Оливер Пётч - Крепость королей. Проклятие

Перед Матисом раскинулась выжженная площадка, местами еще дымились кучи пепла. Ганс фон Вертинген расчистил всю вершину, лишив противника возможности подобраться к стенам под защитой кустарников и деревьев. На стене показалось несколько солдат фон Вертингена. Они приветствовали осаждающих непристойными жестами, а один оголил перед ними зад.

– Скоро им будет не до смеха! – проворчал Филипп фон Эрфенштайн, остановившись рядом с Матисом и Ульрихом Райхартом.

Несмотря на полуденный зной, рыцарь не снял тяжелых доспехов. Пот ручьями стекал по его лицу.

– Эй, Вертинген! – крикнул наместник. – Падаль ты трусливая! Выходи и сражайся, как мужчина!

Но в ответ слышались только насмешливые крики.

– Интересно, сколько в ней? – с сомнением спросил Ульрих. – Пятьдесят футов? Или все шестьдесят?

Эрфенштайн пожал плечами:

– Понятия не имею. В любом случае это самая высокая стена, что мне приходилось видеть. Будь у Трифельса такие стены, я бы хоть перед турками зад оголял.

– Зато у нас есть господин орудийщик, верно ведь?

Это раздался резкий голос Фридриха фон Шарфенека, стоявшего в сверкающем панцире среди ландскнехтов.

– Что скажешь, парень? – обратился он с улыбкой к Матису. – Сколько времени понадобится твоей пушке, чтобы прогрызть дыру в стене?

– Это… зависит от толщины стены, – нерешительно ответил Матис и с сомнением посмотрел на Толстушку Хедвиг, что покоилась на одной из телег.

– Тут уж я охотно тебя просвещу. – Фридрих фон Шарфенек вынул из ножен шпагу и со скучающим видом проверил остроту лезвия. – Толщина этих стен составляет ровно девять футов, высота – почти шестьдесят. Это самая высокая и толстая стена во всем Пфальце.

– Проклятье, и почему мы узнаем об этом только сейчас?! – вмешался Эрфенштайн. – Если вам, ваше сиятельство, столько известно об этой крепости, неплохо было бы поделиться этими знаниями с нами!

– И что бы от этого изменилось? – Шарфенек решительно вернул шпагу в ножны. – Может, ваш кудесник изготовил бы орудие больше этого? Поверьте мне, Эрфенштайн, этот стервятник фон Вертинген давно нам как кость в горле.

Он показал в сторону соседних холмов, над которыми угадывались башни крепости Нойшарфенек.

– Думаете, нам не хотелось разворошить это разбойничье логово? Думаете, я бы обратился к вам за помощью, если б мог справиться в одиночку? Все, о чем я говорил, остается в силе, Эрфенштайн. Вы помогаете мне со штурмом, а я помогаю вам восстановить права на Трифельс и собственную репутацию. В случае неудачи отправитесь обратно в дыру, из которой явились. В этом случае второе мое предложение теряет силу. Надеюсь, я понятно выразился?

– Вы… чванливый…

Лицо Эрфенштайна налилось кровью, рука вздрогнула. Казалось, он сейчас отвесит графу звонкую пощечину. Затем старый наместник глубоко вдохнул и взял себя в руки. Матис между тем задумался, что имел в виду Шарфенек под тем, вторым предложением. Быть может, были запланированы и другие походы, в которых ему придется участвовать в качестве орудийщика?

– Пусть это самая высокая и толстая стена в Пфальце, но будь я проклят, если у меня не лучший орудийщик Пфальца, – проворчал Эрфенштайн. – Вот увидите, мой Матис Черного Ганса вместе с крепостью в порошок сотрет.

Юный кузнец сглотнул, в очередной раз осознав, что в этом походе все надежды возлагались на него. Девять футов! Если Шарфенек не ошибся, то и Толстушки Хедвиг едва достанет, чтобы пробить в стене брешь. Поджав губы, Матис снова взглянул на укрепления.

– Стена, как я заметил, по бокам ниже, – проговорил он тихо, стараясь придать голосу уверенности.

– И то верно, – вмешался в разговор Ульрих Райхарт. – Мои лазутчики уже осмотрели местность. Правда, склон там чересчур крутой, тяжелых орудий не установить. Угол слишком высокий.

– А здесь нас перестреляют, как зайцев, черт подери! – прошипел Эрфенштайн. – Участок гол, как шлюхина жопа, легче самим тут же и зарезаться.

– Не перестреляют, если соорудить щиты из досок, за которыми можно укрыться, – задумчиво возразил Матис.

К нему постепенно вернулась былая уверенность, и мозг заработал полным ходом.

– Орудиями поменьше обозначим ложную атаку с другой стороны. А я займусь в это время большой пушкой, – пробормотал он. – И перед южной стеной расставим муляжи.

– Муляжи? – Фридрих фон Шарфенек насмешливо вскинул брови. – И Вертинген поведется на это? Не смеши меня!

– Я прочел об этом в книге, – невозмутимо ответил Матис. – «Беллифортис» Конрада Киезера, если вы слышали о таком. Возьмем толстые буковые стволы, их посеребренную кору издалека можно спутать с железом. А если мы поставим среди них несколько старых орудий, разложим ядра и канаты, так вообще неотличимо будет. Вертинген и не догадается, что мы не можем стрелять с покатого склона.

«По крайней мере, я на это надеюсь, – подумал он. – Вот только вам об этом знать ни к чему».

– «Беллифортис» Киезера? Прошу прощения, я и забыл, что вы умеете читать, – Шарфенек усмехнулся. – Что ж, если это единственная возможность, то можно и попробовать. Но я не стану отправлять своих людей в безнадежный бой только из-за того, что орудийщику недостает смелости.

– Можете постоять рядом, пока я буду заряжать Толстушку Хедвиг, – отпарировал с непроницаемым лицом Матис.

Граф собрался было с ответом, но вмешался Эрфенштайн.

– Довольно! – рявкнул он. – Войны выигрываются действиями, а не словами. Сделаем так, как говорит Матис. Я не сомневаюсь в этом парне. Так что давайте приниматься за работу.

Наместник посмотрел на юношу с надеждой, но при этом во взгляде его угадывалась и скрытая угроза. Затем он прорычал несколько приказов, и ландскнехты с крестьянами рассредоточились: кто-то – валить деревья, остальные – разгружать повозки. Матис стоял посреди этого гвалта и задумчиво смотрел на высокую стену. Сколько футов камня способна пробить Толстушка Хедвиг? Он надеялся, что на некоторых участках стена была слабее, чем выглядела. Зачастую при строительстве крепостей из крепкого камня стены возводили лишь снаружи и изнутри, а внутреннее пространство засыпали щебнем.

– Боитесь?

Матис обернулся. Позади него с улыбкой стоял Мельхиор фон Таннинген. Бард подкрался к нему совершенно бесшумно.

– Что же в этом плохого? – ответил юноша через некоторое время.

Мельхиор покачал головой:

– Ничего, даже наоборот. Только дурак ничего не боится. Страх не дает нам натворить глупостей. – он кивнул на тяжелую пушку, которую десяток ландскнехтов сгружали с повозки: – Как думаете, сможет ли эта громадина пробить стену?

Матис вздохнул:

– Если честно, то понятия не имею. Уж точно не с первого выстрела. Может, с пятого или шестого… Хотя возможно, что ее разнесет гораздо раньше. Тогда вам потребуется новый орудийщик.