Рэй Брэдбери - Голливудская трилогия в одном томе

Мы стояли под моросящим дождем, высматривая путь [414]к погребальной конторе.

– Уходит под землю… – шепнул кто-то у меня над ухом. Кажется, это был я сам.

– Надо двигать! – сказал Крамли. – Через полчаса вся дождевая вода с холма будет внизу. И наши машины смоет в океан.

Мы посмотрели на зияющий люк. Оттуда уже доносился шепот воды.

– Не шути так! – сказал Фриц. – У меня коллекционный автомобиль!

– Я и говорю – надо двигать! – повторил Крамли.

Мы рванули через улицу к зданию конторы.

– Про кого будем спрашивать? – спросил я. – И что?

Судя по взглядам, этот вопрос поставил всех в тупик.

– Про Констанцию?

– Ну, конечно, – ворчливо сказал Крамли. – Про Констанцию, про газетные заголовки и про черные списки. Про псевдонимы, про подвал и помаду на зеркалах…

– Извини, не расслышал? – спросил Генри.

– Проехали. Это была развернутая метафора. Пошли быстрей!

Бодрым шагом мы прошествовали под своды чертога смерти, который по совместительству оказался царством конторщиков и картотечных шкафов.

Брать номерок и томиться в ожидании нам не пришлось: какой-то очень высокий мужчина – пепельный блондин с лицом цвета мороженых устриц – стремительно спланировал за ближайший к нам письменный стол и посмотрел на нас с такой неприязнью, как будто мы только что вылезли из мусорного контейнера.

Затем он выложил на стол свою визитку и пододвинул ее к Крамли.

– Вы – Грей? – спросил тот.

– Элихью Филлипс Грей, как видите.

– Мы хотим купить участки на кладбище.

Губы Элихью Ф. Грея подернулись улыбкой, как зимнее озеро льдом. Отрепетированным жестом фокусника он разложил перед нами карту и прайс-лист.

Крамли не удостоил их и взглядом.

– Сначала – вот это… – Он вытащил составленный мною список фамилий и положил его перед Греем – вверх ногами.

Тот молча на него уставился.

Затем Крамли достал из кармана несколько свернутых в рулон стодолларовых купюр.

– Подержите пока это у себя, молодой человек… – Бросив рулон мне, он вновь обратился к Грею:

– Вам известны эти фамилии?

– Да, известны, – сказал Грей и снова впал в молчание.

Крамли выругался сквозь зубы.

– Зачитайте их, молодой человек.

Я стал одно за другим называть имена.

– Холли Морган.

Грей влез в картотеку.

– Она здесь. Похоронена в двадцать четвертом.

– Полли Старр?

Последовал шелест карточек.

– Тоже здесь. Двадцать шестой год.

– А Молли Серс?

– Есть. Двадцать седьмой.

– Эмили Данс?

– Двадцать восьмой.

– И все похоронены здесь? Точно?

Грей обиженно нахохлился.

– За всю свою жизнь я не ошибался еще ни разу. Но здесь как-то… очень странно… – Он заново просмотрел карточки, которые только что откопал. – Не понимаю. Они что – все родственницы, все из одной семьи?

– В смысле?

Грей бросил на карточки ледяной взгляд, как будто хотел их заморозить.

– А вот, посмотрите, – все они похоронены в одном и том же готическом склепе.

– То есть как? – Крамли прямо на глазах выпал из образа скучающего скептика и схватил со стола карточки. – Как это может быть?!

– Это очень странно. Но все эти женщины с разными фамилиями отправлены на покой в одну и ту же гробницу – мемориальное сооружение с восемью полками для упокоения восьми членов одного семейства.

– Но они не принадлежали к одной семье! – сказал Фриц.

– Очень странно… – продолжал твердить Грей. – Ничего не понимаю.

Я стоял как громом пораженный.

– Нет-нет, стоп… – прошептал я.

Фриц, Крамли и Генри, как по команде, обернулись ко мне.

– Ну-у-у? – Грей приподнял свои заснеженные брови.

– Это же гробница? Фамильный склеп? Значит, над входом должно быть имя. Имя, высеченное в мраморе…

Грей просматривал карточки, мы напряженно ждали.

– Раттиган, – сказал он.

– Точно?

– За всю свою жизнь…

– Да-да, я понял! Повторите имя!

Мы затаили дыхание.

– Раттиган… – В его голосе появился холодный металл средневекового орудия инквизиции.

Мы выдохнули.

Наконец я сказал:

– Но они не могут все находиться в одном склепе…

Грей закрыл глаза.

– За всю свою…

– Да-да-да… – протараторил я.

И встретился глазами со всеми по очереди.

– Вы тоже… об этом подумали?

– Вот ведь чертовщина, – пробормотал Крамли. – Господи прости. Не покажете ли нам, как лучше пройти к гробнице Раттиган?

Грей взял у меня блокнот и начертил в нем от руки, как пройти.

– Найдете без проблем. Перед гробницей лежат свежие цветы. Дверь открыта. Завтра там будет заупокойная служба.

– А кого будут хоронить?

Зажмурившись, мы ждали ответа, уже зная его заранее.

– Раттиган, – сказал Грей, и мне показалось, у него на губах промелькнула тень улыбки. – Некую Констанцию Раттиган.

Кладбище почти растворилось в пелене дождя. Из окон электромобиля, который поднимал нас вверх по склону, был виден только ближайший к дороге ряд памятников. И ничего впереди. Я держал на коленях карту с пометками и стрелками. Наконец, мы остановились.

– Кажется, это там, – сказал Крамли. – Это же Сады Азалий? Нам нужен шестнадцатый участок. Неопалладианская постройка.

Ветер откинул завесу дождя, как будто это была тюлевая штора – и вспышка молнии осветила гробницу с палладианской колоннадой, высокая кованая дверь которой стояла распахнутой настежь.

– Это значит, что тот, кто хотел выйти – вышел… – сказал Генри. – Или ждет гостей. Раттиган!

Дождь временно отнесло ветром в сторону, и склеп будто замер в ожидании, прислушиваясь к дальним раскатам грома. Открытая дверь вздрагивала от каждого его удара.

– Это ж надо… – проговорил Крамли, ни к кому не обращаясь. – Хоронить саму себя… Имя за именем. Год за годом. Играть роль, отрабатывать очередное лицо-маску, а потом заказывать могилу – и саму себя хоронить… А теперь, чтобы получить шанс у Фрица, она пытается их убить заново – все свои прежние «я»! Не ходи туда, Вилли. Ну его к черту.

– Но она там, – сказал я.

– Достал уже со своей гребаной интуицией, – проворчал Крамли.

Я вздрогнул.

– Если тебе угодно – это не гребаная интуиция, а гребаное озарение. Ее нужно спасать. – Я вылез из кабины.

– Она же умерла!

– Все равно я ее спасу!

– Хрена лысого ты ее спасешь! Ты арестован! А ну, быстро влез назад!

– Ты, конечно, представитель закона, но ты и мой друг…

В этот момент ветер снова пригнал тучу – и между мной и Крамли упала стена ледяного дождя.

– Ну и хрен с тобой! – проорал он. – Давай! Беги! Придурок малахольный! Пойдемте отсюда – или вам охота посмотреть, как из этого сортира вылетит его дурья башка? Мы ждем тебя внизу. Ты понял, слизняк смердящий?

– Погоди! – крикнул мне Фриц.