Ли Чайлд - Джек Ричер, или Сплошные проблемы и неприятности

– Анджела, Чарли, Майлз Дэвис, «Доджерс», Куфакс, Панама, Пфайфер, «Ронин», Бруклин, Хейди и Дженнифер, – выдал Ричер.

Нигли записала все на чистой странице блокнота.

– Почему ты выбрал эти слова?

– Анджела и Чарли – это очевидно. Его семья.

– Слишком очевидно.

– Может, да, а может, и нет. Майлз Дэвис – его любимый певец, «Доджерс» – любимая команда, а Сэнди Куфакс – любимый игрок.

– Понятно. А что такое Панама?

– Его отправили туда в конце тысяча девятьсот восемьдесят девятого года. Думаю, там он пережил самое лучшее время – с профессиональной точки зрения. Такое не забывается.

– Пфайфер – это Мишель Пфайфер?

– Его любимая актриса.

– Анджела немного на нее похожа, тебе не показалось?

– Вот-вот.

– «Ронин»?

– Его самый любимый фильм, – сказал Ричер.

– Так было десять лет назад, когда ты его знал, – заметила Нигли. – С тех пор появилось много хороших фильмов.

– Пароли обычно рождаются в глубинах человеческого существа.

– Слишком короткое слово. Сейчас большинство программ требует пароль, состоящий не менее чем из шести символов.

– Хорошо, вычеркни «Ронин».

– Бруклин?

– Он там родился.

– Я не знала.

– Мало кто знал. Их семья перебралась на запад, когда он был маленьким. Неплохое слово с точки зрения пароля.

– Хейди?

– Первая настоящая подружка. Насколько я понимаю, та еще штучка была. Он сходил по ней с ума.

– Я ничего про это не знала. Совсем. Меня, ясное дело, исключали из мужских разговоров.

– Ясное дело, – подтвердил Ричер. – Карлу Диксон тоже. Мы не хотели, чтобы вы знали, что у нас есть чувства.

– Вычеркиваю из списка Хейди. Всего пять букв, к тому же он слишком любил Анджелу и наверняка посчитал бы неправильным использовать имя прежней подружки в качестве пароля, какой бы классной штучкой она ни была. Вычеркиваю Мишель Пфайфер по той же причине. А кто такая Дженнифер? Вторая подружка? Она тоже была той еще штучкой?

– Дженнифер была его собакой, – ответил Ричер. – Когда он был ребенком. Маленькая черная дворняжка. Прожила восемнадцать лет. У него чуть не разорвалось сердце, когда она умерла.

– Это годится. Он мог использовать ее имя в качестве пароля. Но у нас только три попытки.

– У нас двенадцать попыток, – возразил Ричер. – Четыре конверта – четыре флешки. Мы можем позволить себе спалить три из них, посланные первыми. Информация на них все равно устарела.

Нигли разложила четыре флешки на столе в строгом хронологическом порядке.

– А вдруг он менял пароль каждый день?

– Франц? – удивился Ричер. – Ты шутишь? Такие, как он, выбирают слово, которое для них что-то значит, и уже никогда его не меняют.

Нигли вставила самую первую флешку в порт и стала ждать, когда на экране появится иконка. Потом кликнула по ней и перевела курсор в рамку для пароля.

– Итак, – сказала она, – выбирай, в каком порядке мы будем их вводить.

– Первым делом имена людей, – решил Ричер. – Потом названия мест. Думаю, так будет правильно.

– А «Доджерс» – это люди?

– Конечно. В бейсбол играют люди.

– Ладно. Но мы начнем с музыки.

Она напечатала: «Майлз Дэвис» – и нажала на «Enter». Возникла короткая пауза, и на экране снова появилось диалоговое окно и надпись: «Ваша первая попытка была неправильной».

– Минус один, – сказала Нигли. – Теперь спорт.

Она напечатала: «Доджерс».

«Неправильно».

– Минус два.

Она набрала: «Куфакс».

Компьютер заворчал, и экран потемнел.

– Что происходит? – спросил Ричер.

– Он стирает данные, – ответила Нигли. – Куфакс тоже не подошел. Минус три.

Она вынула флешку из компьютера, и, та, вспыхнув серебристым светом, полетела в мусорную корзину. Нигли вставила вторую флешку и набрала: «Дженнифер».

«Неправильно».

– Минус четыре, – сказала она. – Не собака.

Затем она ввела слово «Панама».

«Неправильно».

– Минус пять, – прокомментировала Нигли и напечатала: «Бруклин».

Экран потемнел, а жесткий диск принялся ворчать.

– Минус шесть, – сообщила Нигли. – И не место, где он родился. Осталось всего шесть, Ричер.

Вторая флешка полетела в корзину вслед за первой.

– Есть идеи?

– Твоя очередь. Что-то у меня не получается.

– Как насчет его личного номера?

– Сомневаюсь. Он предпочитал слова цифрам. Кроме того, что касается меня, мой личный номер совпадает с номером социального страхования. Возможно, у него то же самое. Значит, это не годится для пароля. Слишком очевидно.

– А ты что взял бы для пароля?

– Я? Я предпочитаю цифры буквам. Верхний ряд клавиатуры, все в одну строчку, легко пользоваться. Не требуется умения печатать.

– Какое число ты бы выбрал?

– Шесть знаков? Наверное, я написал бы день, месяц и год своего рождения и нашел бы ближайшее простое число к тому, что получилось. – Он на секунду задумался и добавил: – Вообще-то тогда возникла бы проблема, потому что оказалось бы два равноудаленных числа, одно ровно на семь меньше, а другое ровно на семь больше. Поэтому я, скорее всего, извлек бы из полученного числа квадратный корень и округлил его до трех десятичных знаков. Потом отбросил бы запятую и получил новое шестизначное число.

– Странно, – проговорила Нигли. – Думаю, можно не сомневаться, что Франц никогда не сделал бы ничего подобного. Наверняка никто во всем мире не придумал бы такого пароля.

– Превосходный получился бы пароль.

– А его первая машина?

– Скорее всего, какой-нибудь дерьмовый кусок железа.

– Но мужчины любят машины, верно? Какая у него была любимая марка?

– Я не люблю машины.

– Думай как он, Ричер. Он любил машины?

– Он всегда хотел иметь красный «ягуар ХКЕ».

– Может, стоит попробовать?

«Человек, имеющий множество интересов и увлечений. Любящий и верный».

– Возможно, – сказал Ричер. – Для него этот «ягуар» был чем-то особенным. Что-то вроде талисмана. То, к чему следует стремиться, постоянный предмет желания и привязанности. Так что это может сработать.

– Ну что, попробуем? У нас осталось всего шесть попыток.

– Я бы непременно попробовал, если бы у нас оставалось шестьсот.

– Подожди минутку, – встрепенулась Нигли. – Помнишь, что сказала Анджела? Он постоянно повторял наш лозунг: «Не связывайтесь с отрядом спецрасследований!»

– Слишком длинно для пароля.

– Так давай его сократим. Либо «спецрасследования», либо «не связывайтесь».

«Великолепная память». Ричер кивнул.

– Хорошие тогда были времена по большей части, верно? Воспоминания о них могли вызывать у него теплые чувства. Особенно учитывая, что он сидел в Калвер-Сити и не делал ничего серьезного. Люди ведь любят погрустить о своем прошлом. Как в песне «Какими мы были».

– Еще и фильм такой есть.