Кристофер Голден - Сыны анархии. Братва

– Вы их нашли, – заявил Кирилл, едва показавшись в дверном проеме кабинета. – По глазам вижу.

Олег угрюмо кивнул:

– Троих или четверых мы завалили. Двое уже вряд ли поднимутся. Один из них – Василий. Лица второго я не видел.

– А Крупин? – поинтересовался Тимур.

– Ранен в плечо. Скорее всего, не смертельно, – ответил Гаврила.

Кирилл вглядывался в их лица, насупив брови. Тринити заметила, что все при этом буквально затаили дыхание.

– Вы что-то недоговариваете, – наконец заметил Кирилл.

Олег и Гаврила переглянулись, а затем Олег медленно кивнул.

– Лагошин был там, – сообщил он. – Извини, Кирилл. Мы могли бы закончить это сегодня же вечером, если бы попали по нему.

Воцарилось всеобщее молчание. В глубоком безмолвии стало слышно, как весь отель тихонько постукивает и шелестит, будто дышит.

Кирилл сказал что-то по-русски. Тринити слышала довольно их разговоров, чтобы уже кое-что разбирать, и знала, что эти слова переводятся примерно как «отличная работа» или «вы сделали хорошо».

– У Лагошина выбыло два человека, а может, и больше, если остальные подстреленные вами ранены серьезно, – продолжал Кирилл, обводя комнату взглядом. – Я бы сказал, удача нам улыбается. Наши друзья стоят за нас.

– Тоже мне, друзья, – насмешливо протянул Илья.

– Не позволяй бухлу говорить за тебя, Илюха, – волком воззрился на него Кирилл.

– У нас нет друзей, иначе мы уже знали бы, где найти Лагошина и Крупина с их кодлой, – через губу отозвался Илья; все его пьяное благорасположение преобразилось в пренебрежительный глум.

– Нельзя же гнобить их за осторожность, – возразил Олег, и по его интонации Тринити поняла, насколько выбили его из колеи реплики Ильи. – Наши контакты боятся. Они хотят помочь нам, но если они сделают это в открытую, а Лагошин возьмет верх…

– Ссыкуны! – буркнул Илья. Встав, он с пьяной развинченностью двинулся к тяжелым драпировкам и выглянул во тьму сквозь щелочку между ними. – Они бздят, мы тоже тыримся тут по углам, наскакивая из темноты… Я за то, чтобы потолковать с нашими «друзьями» снова, дать им знать, что у них ни фига не получится стоять в сторонке и зырить, кто останется на ногах после разборки. Они должны выбрать, и если выберут не нас, то мы уж заставим их пожалеть об этом.

Вся комната будто затаила дыхание. Бросив взгляд на Петра, Сашу и остальных, Тринити поняла, что все они с этим согласны. Вот почему Олег так насторожился из-за слов Ильи – потому что знал, что остальные разделяют его чувства.

– Отбрасывать второпях то, что можно завоевать с помощью стратегии, – идиотский гамбит, – вставила она.

Все уставились на нее, и Тринити почувствовала себя здесь чужой, как никогда. Даже Гаврила неодобрительно вздернул верхнюю губу по поводу ее вмешательства. Один лишь Олег посмотрел на нее ласково.

Кирилл медленно зашагал к Илье. Как тот ни был пьян, ему хватило ума попятиться от надвигающегося пахана.

– Это мой брат лежит там, в безымянной могиле, – пророкотал Кирилл. – Я хочу смерти Лагошина ничуть не меньше любого из вас, но хочу сделать это так, чтобы больше не хоронить никого в этой пустыне. Я согласен, что мы должны чуть надавить на некоторых из наших друзей, чтобы те наконец решили, на чьей они стороне. Но делать это надо аккуратно и с головой… и притом трезвой. Поговорим об этом еще разок утром, Илья.

Вид у того был напуганный, но он все-таки непокорно вздернул подбородок – и выразил согласие на родном языке.

Кирилл отвернулся от него.

– Олег, Гаврила, ко мне в кабинет.

Двое названных вслед за ним направились в боковую комнатушку с картами и маркерами, а остальные начали расходиться, уразумев, что до утра больше ничего не ожидается. Илья, так радушно поприветствовавший Тринити прежде, задержался, чтобы по-пьяному окрыситься на нее:

– Если они найдут нас первыми, то переубивают всех.

– Могут, – неспешно кивнула Тринити. – Но если мы ринемся им на мушки, не имея никакого плана, то погибнем еще быстрее.

Захмелевший бандит поморщился, наклав с прибором на ее логику, и зашагал из конференц-зала. Беда в том, что Тринити и сама была с ним согласна. Да, он надрался до одури, и она не считает, что надо делать хоть что-нибудь, не подумав о последствиях, но все же пробил час вытряхнуть правду из местных контактов «Братвы», даже если это означает боль. Даже если это означает кровь.

Хватит прятаться во мраке.

Толпа в баре «Могильный камень» выглядела куда более подавленной, чем обычные подозреваемые в «Птичьем краю». Замерев возле стойки, Пыр дожидался Мешок-башку, скользнувшего за дубовый прилавок и схватившего бутылку виски. В баре прислуживал Блоха, наполняя из крана пинты местного эля и выставляя их перед посетителями еще истекающими пеной через край. Теперь же он, обернувшись, злобно зыркнул на Мешок-башку и проворчал что-то ядреное. Тот ответил, и Пыр увидел, как Блоха поднимает голову, взглядом обыскивает бар, останавливается глазами на Пыре, а затем кивает. Может, Мешок и не объяснил толком, что именно происходит в задней комнате, но Блоха понял, что ничего хорошего.

Пыр и Джойс пропустили Джекса с Рыжим вперед – просто на случай, если кто-нибудь из них навернется. Впрочем, несмотря на то что Джексу крепко настучали по голове, а Рыжий потерял не так уже мало крови, обратно в «Могильный камень» они добрались без особого труда, направив свои байки на стоянку позади бара. Зрители, покидавшие последний сеанс в соседнем кинотеатрике Ролли, воззрились на рычащие «харлеи», скрывшиеся за воротами. Пыр надеялся, что темнота замаскировала темное пятно на футболке Рыжего и кровь на лице Джекса.

– Достал, – гордо провозгласил Мешок-башка, появляясь из-за стойки, и сплясал пару коленец, будто празднуя такое достижение, и Пыр поневоле задумался, насколько у того протекает чердак. У них в Чарминге и своих чокнутых хватает – в основном в лице Тига и Лыбы, – но Мешок, похоже, балансирует на лезвии ножа между добродушным идиотом и буйнопомешанным.

– Блестяще, – сказал Пыр, шагая с ним бок о бок.

Мешок вручил ему бутылку по пути обратно к заднему коридору, и Пыр буквально поперхнулся. Односолодовый двадцатипятилетний шотландский «Талискер» [8]. Редкая штучка и уж наверняка одна из самых дорогих бутылок спиртного за стойкой.

– Это не совсем то, чем потчуют мужиков, когда надо снять напряг, – заметил Пыр.

– Почетные гости, чувак, – развел руками Мешок. – Джекс – ВП материнского чартера. Вы, мужики, лучше всех. Это Ролли так сказал.

Пыру пришло в голову, что Ролли может наделать в штаны, когда увидит, насколько буквально Мешок воспринял эти инструкции, но решил больше не спорить. Ему и самому не терпелось отведать глоточек этого дивного зелья.