Артур Дойл - Лучшие классические детективы в одном томе (сборник)

– Желал бы я, чтобы этот алмаз никогда не попадал в наш дом! – вырвалось у меня.

Сыщик Кафф с плачевной миной взглянул на три стула, к которым он сам себя приговорил в эту ночь, и ответил серьезно:

– И я также.

Ночью ничего не произошло, и (я счастлив добавить!) мисс Рэчел и Розанна не делали никаких попыток свидеться – бдительность сыщика Каффа осталась невознагражденной.

Я ожидал, что сыщик Кафф тотчас же, утром, отправится во Фризинголл. Однако он задержался, словно хотел проделать прежде что-то другое. Я предоставил Каффа его собственным замыслам и, выйдя вскоре из дома, встретил мистера Фрэнклина в его любимой аллее.

Прежде чем мы успели обменяться двумя словами, сыщик неожиданно подошел к нам. Должен признаться, мистер Фрэнклин обошелся с ним довольно надменно.

– Вы хотите что-нибудь сказать мне? – вот все, что Кафф получил в ответ на вежливое пожелание доброго утра.

– Да, я хочу кое-что сказать вам, сэр, – ответил сыщик, – по поводу следствия, которое здесь произвожу. Вчера вы узнали, какой оборот принимает это следствие. Весьма естественно, что, в вашем положении, вы оскорбились и огорчились. Весьма естественно также, что вы вымещаете на мне гневное чувство, возбужденное семейным скандалом…

– Что вам нужно? – перебил мистер Фрэнклин довольно резко.

– Мне нужно напомнить вам, сэр, что до сих пор обстоятельства не подтвердили, что я ошибаюсь. Имея это в виду, вспомните также, что я полицейский чиновник и действую по поручению хозяйки дома. При настоящем положении дела, скажите, обязаны вы или нет, как добрый гражданин, помочь мне сведениями, которыми вы, весьма возможно, располагаете?

– Я не имею никаких особенных сведений, – ответил мистер Фрэнклин.

Сыщик Кафф пропустил этот ответ мимо ушей, как если бы мистер Фрэнклин не ответил вовсе.

– Вы сможете сберечь мне время, сэр, не вынуждая меня собирать ненужные сведения на стороне, – продолжал он, – если захотите понять меня и высказаться откровенно.

– Я вас не понимаю, – ответил мистер Фрэнклин, – и мне нечего сказать.

– Одна из служанок – не буду называть имени – вчера говорила с вами наедине.

И снова мистер Фрэнклин перебил его, и снова мистер Фрэнклин ответил «мне нечего сказать».

Стоя молча возле них, я вспомнил о приотворенной накануне двери и о полах сюртука, исчезнувших в коридоре. Сыщик Кафф, без всякого сомнения, слышал достаточно до той минуты, как я помешал ему, чтобы подозревать, что Розанна облегчила свою душу, признавшись в чем-то мистеру Фрэнклину Блэку.

Не успела эта мысль прийти мне в голову, как в конце дорожки появилась сама Розанна Спирман. За нею шла Пенелопа, старавшаяся, по-видимому, заставить ее вернуться назад в дом. Видя, что мистер Фрэнклин не один, Розанна остановилась, словно в недоумении, что ей делать дальше. Пенелопа ждала позади нее. Мистер Фрэнклин заметил девушек в одно время со мной. Сыщик с дьявольской хитростью сделал вид, будто совсем не заметил их. Все это случилось в одно мгновение.

Прежде чем мистер Фрэнклин и я успели сказать хоть слово, сыщик Кафф как ни в чем не бывало, будто продолжая начатый разговор, проговорил громким голосом, так, чтобы Розанна могла его услышать:

– Вам нечего бояться причинить кому-либо вред, сэр! Напротив, если вы принимаете участие в Розанне Спирман, я прошу вас удостоить меня своим доверием.

Мистер Фрэнклин тотчас же сделал вид, будто и он тоже не заметил девушку. Он ответил так же громко:

– Я не принимаю никакого участия в Розанне Спирман.

Взглянув на другой конец дорожки, я увидел, как Розанна вдруг повернула обратно, едва только мистер Фрэнклин проговорил эти слова. Вместо того чтобы сопротивляться Пенелопе, как это она делала за минуту перед тем, она позволила теперь моей дочери взять ее под руку и отвести в дом.

Раздался звонок к первому завтраку, и Кафф был теперь вынужден отказаться от дальнейших попыток узнать что-либо. Он сказал мне спокойно:

– Я поеду во Фризинголл, мистер Беттередж, и вернусь до двух часов дня.

Не сказав более ни слова, он пошел своей дорогой, и мы на несколько часов освободились от него.

– Вы должны объяснить это Розанне, – сказал мне мистер Фрэнклин, как только мы остались одни. – Судьба словно предназначила мне говорить или делать неловкости при этой несчастной девушке. Вы видели сами, что сыщик Кафф обоим нам подстроил ловушку. Если бы он добился того, чтобы запутать меня или раздражить ее, он мог бы заставить меня или ее сказать что-нибудь, отвечающее его цели. Под влиянием минуты я не нашел лучшего исхода, чем тот, который выбрал. Этим я помешал девушке сказать лишнее и дал понять сыщику, что вижу его насквозь. Очевидно, он подслушивал, Беттередж, когда мы с вами беседовали вчера.

«Мало того, что подслушивал, – хуже! – подумал я. – Сыщик вспомнил мои слова о том, что девушка влюблена в мистера Фрэнклина, и нарочно заговорил об участии мистера Фрэнклина к Розанне – так, чтобы Розанна могла услышать его ответ».

– Что до подслушивания, сэр, – заметил я (оставив при себе второй вывод), – мы все, как говорится, окажемся товарищами по несчастью, если такого рода вещи станут продолжаться. Подсматривать, подглядывать и подслушивать – естественное занятие людей, находящихся в нашем теперешнем положении. Я не забуду того, что вы мне сказали. Я воспользуюсь первым случаем, чтобы объяснить все Розанне Спирман.

– Вы еще ничего не говорили ей о прошлом вечере? – спросил мистер Фрэнклин.

– Ничего, сэр.

– Так и не говорите ничего. Мне лучше не вызывать признаний девушки, когда сыщик только того и ждет, чтобы застать нас вдвоем. Мое поведение не очень-то последовательно, Беттередж, не так ли? Если только алмаза не окажется у Розанны, я не представляю себе выхода из этого дела, о котором нельзя подумать без ужаса. А между тем я не могу и не хочу помогать сыщику Каффу уличать эту девушку.

Довольно нелогично, без сомнения. Но я и сам чувствовал то же. Я вполне его понимал. И, если хоть раз в жизни вы вспомните, что вы смертны, может быть, и вы тоже вполне поймете его.

Положение дела в нашем доме и вне дома, пока сыщик ездил во Фризинголл, было вкратце следующее.

Мисс Рэчел, упорно запершись в своей комнате, ожидала, когда ей подадут карету, чтобы ехать к тетке. Миледи и мистер Фрэнклин позавтракали вдвоем. После завтрака мистер Фрэнклин вдруг принял одно из своих внезапных решений – стремительно вышел из дому успокоить свои нервы довольно продолжительной прогулкой. Только я один видел, как он ушел; он сообщил мне, что вернется до возвращения сыщика. Погода, как мы и предполагали накануне, переменилась. За проливным дождем вскоре после рассвета подул сильный ветер. Весь день было свежо и ветрено. Хотя тучи нависли мрачнее прежнего, дождя не было. Погода для прогулки человека молодого и здорового, способного вынести сильные порывы ветра с моря, была недурна.