Кен Фоллетт - Опасное наследство

Хью провел своего давнего приятеля в кухню и налил ему чаю.

– Как ты меня нашел? – спросил он.

– Было нелегко, – ответил Тонио. – В твоем старом доме никого нет, а банк закрыт. Но я отправился в Уайтхэвен-Хаус и повидался с твоей теткой Августой. Она ни капли не изменилась. Твоего адреса она не знала, но вспомнила, что это где-то в Чинг-форде. Судя по тону, каким она произносила это название, ты должен жить в лагере для заключенных.

Хью кивнул.

– Не так уж тут и плохо. Мальчикам нравится. Правда, Норе приходится тяжеловато.

– А разве Августа не переехала?

– Нет. Она больше остальных укоряет меня за то, что случилось. И она же последняя из всех отказывается принимать реальность. Рано или поздно придется ей убедиться, что бывают места и похуже Чингфорда.

– Например, Кордова.

– Как там, кстати, дела?

– Моего брата убили в бою.

– Мне жаль.

– Честно сказать, ситуация тупиковая. Теперь все зависит от правительства Великобритании. Сторона, которой удастся получить его признание, получит и кредиты, на которые укрепит войска, чтобы разгромить противника. Потому я и приехал.

– Тебя послал президент Гарсия?

– Бери выше. Я теперь официальный посланник Кордовы в Лондоне. Миранду отозвали.

– Великолепно!

Это была действительно радостная новость. В последнее время Хью сильно раздражало, что человек, похитивший два миллиона фунтов, свободно расхаживает по Лондону, посещает клубы с театрами и получает приглашения на званые обеды как ни в чем не бывало.

– Я привез аккредитации, которые вчера передал в министерство иностранных дел, – добавил Тонио.

– И ты надеешься уговорить премьер-министра поддержать вашу сторону?

– Конечно.

– Но каким образом? – с сомнением посмотрел на него Хью.

– Гарсия до сих пор считается президентом. Великобритания должна поддержать законное правительство.

– Уж слишком шаткие основания. Да к тому же лорд Солсбери сейчас занят совсем другими делами. Ситуация в Ирландии напоминает паровой котел, готовый вот-вот взорваться, так что ему не до какой-то дальней латиноамериканской страны.

Хью не хотелось разочаровывать Тонио, но ему на ум пришла одна идея, и он старался сформулировать ее вслух.

– Ну что ж, моя задача как раз и состоит в том, чтобы привлечь его внимание, – немного раздраженно сказал Тонио, но потом смягчил тон: – Ну ладно, ты прав. В конце концов, ты же англичанин. Скажи, чем, на твой взгляд, можно заинтересовать его?

– Ты бы мог дать британским инвесторам гарантии защиты от финансовых потерь.

– Как именно?

– Точно сказать не могу, я еще не придумал, – ответил Хью, ерзая на стуле.

На полу у его ног четырехлетний Сол строил из кубиков замок. Было странно осознавать, что будущее целой страны решается здесь, на крохотной кухне в дешевом пригородном доме.

– Британские инвесторы вложили два миллиона фунтов в корпорацию, пообещавшую построить гавань в Санта-Марии, и крупнейший из инвесторов – Банк Пиластеров. Все директора корпорации были родственниками или приближенными главаря Миранды, и я не сомневаюсь, что все эти деньги были потрачены на оружие и военные припасы. Нужно их вернуть.

– Но ведь они уже потрачены.

– Верно. Но у семейства Миранды должны быть активы на несколько миллионов.

– В принципе, да. Они же владеют шахтами по добыче нитратов.

– Если ваша сторона победит в войне, то мог бы президент Гарсия передать эти шахты совету акционеров как компенсацию за мошенничество? Тогда эти облигации хотя бы что-то стоили.

– Президент сказал мне, что я могу обещать что угодно, – уверенным тоном ответил Тонио. – Действительно что угодно – в обмен на поддержку Великобританией правительственных сил.

Хью охватило радостное волнение. Перспектива расплатиться по долгам Пиластеров вдруг показалась вполне осуществимой.

– Дай еще подумать, – сказал он. – Прежде чем делать предложение в министерстве иностранных дел, нужно как следует все рассчитать. Я думаю, что смогу убедить старого Бена Гринборна замолвить за тебя слово перед лордом Солсбери. В конце концов, он же должен поддерживать британских инвесторов. Но как насчет оппозиции в парламенте? Мы можем повидаться с Дэном Робинсоном, братом Мэйзи – он член парламента, и он как раз живо интересуется проблемой банковских кризисов. Он одобрил мой план спасения Банка Пиластеров и хочет сам поработать в этой области. Он мог бы заручиться поддержкой оппозиции в палате общин.

Пальцы Хью принялись выстукивать по столешнице веселый ритм.

– Да-да, это вполне возможно!

– Только действовать нужно быстро, – сказал Тонио.

– Поедем в город прямо сейчас. Дэн Робинсон живет с Мэйзи в южном Лондоне. Гринборн сейчас должен находиться в своем загородном доме, но я позвоню ему по телефону из банка.

Хью встал, осторожно отодвинув стул, чтобы не разрушить постройку Сола.

– Пойду предупрежу Нору.

Нора вертелась в спальне перед зеркалом, примеряя изысканную шляпу с меховой оторочкой.

– Мне нужно съездить в город, – сказал Хью, доставая из шкафа воротничок с галстуком.

– А кто будет присматривать за детьми?

– Ты, надеюсь.

– Нет! – воскликнула Нора. – Я же еду за покупками!

– Извини, Нора, но это очень важно!

– А я разве не важна?

– Конечно, ты важна, но нельзя же все время делать по-твоему. Мне очень срочно нужно поговорить с Беном Гринборном.

– Мне все надоело, – заявила она категорично. – Надоела эта лачуга, надоела эта дурацкая деревня, надоели дети и надоел ты. Даже мой отец живет лучше нас!

Некоторое время назад отец Норы открыл на полученные в Банке Пиластеров деньги пивную, и сейчас дела у него шли в гору.

– Перееду к нему, буду работать официанткой! По крайней мере, там гораздо веселее, чем здесь, да еще и платят за уборку.

Хью в изумлении уставился на свою жену. Он вдруг понял, что они никогда больше не лягут в одну кровать. Его брак полностью разрушен. Нора ненавидит его, а он ее презирает.

– Сними шляпу, Нора, – сказал он. – Никуда ты сегодня не поедешь.

Надев пиджак, он вышел.

Тонио нетерпеливо поджидал его в прихожей. Хью поцеловал на прощание детей, снял с вешалки пальто и открыл дверь.

Шляпу и пальто он надел уже снаружи, когда они шли по покрытому снегом саду и выходили через ворота. Снегопад усилился. Дом Хью располагался в ряду двадцати-тридцати похожих домов на краю поля, где раньше сажали репу. От деревни до станции вела посыпанная гравием дорога.

– Сначала заедем к Робинсону, – планировал вслух Хью свою поездку. – Затем я позвоню Гринборну и скажу, что оппозиция уже на нашей стороне… Слышишь?

– Что?

– Идет наш поезд. Надо поторопиться.

Они ускорили шаг. К счастью, станция находилась недалеко от деревни. Когда они переходили по мосту железную дорогу, уже показался поезд.