Нора Робертс - Портрет смерти

Три портрета составили скорбную галерею. Внезапно к ним добавился четвертый. Перед внутренним взором Рорка возникло лицо Марлены, дочери Соммерсета. «Когда чудовища набросились на нее, она была почти ребенком», – подумал Рорк.

И виноват в этом был он.

Его мать и дочь Соммерсета погибли из-за него.

Через открытую дверь он вошел в комнату Соммерсета. Сестра Спенс с помощью ручного сканера проверяла, как срастается кость.

На стенном экране мелькали утренние новости. Соммерсет сидел, пил кофе, смотрел видео и не обращал внимания на медсестру, восхищавшуюся тем, как быстро он идет на поправку.

– Просто удивительно, – щебетала она. – Поразительный прогресс, особенно для человека вашего возраста. Скоро вы сможете сами ухаживать за собой. Совсем скоро!

– Мадам, если бы вы ушли, я мог бы начать ухаживать за собой прямо сейчас.

Она поцокала языком:

– Сейчас нам нужно измерить давление, пульс и составить график. Если вы будете пить этот кофе, давление поднимется. Черный как деготь. Вы прекрасно знаете, что в вашем состоянии рекомендуется пить тонизирующий травяной настой.

– Если вы будете зудеть у меня над ухом, я стану начинать день с водки… Я сам могу измерить себе пульс и давление.

– Это мое дело. Кроме того, я должна сделать вам укол витаминов и не хочу, чтобы вы мне мешали.

– Если вы подойдете ко мне с этим шприцем, он окажется в одном из ваших отверстий.

– Прошу прощения. – Рорку хотелось незаметно ускользнуть, но он сделал шаг вперед. – Извините, что помешал, но мне нужно побыть с Соммерсетом наедине. Всего несколько минут.

– Я еще не закончила. Мне нужно составить график, а больной должен получить свой укол.

– Гм-м… – Рорк сунул руки в карманы. – Сегодня ты неплохо выглядишь.

– Мог бы и лучше, но на это рассчитывать не приходится.

«Он сердится на меня», – подумал Рорк.

– Свежий воздух пойдет тебе на пользу. Может, вывезти тебя в сад, пока не стало слишком жарко?

– Отличная мысль, – опередив Соммерсета, сказала сестра Спенс. Потом она выхватила спрятанный за спиной шприц, приставила его к бицепсу Соммерсета и нажала, не дав старику опомниться. – Прогулка по саду поможет вам восстановить цвет лица. Но не больше тридцати минут, – сказала она Рорку. – Потом у него будет сеанс физиотерапии.

– К этому времени я привезу его. – Рорк шагнул к креслу Соммерсета.

– Черт побери, я сам могу управлять этой штуковиной! – Доказывая свою правоту, Соммерсет нажал на рычаги и стрелой помчался вперед.

Рорк сумел опередить его и вовремя распахнуть дверь.

Соммерсет, спина которого была прямой как кочерга, выехал на каменную террасу, потом свернул на тропинку и, не снижая скорости, понесся дальше.

– Сегодня утром у него мрачное настроение, – заявила Спенс. – Намного хуже обычного.

– Я верну его к сеансу. – Рорк закрыл дверь и поспешил следом за Соммерсетом.

Воздух был теплым и душистым. «Я создал этот мир, – думал Рорк. – Мир в городе, который тоже стал моим». Рорк нуждался в красоте. Это было не только его желание, это была необходимость. Только красота могла помочь ему забыть уродливое прошлое.

Тут были цветы, пруды, деревья и тропинки. Женившись на Еве, он привел ее в этот рукотворный Эдем. И нашел здесь не только покой…

Несколько минут он молча шел за Соммерсетом, понимая, что старик хочет оказаться как можно дальше от сестры Спенс, чтобы восстановить душевное равновесие.

Потом Рорк остановил коляску Соммерсета и сел на скамью.

– Я понимаю, ты сердишься на меня, – начал он.

– Ты навязал мне эту женщину. Посадил в камеру и приставил ко мне сторожа.

Рорк покачал головой:

– О господи… Можешь злиться сколько влезет. Пока не вылечишься, тебе будет обеспечен самый лучший уход. Она это умеет. Так что за сестру Спенс я прощения не прошу. Но жалею о том, что сказал вчера вечером. Я вел себя непростительно.

– Ты думал, что не можешь мне довериться? – Соммерсет уставился на голубую гортензию. – Я знаю твои достоинства, недостатки и все остальное. – Он повернулся и заглянул Рорку в лицо. – Ну что ж, я вижу, она позаботилась о тебе. Ты выглядишь отдохнувшим.

В глазах Рорка вспыхнуло удивление, но он тут же прищурился.

– Ева обсуждала… рассказывала тебе о том, что я узнал?

– Как бы мы ни ссорились, у нас есть нечто общее. Это ты. Ты встревожил нас обоих.

– Да. – Рорк поднялся и начал расхаживать туда-сюда. – Я не могу справиться с этим. Не могу понять. И чувствую себя так… как не чувствовал уже много лет. Мне пришло в голову, что ты мог знать.

– Мог знать… – Соммерсет вздохнул. Еще один кусок головоломки встал на место. – Я понятия не имел об этой девушке. Считал твоей матерью Мег Рорк.

Рорк снова сел.

– Я никогда не думал об этом.

– А как ты мог об этом думать?

– Я не жалел времени на сбор данных о прошлом какого-нибудь мелкого служащего, но никогда не интересовался собственным происхождением. Выбросил это из своей памяти и из банков данных. Стер начисто.

– Ты защищал себя.

– Плевать на меня! – Рорк ощущал гнев и чувство вины. – А кто защитил ее?

– Ты не мог этого сделать. Тогда ты был грудным ребенком.

– Но я не могу восстановить справедливость. Не могу отомстить этому ублюдку, потому что он давно мертв. Но Марлена…

Он осекся.

– Смерть Марлены стала мне уроком. Ты никогда не осуждал меня за это. Ни разу не сказал, что осуждаешь меня.

Соммерсет долго смотрел на сад. Голубые гортензии, кроваво-красные розы, ярко-розовый львиный зев… Его дочь, чудесная девочка, сама была похожа на цветок.

Прекрасный, ослепительный и недолговечный.

– Потому что тебя не за что было осуждать. Ни за то, что случилось с моей девочкой. Ни за то, что случилось с твоей матерью. – Соммерсет встретился взглядом с Рорком. – Малыш, – негромко сказал он, – тебя не за что было осуждать.

– И все же я был виноват. – Рорк слегка вздохнул, сорвал цветок и начал рассматривать его. Он вспомнил, что давно не дарил Еве цветов. Мужчина не имеет права забывать о таких вещах. Особенно если женщина их не ждет.

– Меня есть за что осуждать. – Он положил цветок на колени изумленного Соммерсета. Жест был символическим. – Ты подобрал меня, избитого до полусмерти, когда мне было некуда податься. Ты мог этого не делать; тогда я ничего для тебя не значил.

– Ты был ребенком – этого было достаточно. Ребенком, избитым до полусмерти, а этого было более чем достаточно.

– Для тебя. – Рорк задыхался от волнения. – Ты заботился обо мне. Учил меня. Дал то, чего у меня не было и на что я не рассчитывал. Дал дом и семью. А когда они забрали часть этой семьи, забрали Марлену – лучшее, что у нас было, ты мог осудить меня. Прогнать. Но ты этого не сделал.