Нора Робертс - Улыбка смерти

Ева вспомнила, как впервые вошла в черную железную дверь морга: ее вместе с другими новобранцами привезли ознакомиться с этим заведением. В отличие от многих своих соучеников она уже встречалась со смертью лицом к лицу, но никогда раньше не видела, как расправляются с трупами в морге.

В одной из прозекторских была галерея, с которой студенты, новички-полицейские и журналисты могли наблюдать процедуру вскрытия. Кроме того, перед каждым креслом стоял монитор, показывающий происходящее крупным планом. Не у всех, правда, хватало мужества за этим наблюдать. Большинство второй раз сюда не приходило, а некоторых и вовсе приходилось выносить.

Ева тогда вышла на своих ногах и возвращалась сюда неоднократно, но визитов в это заведение старалась по возможности избегать.

На сей раз ей нужно было идти не в анатомический театр, а в лабораторию: там в основном работал доктор Моррис. Ева прошла по коридору с кафельными стенами и зелеными полами, где, как всегда, пахло смертью. Этот запах невозможно было уничтожить никакими дезинфицирующими средствами, он сочился из любой щели, из-за каждой двери, напоминая попавшим сюда о бренности жизни.

Медицина к двадцать первому веку победила множество болезней, а новейшие технологии последних десятилетий помогали человеку и в старости выглядеть привлекательно. Теперь смерть можно было встретить без морщин, без старческих пигментных пятен на руках, без распухших от артрита суставов. Но все же рано или поздно она настигала любого.

Для большинства попавших сюда это случалось раньше, чем им хотелось бы.

Лаборатория представляла собой мрачную, заставленную оборудованием комнату без окон. На металлическом подносе были выложены в ряд устрашающего вида инструменты: скальпели, ножницы, пилки, зажимы. Посреди комнаты стоял стол, опутанный пластиковыми трубками, по которым жидкости для анализа поступали в вакуумные контейнеры. На столе лежало тело Фицхью, располосованное крест-накрест.

Моррис в белом халате сидел, уставившись в монитор. Ева понимала, что, поскольку он позвонил ей лично, случилось что-то необычное.

– Доктор Моррис!

– А-а-а, лейтенант, – ответил он, не оборачиваясь. – Никогда ничего подобного не видел, хотя вскрытия провожу уже лет тридцать, не меньше. – Он развернулся, не вставая с вертящегося стула. Под халатом у него были свободные брюки и футболка ярких, даже кричащих цветов. – Неплохо выглядите, лейтенант.

Он улыбнулся ей легко и обаятельно, и она улыбнулась в ответ.

– Да и вы выглядите замечательно. А где же ваша борода?

– Сбрил. Решил, что она мне не идет. – Доктор провел ладонью по гладковыбритому подбородку. – Но, оказывается, я терпеть не могу бриться. Как прошел медовый месяц?

Ева машинально сунула руки в карманы.

– Отлично. У меня сейчас по горло работы, Моррис. Что вы мне хотели показать такого, о чем нельзя сказать по телефону?

– Некоторые вещи лучше увидеть воочию. – Он подкатил свое кресло к столу, к голове Фицхью. – Что вы наблюдаете?

– Мертвое тело.

Моррис удовлетворенно кивнул.

– Можно сказать, классический случай смерти от потери крови. Возможно, самоубийство.

– Возможно? – настороженно переспросила Ева.

– На первый взгляд – это самоубийство. В организме нет следов приема наркотиков, содержание алкоголя – минимальное, нет ран или синяков, что указывало бы на самооборону. Он не утонул, положение надрезов на руке… – Моррис подъехал поближе и приподнял одну из рук Фицхью. Раны на ней напоминали надпись на древнем языке. – Все говорит о том, что они были нанесены самим погибшим. Сделаны правой рукой, чуть с наклоном. – Он показал, как это могло происходить. – Движения были быстрыми и четкими, надрезы глубокие, задета артерия.

Ева уже видела и даже фотографировала эти раны, но сейчас снова стала их внимательно рассматривать.

– А не мог кто-нибудь посторонний сделать эти надрезы под тем же углом?

– Вероятность есть, но в таком случае, скорее всего, остались бы следы борьбы. Если бы кто-нибудь попытался перерезать вам вены, вы бы наверняка стали сопротивляться, – усмехнулся Моррис. – Не думаю, что вы бы послушно улеглись в ванну и стали истекать кровью.

– Значит, вы все-таки считаете, что это самоубийство?

– Не торопитесь. Поначалу я склонялся к этой мысли. Но потом я провел исследование мозга – в случае предполагаемого самоубийства это обязательно. И тут кое-что меня озадачило.

Он подкатил кресло к стеллажу, знаком приглашая Еву подойти туда же.

– Это его мозг, – он ткнул пальцем в некую массу, плавающую в прозрачной жидкости. От контейнера отходили какие-то провода, ведущие к компьютеру. – Эбби Нормал.

– Простите, не поняла.

– Видно, времени на знакомство с классикой кинематографа у вас никогда не было, – усмехнулся Моррис. – Это из истории о Франкенштейне. Я хочу сказать, что мозг ненормален.

– У него была мозговая травма?

– Травма? Я бы назвал это по-другому. Посмотрите на экран. – Он развернулся, нажал на несколько кнопок, и на экране возникло изображение мозга крупным планом. – Сколько всего было в этом комочке, – пробормотал Моррис. – Мысли, мечты, желания, музыка, поэзия, злоба, ненависть… Люди говорят о сердце и душе, но все тайны человеческие хранит именно мозг. Он делает нас неповторимыми. Секреты мозга! Боюсь, многие из них так и останутся неразгаданными. Посмотрите повнимательнее. На поверхности все в порядке, но в разрезе…

Ева наклонилась поближе, пытаясь разглядеть то, что показывал доктор Моррис.

– По-моему, мозг как мозг. Орган малопривлекательный на вид, но необходимый.

– Я и сам это не сразу разглядел. Здесь ткани мозга показаны разными цветами – от темно-синего до бледно-голубого и почти белого. Кровеносные сосуды – красные. Как вы видите, нет узлов или спаек, что могло бы указывать на неврологические расстройства. Но сейчас я увеличу один квадрат…

На экране появилось изображение отдельного участка мозга. Ева сначала пожала плечами, потом взглянула пристальнее.

– Что это? Похоже на… Что это за пятно?

– Вы тоже его заметили? – На экране было видно крохотное затемнение. – Я считаю, что больше всего это напоминает ожог.

– Но как может появиться ожог на мозге?

– Вот именно. – Моррис обернулся к мозгу, лежавшему в контейнере. – Никогда ничего подобного не видел. Это не могло появиться в результате кровотечения или травмы. Я пропустил эту штуку через все известные программы, однако причины так и не смог установить.

– Но эта штука есть!

– Действительно, есть. Возможно, она всего лишь иногда вызывала боли или головокружения. Ничего особенного. Но все же – странно. Я послал за медицинской картой Фицхью, чтобы узнать, проводилось ли обследование его мозга, и понять, когда этот ожог появился.