Эллисон Бреннан - Люби меня до смерти

Люси позже других поднялась на ноги, чтобы прочесть «Отче наш», удивляясь, что время молитвы подошло так скоро. Сколько она уже здесь? Казалось, не более нескольких минут. Женщина с трудом вспоминала слова, ей все еще было жарко, а глаза щипало от сухости. Слишком много слез она пролила за последние два дня.

С другой стороны, Кинкейд чувствовала, что с нею что-то не так. Неужели она заболевает? Шон заставил ее пообедать, хотя она и сказала ему, что не может думать о еде. Он приготовил куриную лапшу и сандвич с сыром. Люси съела лишь половину, но теперь этот маленький обед камнем осел у нее в желудке.

Она сделала глубокий вдох.

– Люси? – Голос Эйприл, казалось, доносился издалека. – Ты в порядке?

– Мне кажется, меня сейчас стошнит.

– Давай отведу тебя в туалет.

Люси хотела отказаться, хотела сказать, что и сама прекрасно дойдет, но вместо этого кивнула. Эйприл взяла ее под руку и направилась к туалетам в правой части вестибюля.

Двое полицейских в форме открыли дверь, впустив в полутьму церкви рой снежинок. Холодный ветер с улицы показался Люси благословением.

– Эйприл, я лучше выйду на улицу, на минутку. Думаю, мне нужен свежий воздух. Вернусь к причастию.

– Могу пойти с тобой, – предложила Эйприл.

Люси покачала головой:

– Я на минутку, просто проветриться.

– Я подожду здесь, – сказала Эйприл и заговорила с двумя полицейскими.

Морозный воздух действительно освежил ее, и Кинкейд молча наблюдала за снегопадом, который стал еще плотнее, чем когда она прибыла сюда тридцать минут назад. Люси все еще чувствовала тошноту, но успокаивала себя тем, что очень редко болела. «Должно быть, это из-за переживаний», – подумала она. Люси скучала по Коди. Она любила его – пусть не так, как он хотел, но это вовсе не означало, что он не был ей дорог.

«Прости меня, – прошептала она в холодный воздух. – Прости за то, что я подумала, что ты можешь сделать что-то, чтобы напугать меня».

Хотя ее кожа горела, Люси чувствовала сильный холод. Она повернулась, чтобы вернуться в церковь, но дверь оказалась дальше, чем она ожидала. Ее черный свитер намок и побелел от снега, но мисс Кинкейд не помнила, чтобы отходила от дверей. Все казалось ей слишком ярким – снег, фонари у входа, ядовитые цвета и резкие углы.

Что-то происходило с ней, но она была уверена, что не заболела. Было что-то еще, и паника окутала ее под громкий стук сердца. Она не могла собраться с мыслями. Открыла было рот, чтобы позвать Эйприл, но из ее горла донесся лишь хрип. Церковь и снег начали крутиться вокруг нее, все быстрее и быстрее, и ей казалось, что она превращается в юлу, и все крутится, крутится, крутится…

Люси осознала, что лежит в снегу. Она упала, но оказалась у подножия лестницы. Как? Уличный фонарь над головой манил ее, словно сам Бог протягивал ей руку, чтобы забрать на небеса.

Люси хотела подняться к нему. Она была так печальна, так потеряна…

Шон.

Каждый толчок сердца болью отдавался в ее груди, и Люси сконцентрировалась на его ровном, учащенном биении. Неужели ее сердце действительно может так быстро биться?

Шон, помоги мне. Я не хочу умирать.

Женщина попыталась подняться на ноги, но не смогла. Ее ладони утонули в свежем снегу. Она потянулась за телефоном, но не обнаружила его в кармане. Точно, ведь она оставила пальто на скамье в церкви, а телефон в кармане пальто…

Люси хотела закричать, заплакать, но не смогла издать ни звука, не смогла уронить ни слезинки. Она не контролировала свое тело, ее как будто парализовало. Отчаянно хотелось, чтобы Шон поднял ее на руки и отнес в свою кровать. Чтобы прижал ее к себе. Чтобы целовал. Чтобы занялся с ней любовью. Люси не позволяла себе думать о будущем, о перспективах, но Роган прочно вошел в ее жизнь, и она не хотела его потерять.

Она поползет. Поползет домой. Нет, ведь дом за две мили отсюда… Эйприл скоро поймет, что ее уже долго нет. Эйприл… Какая Эйприл? Люси чувствовала, что должна знать ответ на этот вопрос, но не могла вспомнить. О чем она думала? О том, чтобы поползти домой? А где дом? И есть ли у нее дом?

Она попыталась закричать, но у нее снова не получилась. Мир кружился перед глазами, голова раскалывалась, живот скрутило. Ей было жарко, она смотрела на ослепительный снег и думала, что от ее ладоней, сжимавших снег, вот-вот пойдет пар.

Шон.

Кто такой Шон?

– Давайте я помогу вам.

Казалось, что говорящий с нею находится за миллион миль. Люси перекатилась на спину, чувствуя, как тяжелеет ее тело в снегу. Она смотрела вверх, но не видела ничего, кроме размытой тени и руки в перчатке.

– Спасибо, – попыталась сказать она, но ее язык, казалось, распух и пересох во рту.

Я хочу домой.

Люси не помнила свой адрес.

Ее подняли с земли. Ей показалось, что она слышит, как какой-то женский голос зовет вдалеке:

– Люси, Люси, где ты?

Шон и Кейт стучали в стеклянную дверь флориста, но время было уже пять минут восьмого, и цветочный магазин закрылся.

Он облажался. Почему же он сразу не установил личность покупателя? Можно было вернуться к флористу с фотографией Лоренцо и убедиться в том, он или не он покупал те красные розы. Почему он так легко в это поверил? Потому что Лоренцо все еще был влюблен в Люси? Потому что он – ее бывший парень?

Конечно, Мэллори мог лгать насчет того, что это не он преследовал Люси, но Шон не собирался ничего оставлять на волю случая. Слишком много сомнений, а ставки слишком высоки.

Кейт позвала женщину за прилавком:

– ФБР! У нас экстренная ситуация! – Она поднесла свой служебный значок к стеклу.

Люси не отвечала на звонки на ее мобильный – наверное, включила беззвучный режим на время мессы. Роган отправил ей смс-сообщение и надеялся, что она прочитает его.

Диллон уже едет в Святую Троицу. Ни при каких обстоятельствах не покидай церковь. Напиши сообщение, я хочу быть уверен, что у тебя всё в порядке.

Если б Ной позвонил на тридцать минут раньше, Шон не оставил бы Люси одну в церкви. Он остался бы с ней, хотя она и не хотела этого. Но Роган думал, что она в безопасности. Мэллори и его подельники за решеткой, и никто не может причинить ей боль.

Шон представил ее, напуганную, с лицом, перекошенным от боли, и переключил сознание на логику. Самобичевание не поможет.

Нужно мыслить ясно.

Кейт тихо выругалась себе под нос, когда женщина, лишь нахмурившись, посмотрела на них и не подошла к двери. Кейт принялась еще сильнее стучать в дверь.

– Полиция! Открывайте!

– Может, она не говорит по-английски? – предположил Шон.

– Говорит она по-английски, – недовольно бросила Кейт. – Просто не хочет напрягаться. – Она в последний раз изо всех сил ударила в дверь. – Полиция!