Лиза Скоттолине - Каждые пятнадцать минут

Эрик чувствовал холодный ужас при мысли о том, что весь этот кошмар устроил его собственный пациент.

– Это просто ужас. Бедные люди. Господи, только бы никто не пострадал. Макс, должно быть, даже не представляет, что здесь творится.

– Эрик, прости, мне так жаль, что я тебя в это втянула. – Лори тяжело вздохнула, глядя в окно.

– Да нет, все в порядке. Максу нужна помощь. И все это только лишнее доказательство тому.

– Но ведь ему мог бы помочь кто-нибудь еще, не ты – другой психиатр. А я втянула тебя в это, и посмотри, к чему это привело: полиция, твоя работа…

– А я не хотел бы, чтобы это был кто-то другой, – сказал Эрик и вдруг понял, что впервые произносит это вслух: – Я сам хочу помочь ему. И таким образом он поможет мне.

– Ты говоришь как сумасшедший.

– Ну а кто знает? – Эрик свернул к «Плазе». Справа от него теперь был «Нейман Маркус», а впереди – главный вход. Подъезд был перекрыт полицейскими кордонами. Эрик медленно подъехал вплотную к ним, Зак следовал за ним, полицейские бегом бросились к ним, показывая, чтобы он уезжал, размахивая фонарями и руками.

– Сэр, сюда нельзя, сюда нельзя! – закричал грузный полицейский, подбегая к машине, но Эрик высунулся в окно и заговорил:

– Офицер, я психиатр террориста. Я здесь вместе с его матерью. Нас вызвал детектив Роадес из участка Рэднор. Вы должны нас пропустить.

– Мне никто ничего про это не говорил. – Коп заглянул внутрь «БМВ» и уставился на Лори. – Это она мать?

– Нет, она врач «скорой помощи». Мать мальчика в пикапе сзади меня, там же ее сожитель. Вы должны пропустить нас.

– Сэр, вы двое медики, а у нас достаточно резервов для оказания первой помощи. Мать и отец пусть проедут, но вы и ваша спутница останетесь здесь, пока я не выясню этот вопрос.

Грузный полицейский отвернулся, подозвал другого полицейского, и они стали совещаться, склонив головы друг к другу. Затем второй полицейский махнул рукой Заку, давая знак проезжать, а первый побежал обратно к кордону.

– Эрик, о господи, посмотри! Снайперы! – Лори ткнула в сторону «Нейман Маркус», и Эрик увидел на крыше здания военных в черной форме, которые занимали боевые позиции. С крыши здания отлично просматривался и простреливался вход в торговый центр, все четыре входные двери в стене из массивного стекла. Эрик мог видеть вход, но не видел, что творится за дверями.

– Лори, где конкретно находится «Видео-Сити»?

– Сейчас. – Лори уткнулась в карту молла на экране телефона, яркий голубой свет от экрана бросал блики на ее лицо. – Первый этаж – банк, второй – «Сангласс Хат», а третий – как раз «Видео-Сити».

– Черт, хотел бы я видеть, что там внутри творится, – чертыхнулся Эрик, не сводя глаз с молла. Невозможно было ничего разглядеть за этой толпой бегущих людей, полицейских и машин.

– Подожди-ка секундочку… – Лори вдруг начала что-то нажимать на экране своего телефона.

– А вот и оно. Живое включение. Здесь столько телевизионщиков, что я точно знала: кто-то из них должен настроить прямой эфир.

– Ну конечно!

Эрик смотрел на изображение – крупный план внутреннего пространства молла, снятый снаружи. Картинка была, конечно, не слишком высокого качества, но все-таки можно было вполне отчетливо разглядеть помещение магазина видеоигр, у которого была стеклянная внешняя стена – и Эрику этого было достаточно для того, чтобы у него волосы встали дыбом. «Видео-Сити» был пуст, но около прилавка виднелся темный силуэт, маленькая фигурка, в которой Эрик узнал Макса, одетого в толстовку. Эрик понимал, что раз он так хорошо может видеть Макса, то и снайперам он отлично виден.

Лори выглянула в окно:

– Эй, копы пропускают Зака и Мэри.

– Да? – Эрик увидел, как пикап Зака проезжает мимо них и полицейские направляют его прямо к белому шатру, а потом останавливают там. Он не мог видеть, как Мэри и Зак выходят из машины – мешала толпа и темнота, но, по всей видимости, их повели в командный шатер.

– Это хорошо. – Лори снова перевела взгляд на экран своего телефона.

Эрик же смотрел на происходящее с растущей тревогой. Он надеялся, что Мэри соберется с силами и сможет поговорить с Максом, но само ее присутствие могло напомнить ему о том, что у него больше нет никого близкого в этом мире. Макс, вероятно, смотрел новости, знал о том, что Эрик побывал в полиции в связи с убийством Рене и, наверное, считал, что Эрик предал его. И все это могло заставить Макса чувствовать еще большее одиночество и отчаяние. И желание умереть.

– Сэр, сэр! – грузный полицейский подбежал к «БМВ». – Сэр, пожалуйста, немедленно уезжайте. Пожалуйста, разворачивайтесь. Вам нельзя здесь находиться.

– Офицер, я прошу вас. Я знаю, что могу помочь. Давайте я покажу вам свое удостоверение, – Эрик потянулся было за бейджиком, но вспомнил, что он остался в той одежде, которую у него конфисковали в полиции.

– Эрик, мы должны уехать, – сказала Лори, и в этот момент зазвонил ее телефон. – Доктор Фортунато слушает. Зак, подожди, – Лори быстро передала трубку Эрику. – Это Зак, он хочет поговорить с тобой.

– Сэр, уезжайте, уезжайте сейчас же! – махал руками грузный полицейский.

– Офицер, дайте мне еще пять минут, – обратился Эрик к нему, беря телефон. – Это звонит мать и ее сожитель. – Он включил громкую связь. – Зак, что там у вас?

– Да Мэри что-то совсем не в себе, – взволнованно проговорил Зак. – Она все плачет и плачет и не может остановиться. Они звонили Максу, но он не берет трубку.

– Можно мне туда проехать, Зак? Спроси там у главных. Я бы мог с ним договориться.

– Я спрашивал. Они не разрешают.

– Ты можешь передать трубку кому-нибудь из тех, кто решает? Дай мне поговорить с ними.

– Окей.

Послышался какой-то шум, потом в трубке раздался авторитетный голос:

– Лейтенант Джеймс Джена. С кем я говорю?

– Это доктор Пэрриш. Я психиатр Макса. Я знаю, что могу помочь, если вы дадите мне возможность поговорить с Максом. Есть какой-нибудь способ соединить меня с ним?

– Нет, я не могу этого сделать, даже если очень захочу. Он не отвечает на звонки. Он сделал только один звонок – и это все. Он даже не взял трубку, когда ему звонила мать. Мы оставили ему сообщения. На его мобильный и на телефон в магазине.

– А что он сказал, когда вы с ним говорили? Какой у него был голос?

– Холодный, спокойный и собранный. Вы его психиатр. Какие у него проблемы?

– Я не могу обсуждать с вами его диагноз.

– Да вы что, издеваетесь? У этого парня бомба, а вы с нами в игры решили поиграть, док? А как же те дети, которых он держит в заложниках? Как же они?!

– Лейтенант, что он сказал вам – дословно? Чего он хочет? Он выдвигал какие-нибудь условия?

– Это конфиденциальная информация. Мы не даем ее даже родителям заложников. Нам совершенно не нужно, чтобы она попала в средства массовой информации.