Эллисон Бреннан - Люби меня до смерти

Они пришли к логичному и обоснованному выводу на основании имеющейся информации, но ошиблись. И теперь жизнь Люси Кинкейд в опасности…

Раздался звонок в дверь, затем настойчивый стук. Шон глянул на экран системы видеонаблюдения, обнаружив за дверью Кейт и Диллона. Он кинулся вниз, и к тому моменту, когда детектив открыл дверь, к ним уже присоединились Ной и Ганс.

– Есть новости? – коротко спросил Шон.

– Нет, – ответила Кейт.

– Да, – ответил Ной.

Шон закрыл дверь.

– Что?

– Делавэрский офис ФБР сообщил, что дом в Уилмингтоне пустует, но Миллер исправно выплачивает ипотеку по нему. Мы оформляем ордер на обыск – может быть, у него в подвале или на чердаке хранятся какие-либо бумаги. По словам соседей, мужчина несколько раз приезжал после освобождения из тюрьмы. Но дом разорили вандалы, а он после суда стал персоной нон грата .

– Раз он делает выплаты по ипотеке, значит, у него где-то есть счет в банке.

– Точно. Все его банковские выписки будут у нас утром.

– Утром? Может быть уже слишком поздно!

Шон не мог ждать, пока банки откроются утром, чтобы выследить Миллера. Взломать базу данных крупного финансового института – процесс небыстрый, не говоря уже о том, что незаконный. Роган не сомневался, что сможет сделать это, но без фактических маршрутных банковских номеров и номера счета Миллера он просто не будет знать, что и где искать в системе.

– Я получил информацию о его родителях, – произнес Армстронг, – мы ищем мать прямо сейчас. По данным администрации Университета Ричмонда, она после развода вернула себе девичью фамилию.

– Вы говорили с людьми в его колледже?

– У нас есть специальные номера для экстренной связи со всеми крупными институтами, и мы позвонили им, как только получили от вас данные. Все их записи компьютеризированы, и ректор смог быстро найти дело Миллера. Его отец жил в Уилмингтоне, девичье имя матери Кристина Лайонс. Адреса нет, контактных данных нет.

– Имеются ли какие-либо дисциплинарные записи о Миллере?

– Нет. Он был одним из лучших студентов. Женился в выпускной год. В своей анкете поменял номер для экстренной связи на имя Розмари Миллер. Девичья фамилия Найлендер. Эбигейл пытается ее найти.

– Они все еще женаты? – спросила Кейт.

– Розмари подала на развод в девяносто восьмом году. Они были женаты шесть лет. Миллер отказался давать ей развод, пока не вмешался суд и не расторг их брак в принудительном порядке.

– Это могло стать для него тем самым толчком, – сказал Ганс. – Идеальный студент, никаких приводов в полицию, мать уходит, жена уходит… Он избирает своей целью старшеклассниц, которых легко контролировать. Он обладает властью над ними.

– Вы читали его дело? – спросил Ной доктора Виго.

– Так просветите меня, – сказал Шон. – Я знаю лишь, что он сидел за сексуальные контакты с несовершеннолетними.

– Его осудили за половую связь с двумя школьницами, – объяснил Армстронг. – Но были и другие, которые отказались от своих показаний.

– Он убеждал девочек в том, что они никчемны, – пояснил Ганс, – что имеют только ту ценность, какой он их наделяет. Они не хотели давать на него показания. Нечто вроде стокгольмского синдрома [11]. К сожалению, все имена жертв в интересах следствия были изменены. Без крайне убедительных аргументов и разрешения суда мы не сможем с ними поговорить.

– Да и поможет ли разговор с ними? – спросил Шон. – Все это было около десяти лет назад.

– Может помочь, – сказал Ганс задумчиво. – Но никаких гарантий нет, к тому же частная жизнь жертв изнасилований, особенно несовершеннолетних, будет в приоритете в девяноста девяти процентах случаев.

– И что теперь? – без сил спросил Шон. – Будем сидеть и ждать? Я должен что-то предпринять.

– Вот и хорошо. – Армстронг протянул ему компьютерный диск. – Вы у нас, по слухам, компьютерный гений. Здесь записи о регистрации прав собственности в регионе трех наших штатов. Посмотрим, что вы сможете обнаружить. Я буду искать мать. Может быть, она знает, где Миллер.

Шон взял диск и отправился наверх в свой кабинет. Диллон последовал за ним, бледный, но с упрямым выражением лица.

– Прости, – сказал Роган, вставляя диск в компьютер. – Не нужно мне было оставлять ее одну в церкви.

– Мы все думали, что за розами и убийством Коди стоит Мэллори, – сказал Диллон. – Мы найдем ее. Мы с Кейт уже нашли ее однажды. Найдем и вновь.

Шон принялся писать программу по анализу данных Ноя, ни на секунду не выпуская надежду из сердца.

Самка спит.

Я сделал ей инъекцию антидота, чтобы сгладить более тяжелые последствия большой дозы успокоительного. Она испытала нехватку дыхания на последних минутах нашей поездки, и это обеспокоило меня. Теперь же она отдыхает нормально, хотя, вероятно, спит несколько глубже, чем надо бы, – опять же, из-за успокоительного.

Уже сломанная женщина наблюдает за мной расширенными глазами, пока я разрезаю клейкую ленту на лодыжках и запястьях моей новой ученицы. Я приковываю ее наручниками за одну руку к решетке клетки. За многие годы я понял, что лучше всего лишать их возможности передвижения с самого начала. Это часть системы наказаний и поощрений.

Женщины слабы и податливы. Для того чтобы сломать их, чтобы заставить подчиняться, не нужно много времени. Максимальные ограничения в еде и свободе передвижения очень полезны. Но иногда, в первую ночь, комбинация наркотика и травм приводит к смерти. Интересно, доживет ли самка до утра?

Надеюсь, что доживет. Нельзя допустить, чтобы она умерла до того, как я обучу ее. Ведь тогда все, что я уже сделал для нее, окажется бесполезным.

Она спит. Сломанная все еще наблюдает. Я приказываю ей не разговаривать с новой.

Я покидаю их, уверенный в том, что мои приказания будут выполнены, и отправляюсь наверх готовить себе поздний ужин.

Хмурюсь, глядя на часы. Время ужина давно прошло, и это лишь еще один пример того, как Люси Кинкейд испортила мне жизнь. Мое расписание крайне важно для того, чтобы я не терял концентрацию в исполнении моих планов, – и вот оно вновь нарушено из-за девки. Мне придется есть на девяносто минут позже обычного; значит, и спать придется лечь позже, чем я люблю.

Этой женщине нет дела до того, насколько ценно мое время! С самого начала, когда я понял, что она не та, за кого себя выдает, когда я узнал, что она планирует отправить меня обратно в тюрьму, я потратил бесчисленное количество часов на то, чтобы узнать, кто она и где живет, на то, чтобы спланировать, как схватить ее.

Я неделями наблюдал за нею. Следовал за нею везде. Она не узнавала меня. Я сидел напротив нее в поезде метро всего два дня назад, и Люси не узнала меня. Наблюдал, как она спорит с тем полицейским, которого я убил, и она не знала, кто я. Мне удалось хорошо изменить свою внешность, чтобы затеряться в толпе, как хамелеон, но я думал, что она все равно сможет узнать меня.