Ли Чайлд - Джек Ричер, или Ловушка

Ричер понимал, что курсор, мигающий в середине слова, имеет огромное значение. Открытая дверь и брошенная сумка тоже наводили на размышления, но не являлись критическим фактором. Служащие офисов обычно забирают свои вещи и закрывают двери, но не всегда. Секретарша могла выйти в коридор, там ее отвлекли поиски бумаги или чья-нибудь просьба помочь разобраться с копировальной машиной, а дальше чашечка кофе и история о вчерашнем свидании с кучей подробностей. Человек, который выходит на пару минут, оставив сумку и дверь открытой, вполне может вернуться через полчаса. Но никто не бросает несохраненный текст на компьютере. Даже на минуту. А эта женщина оставила. Компьютер спросил Ричера, хочет ли он сохранить изменения, внесенные в текст. Значит, она встала из-за стола, не успев нажать на иконку «Сохранить», что является такой же привычкой для людей, каждый день имеющих дело с компьютерами, как необходимость дышать.

Этот факт придавал данному делу весьма неприятный оттенок. Ричер прошел в другой зал вокзала, держа в руке чашку черного кофе на двадцать унций, которую купил по дороге в киоске. Он плотно закрыл крышку и сжал свернутые в трубочку деньги, лежащие в кармане. Трубочка была достаточно толстой для того, что он собирался сделать. Он побежал назад, к путям, где готовился к отправке очередной поезд на Кротон.

Генри-Гудзон-паркуэй в районе Сто семидесятой улицы превращается в переплетение извивающихся съездов с главной дороги, и все дороги, ведущие на север, получили название Риверсайд-драйв. Та же дорога, то же направление, никаких поворотов, но сложная динамика напряженного движения означает, что, если один водитель сбрасывает скорость больше чем до средней, возникает что-то вроде пробки и за ним выстраивается очередь в сотню машин, и все потому, что какой-то деревенский парень неожиданно засомневался, что ему следует делать. Большой черный «тахо» практически остановился напротив Форт-Вашингтон, а потом медленно пополз вперед под мостом Вашингтона. Дальше Риверсайд-драйв расширяется, и «тахо» включил третью передачу, но, когда указатели сообщили, что они снова выбрались на Генри-Гудзон, движение в очередной раз замерло у площадки контрольного пункта. «Тахо» остановился, дожидаясь своей очереди заплатить деньги, покинуть Манхэттен и направиться на север через Бронкс.

Вдоль реки Гудзон между Центральным вокзалом и Кротон-Хармон ходят два типа поездов: местные и экспрессы. Экспрессы идут с той же скоростью, что и местные, но делают меньше остановок. Вся дорога занимает у них от сорока девяти до пятидесяти двух минут. Местные поезда останавливаются везде, они тормозят, стоят на станциях, потом снова набирают скорость. В результате на весь путь уходит от шестидесяти пяти до семидесяти трех минут. Получается, что экспресс экономит вам около двадцати четырех минут.

Ричер сел на местный поезд. Он заплатил кондуктору пять с половиной баксов за билет в одну сторону и уселся боком на пустую скамейку, чувствуя, что перебрал кофе. Прислонив голову к оконному стеклу, он спрашивал себя, куда, черт подери, он едет и зачем и что предпримет, когда доберется до места. И успеет ли вовремя, чтобы сделать то, что нужно, – что бы это ни было.

Шоссе 9А превратилось в 9-е и, грациозно извиваясь, понеслось прочь от реки, чтобы обогнуть Кемп-Смит. В Уэстчестере они ехали довольно быстро, хотя, конечно, не как на гонках, потому что дорога оказалась не в самом лучшем состоянии для поддержания большой скорости, но зато она была пустой, эта бегущая через лес лента, где участки старого асфальта чередовались с участками нового. Время от времени возникали свежевыкрашенные жилые дома за высокими деревянными заборами, с жизнерадостными названиями, вырезанными на больших камнях, установленных у ворот. «Тахо» мчался вперед, один из его пассажиров сидел за рулем, другой держал на коленях карту.

Миновав Пикскилл, они начали искать левый поворот, нашли его и помчались к реке, чувствуя, что она должна быть где-то впереди. Они въехали в Гаррисон и стали искать адрес, который запомнили наизусть. Оказалось, что это совсем не просто. Жилые районы были разбросаны и располагались на приличном расстоянии друг от друга. У вашего телефона мог быть код Гаррисона, даже если ваш дом находился довольно далеко от него. Однако им удалось найти нужную дорогу, они сделали все нужные повороты и отыскали нужную им улицу. Тогда они сбросили скорость и, изучая почтовые ящики, медленно покатили по дороге в редком лесу над рекой. Дорога неожиданно свернула и стала шире, но они продолжали ехать дальше. Наконец они увидели дом, который искали, резко затормозили и остановились у обочины.

Ричер вышел из поезда в Кротоне через семьдесят одну минуту после того, как вошел в него. Он взбежал вверх по лестнице, перешел на другую сторону и спустился на стоянку такси. Носом к входу на станцию стояли четыре машины, все до одной старые модели фургонов «каприз» с фальшивыми деревянными боками. Первой его заметила приземистая женщина, которая наклонила голову набок, словно приготовилась выслушать его указания.

– Вы знаете Гаррисон? – спросил у нее Ричер.

– Гаррисон? – переспросила она. – Это далеко, мистер. Двадцать миль.

– Я знаю, где это, – сказал он.

– Сорок баксов, не меньше.

– Я дам вам пятьдесят, – сказал он. – Но мне нужно быть там как можно быстрее.

Ричер сел на переднее сиденье рядом с ней. В машине пахло, как пахнет в старых такси: приторно-сладким освежителем воздуха и чистящим средством для обивки сидений. На счетчике было миллион миль, и машина раскачивалась, как лодка на волнах, когда женщина промчалась по парковке, выскочила на шоссе и повернула на север.

– У вас адрес есть? – спросила она, не сводя глаз с дороги.

Ричер назвал адрес, продиктованный ему секретарем из адвокатской конторы. Женщина кивнула и приготовилась к скоростной гонке.

– Это около реки, – сказала она.

Через пятнадцать минут они проехали Пикскилл и сбросили скорость, чтобы не пропустить нужный поворот налево. Затем женщина резко развернула свое огромное судно и полетела на запад. Ричер почувствовал, что впереди река в милю шириной, бегущая сквозь лес. Женщина прекрасно знала, куда им нужно, и почти у самой реки свернула на север на местную дорогу. Между ними и водой шли железнодорожные рельсы. Но поездов на них не было. Местность начала понижаться, и Ричер увидел на другом берегу реки, примерно в миле впереди и слева, Уэст-Пойнт.

– Где-то здесь, – сказала женщина.

Они ехали по узкой проселочной дороге, облагороженной заборами из грубого дерева, полянками со скошенной травой и сельскохозяйственными культурами. Почтовые ящики встречались на расстоянии ста ярдов друг от друга, тут и там торчали столбы с протянутыми среди ветвей проводами.