Крис Юэн - Прибежище

«Береги силы , – кажется, говорил его взгляд. – Не возникай. Просто ешь и помалкивай».

Вот Лена и ела пиццу. А потом запила ее лимонадом из маленькой бутылки, откинулась назад и стала слушать оркестровую музыку. Позже начался двухчасовой выпуск новостей. Тот же самый, что Лена слышала час назад. Мужчина вытянулся в своем шезлонге и зевнул, потом велел ей встать, а потом запер ее в звуконепроницаемой комнате.

Девушка так больше и не заснула. Ни на минутку. Ни на секунду. Она все еще не слишком хорошо себя чувствовала, ее мутило, но она все равно хотела как следует обдумать ситуацию. Ей просто необходимо как следует подумать. Значит, надо сосредоточиться. Сосредоточиться и проанализировать положение, в котором она оказалась, и найти у противника слабые места. Должны же у него быть какие-то уязвимости. Раньше Лене всегда это удавалось. А сейчас у нее есть все мотивации, какие только можно придумать, чтобы поработать головой.

Несколько часов спустя она все еще продолжала обдумывать сложившиеся обстоятельства, когда услышала тупой стук открываемого замка. Дверь распахнулась, и в дверях появился еще один мужчина, другой. Но Лена его уже видела прежде. Это был водитель машины, которая приехала, чтобы забрать ее из той лачуги на берегу.

Новый не слишком отличался от первого, того, что угощал пленницу пиццей. Приличная стрижка. Простое лицо, такие легко забываются. Рубашка в коричневую с белым клетку, заправленная в наглаженные штаны из плащовки.

– Перерыв на помывку, – сообщил он. – И не вздумай опять являться голой. Я видал девок и получше, можешь мне поверить.

Проглотив пару таблеток, я отправился в ванную и натянул на себя спортивную одежду – серые тренировочные штаны, белые носки и белые спортивные туфли. Обычно я надевал еще и старую майку с коротким рукавом, но сейчас мне мешало раненое плечо. Я решил сперва просунуть голову в перевязь, а потом засунуть здоровую руку в рукав толстовки с капюшоном, оставив поврежденную руку под кофтой, так что левый рукав свободно повис сбоку.

Пошарил в шкафу, отыскивая свою синюю спортивную сумку. Внутри ее оказалось мое грязное футбольное барахло. Оно воняло высохшим потом и застарелой грязью. Рокки вылез из угла и подошел поближе, чтобы обнюхать тряпье. Кажется, это не произвело на него особого впечатления. Я вынул из сумки одежду и забрызганные грязью бутсы и сунул туда парочку чистых полотенец. Потом забросил еще кое-какие вещи и нагнулся к Рокки. Отстегнул от его ошейника два ключа и погладил пса по голове. На ключе с маркировкой НСЦ на обратной стороне был выбит номер, как я уже упоминал. Номер 36.

Когда я вышел наружу, то обнаружил, что Шиммин стоит вместе с папой на лужайке рядом с оранжереей. Он держал левую ладонь открытой и постукивал по ней пальцами правой руки. Папа кивал в ответ, словно соглашаясь с тем, что ему втолковывает Шиммин. Самому ему явно нечего было кому-то втолковывать. Он сейчас был просто слушателем. А Шиммин выступал в роли оратора.

Я забрался в свой фургон, бросив сумку на переднее пассажирское сиденье. Завел мотор и поехал по направлению к Дугласу, а Шиммин и папа смотрели мне вслед – я видел их в зеркале заднего вида.

Я многого не сказал Шиммину. Я ничего не сказал ему об Эрике Зеегере и Андерсоне. О встрече и разговоре в самолете Эрика и о том, что его людей, вероятно, убили в лесу возле коттеджа. О том, как они прятали Лену и о причинах, заставивших их на это пойти, – и о тех, о которых они сами нам сообщили, и о тех, которые не упоминали. Об этом активисте экологического движения, который был убит. О проникновении со взломом в мое жилище. И, самое важное, о ключе, который мне передала Лена.

Шиммин был прав как минимум в одном. Ситуация сложилась крайне сложная, и я не знал, кому можно доверять. Раньше я доверял своим родителям, но они не рассказали мне правду о жизни и работе Лоры. Раньше я доверял Ребекке, но у меня уже возникло ощущение, что ей известно больше, чем она мне сообщила. И еще у меня по-прежнему сохранялись подозрения насчет причин, по которым она мне помогает. Поэтому-то я и сказал ей про этот ключ от шкафчика в раздевалке – хотел проверить реакцию, поглядеть, насколько это ее заинтересует. И именно по этой же причине я соврал, что ключи украли вместе с ноутбуком.

И еще я не чувствовал себя готовым поверить Шиммину. Пока что, во всяком случае. Я так и не понял, есть ли у него действительно желание докопаться до сути всех этих дел или он просто хочет упрятать все ниточки и улики, зарыть их как можно глубже. Ставки в этой игре очень высокие. Ключ вполне может раскрыть нам все тайны. Лена доверила его мне, а сестра доверила мне Лену. И я не собирался отдавать кому-то этот ключ. Как не собирался бросать это дело.

Мензер сидел, сгорбившись, на водительском сиденье своей машины, припаркованной напротив подъездной дорожки, ведущей к приюту Хейлов. Он стоял на том же месте, где торчал и раньше, несколько недель назад, и где вовсе не ожидал оказаться снова. Все прошло бы гораздо легче, если б он еще тогда обратил внимание на этого братца. Если б только знал, как тот выглядит. Тогда бы он сразу же опознал его, едва увидев на записи с камеры видеонаблюдения, установленной в коттедже. И избавился бы от этой угрозы, когда она еще и угрозой-то не стала.

Случайность. Совпадение. Мензер не верил ни в то ни в другое. Братец-то явно вовлечен в это дело не просто так, а по какой-то причине. То же самое с этой сыщицей. Эти двое создавали осложнения, которых Мензер не мог допустить. Одного, видимо, придется убрать. Но только после того, как он выяснит, что они намерены предпринять. Только после того, как Мензер поймет, чего надеялась добиться Лора Хейл.

Стекла обеих передних дверей были до конца опущены, внутрь салона свободно проникал влажный утренний воздух, но у Мензера слипались глаза, он клевал носом. Мелькнула мысль, не выйти ли из машины, но это слишком рискованно. Прошел всего час с того момента, когда Мензер видел здесь мужчину-полицейского, детектива. Сначала он встревожился, но потом успокоил себя и стал думать, что бы это могло означать. Скорее всего, тут две возможности. Первая: детектив заехал с обычным визитом, просто поболтать с братцем или его родителями, обсудить что-то связанное с его ДТП. Или что-то, связанное со смертью Лоры. И вторая: ему уже известно о смерти коллеги-полицейской, и он приехал, чтобы допросить парня в качестве возможного подозреваемого.

Подумав, Мензер решил, что первый сценарий более вероятен. Женщина-детектив была убита всего несколько часов назад. Дело сделано тихо и аккуратно, почти беззвучно, если не считать грохота, когда она вместе с Кларком покатилась вниз по лестнице. Мензер сомневался, что этого могло быть достаточно, чтобы возбудить подозрения соседей, а сама эта баба сказала ему, что находится в отпуске. Это означало, что на работе ее никто не хватится. Кроме всего прочего, если даже тела уже обнаружили и братца сочли подозреваемым, полицейский не приехал бы сюда один.