Эллисон Бреннан - Люби меня до смерти

– Шон…

– Ной вытащит его. Ты точно в порядке?

Кинкейд не могла выдавить из себя ни слова. Она не отрываясь смотрела на объятую пламенем дверь. Господи, пожалуйста, прошу тебя!

Дом продолжал оседать у нее на глазах.

Шон и Ной так и не появились из огня.

– Нет! – стонала Люси. – Нет!

Диллон обнял ее, пытаясь заслонить ее лицо, но она оттолкнула его.

– Люси…

Ей было так холодно в подвале. Теперь же, казалось, она сгорает заживо изнутри.

Ферма превратилась в пылающий ад, в котором не осталось ни одной доски, ни одного предмета, не объятого пламенем. В следующее мгновение дом издал последний стон и рухнул под тяжестью второго этажа, превратившись в груду пылающих обломков.

У нее перехватило дыхание, и сердце перестало биться. Шон.

Нет, Господи, прошу тебя, пожалуйста!

Диллон сжал ее руку.

– Люси, тебе нужно показаться врачу. Прошу тебя. Ты истекаешь кровью.

Она молча смотрела на тающий снег, смотрела, как капли крови срываются с ее руки и лба и медленно летят на белую землю. Ей казалось, что и слезы ее превратились в кровь, вечное напоминание об утрате, которую она не могла принять. Люси видела, как все ее надежды на нормальное, счастливое будущее догорают вместе с проклятым домом в огне жестокости судьбы.

Кейт медленно опустилась рядом с ней на колени. Люси невидящим взглядом смотрела на нее.

– Почему? – задала она вечный вопрос, на который так и не смогла найти ответа.

Кейт тоже не знала ответа.

Диллон обнял их обеих, но Люси ничего не чувствовала, кроме страха за любимого.

И тут подбежал Ганс:

– Они выбрались через заднюю дверь!

Люси смотрела на него и не верила своим ушам, боясь, что ослышалась. Неужели?.. Она ведь сама видела, как обрушился дом.

– Вы уверены?

– Как никогда в жизни. Шон и Ной в порядке. Как и девушка, которую вы спасли. Она уже в медицинском вертолете.

Из-за столба огня и дыма показался Армстронг с двумя спецназовцами по бокам. Он был без маски, с черным от сажи лицом, а рядом с ним, в его маске, шел Роган, направляясь сквозь тающий снег к наспех сооруженной палатке у микроавтобуса группы захвата. Диллон помог Люси подняться на ноги, и она, прихрамывая, пошла навстречу Шону.

Не обращая внимания ни на кого вокруг, тот подошел к ней и крепко обнял.

Четыре дня спустя

Люси, прихрамывая, медленно спустилась с лестницы, чуть волоча левую ногу, заключенную в толстую оболочку из бинтов, осторожно придерживаясь за перила забинтованной правой рукой. Швы под бинтами чертовски чесались, но что поделаешь…

Шон терпеливо ждал ее у подножия лестницы. Он выглядел уставшим, но, если не считать пары синяков, был в полном порядке.

Люси поцеловала его и улыбнулась; он же погладил подругу по волосам и прильнул к ее губам долгим, нежным и мягким поцелуем.

– Все уже здесь?

Детектив кивнул.

Она склонила голову набок.

– Ты в порядке?

Роган едва заметным движением отвел в сторону воротник ее блузки и нахмурился при виде ожога от хлыста Миллера. Люси вздернула руку, чтобы прикрыть красный след, но Шон взял ее руку в свои и поцеловал.

– Это все моя вина.

Она покачала головой:

– Нет, и не нужно…

– Я должен был пойти в церковь вместе с тобой. Нельзя было оставлять тебя одну.

Люси нежно коснулась его лица.

– Мы не знали… Как ты мог об этом знать? Мы все считали, что это Мик Мэллори убил Коди.

Ее слова не могли смягчить его чувство вины, хотя она и не обвиняла ни его, ни кого другого, кроме Питера Миллера.

– Я говорила с Кэролайн сегодня утром.

– Она уже говорит?

– Немного. Я общалась с ее матерью, которая прилетела из Пенсильвании, чтобы быть с нею. Завтра ее выписывают из больницы. Ей еще через многое предстоит пройти, но Диллон поможет найти хорошего психолога, и, как я ей сказала, главное в том, что она выжила. Она выиграла, потому что выжила, а Питер Миллер – нет. Не знаю, помогло ли это ей, но мне уж точно помогает дожить до конца дня.

Шон снова поцеловал ее.

Из коридора послышалось вежливое покашливание Кейт.

– Ною пора возвращаться в штаб-квартиру с докладом для заместителя генерального прокурора США, а мы все проголодались, если честно.

Люси и Шон проследовали за Кейт на кухню, где их взгляду предстали все, тем или иным образом поучаствовавшие в деле, нетерпеливо поглядывающие на шведский стол, заказанный Диллоном из любимого ресторана Люси. Эбигейл, Ной, Ганс – все на месте. Обожженная правая рука Армстронга тоже была забинтована.

Как только все заняли свои места за столом, Диллон прочел простую молитву. Они обедали в тишине, пока Люси не спросила Ноя:

– Я должна знать, что там на ферме. Сколько?..

Все понимали, что более конкретного вопроса не требуется.

– Обнаружили останки двенадцати женщин, – ответил Ной. – Время смерти семи из них – последние полгода. Остальные – еще до его тюремного срока. – Он отпил глоток воды.

Все снова углубились в молчание, затем Армстронг добавил:

– Генеральный прокурор собирается предложить Мэллори и Бакли сделку со следствием.

Люси закрыла глаза, и Шон нашел ее руку под столом и сжал.

– Этого я и ожидала.

– Именно туда я сегодня и направляюсь. Пока что мы не раскрываем никаких деталей дела. Думаю, не нужно объяснять вам, как отреагировала бы общественность на новости о том, что два бывших агента ФБР оказались убийцами-мстителями.

– Половина их поддержала бы, а вторая половина объявила бы злодеями ФБР, – отозвалась Люси. – Я их прекрасно понимаю.

– Однако Мэллори никогда не выйдет из тюрьмы, – вставила Кейт, – никогда.

– Они все еще работают над деталями, – сказал Ной, – но пока что план таков: дать Бакли от пятнадцати до пожизненного, а Мэллори – пожизненное без права досрочного освобождения. Мужчина был готов к сотрудничеству с самого начала, а вот Бакли пришлось услышать о том, что произошло с Миллером, прежде чем она сказала своему адвокату, что готова на сделку.

– А как насчет того, почему именно эти условно-досрочно освобожденные стали мишенями? – спросила Кейт.

Ной и Ганс обменялись многозначительными взглядами, затем Ганс сказал осторожно:

– На некоторые вопросы лучше никогда не отвечать.

– У них наверняка были свои подозрения, – поняла вдруг Люси, – но, судя по всему, доказательств было недостаточно. Или они просто не хотели ничего доказывать.

– Не зацикливайся на этом, – сказал Ной. – Никаких бесспорных доказательств нет, и ни Мэллори, ни Бакли ничего к своим предыдущим показаниям не добавили.

– А что будет с ФОМД? – спросила Люси. – Мы делали важное дело.

– Фонд закроют, – отрезал Ной. – Они обязаны сделать это. Но доктор проследит за тем, чтобы та работа, что вы делали – минус проект по условно-досрочно освобожденным, – продолжилась.