустышка, которую он написал, с такой рекламой будет только лучше продаваться. Хотя Годфри, увы, ничего с этого не поимеет. – Питер улыбнулся с мрачным удовлетворением.

Никогда не подозревал, что наш директор – мстительный тип. Он и в самом деле ненавидел Годфри.

– Продажи действительно взлетят, по крайней мере, на какое-то время, – не стал спорить я. – Тут вы правы. Но мне интересно, кому это выгодно.

Я поймал себя на мысли, что впервые задумался над этим вопросом. Кто унаследует богатство Годфри? Джастин?

– Нам остается только надеяться, что он распорядился перечислить университету достаточно денег, чтобы оплатить обработку и хранение его бумаг. В противном случае они останутся как есть. – Питер решительно вздернул подбородок. – Я так понимаю, в этом вопросе мы с вами солидарны?

– Конечно, – сказал я. Мне и так хватало работы. И я с куда большим удовольствием буду заниматься описанием редких книг, чем возиться с бумагами Годфри. Хоть мне и любопытно в них заглянуть.

– Отлично, – просиял Питер.

– О деньгах мы вряд ли узнаем, пока не будет обнародовано завещание Годфри, – задумчиво произнес я. – Но как вы считаете, этого письма достаточно, чтобы признать университет законным владельцем бумаг?

– Полагаю, что да, – ответил Питер и снова пробежал глазами письмо. – Он ясно пишет о своих намерениях, хотя, к сожалению, не упоминает о финансовой стороне вопроса.

– Вся эта история привлечет внимание к городу и университету, – сказал я.

– Боюсь, ты прав, – нахмурился Питер. Судя по всему, грядущая шумиха его нисколько не радовала. – Не понимаю, почему надо было приехать в наш город и дать себя здесь убить?