Энн Перри - Предательство по любви

– Было бы глупо судить об этом заранее, мистер Рэтбоун, – ответила она с очаровательной улыбкой. – Если бы вы были больны и, обратившись ко мне за помощью, стали объяснять, как мне надлежит за вами ухаживать, я бы рассердилась.

Такой ответ весьма позабавил адвоката.

– Я это учту, мисс Лэттерли, – усмехнулся он. – Но вряд ли я когда-нибудь стану оспаривать ваши суждения в области ухода за больными. Когда мне нездоровится, я жалкое создание, уверяю вас.

– Люди становятся жалкими созданиями и когда их обвиняют в преступлении, а рядом нет никого, кто бы сумел им помочь.

– Насколько я понимаю, вы намекаете, что в данном случае помочь могу лишь я, – сказал юрист. – Что ж, я польщен!

– Не исключено, что сможете, если, конечно, соизволите ознакомиться с делом, – съязвила Эстер.

Ее собеседник широко улыбнулся. Зубы у него были великолепные.

– Браво, мисс Лэттерли! – воскликнул он. – Вижу, что иного выхода у меня нет. Будьте добры, расскажите, что это за дело.

– Вы читали о недавней смерти генерала Таддеуша Карлайона? – спросила женщина, чтобы не тратить время на изложение информации, которая и так была ему известна.

– Видел некролог. Кажется, несчастный случай, не так ли? Упал, будучи у кого-то в гостях… Выходит, это не несчастный случай?

– Нет. Судя по всему, причиной смерти было не падение.

– В некрологе не сообщались подробности.

В памяти Эстер возникло лицо Дамарис и эхом прозвучала отпущенная ею мрачная шутка.

– Нет… Подробности слишком уж нелепы, – вздохнула она. – Он опрокинулся через перила прямо на пустые рыцарские доспехи.

– И свернул себе шею?

– Нет. Пожалуйста, не перебивайте меня, мистер Рэтбоун, – все равно вы не угадаете. – Эстер сделала вид, что не замечает его удивления. – Все вышло очень странно. Он напоролся на алебарду, вставленную в перчатку рыцарских доспехов. Вот только полиция считает, что это невозможно. Следовательно, удар алебардой был нанесен, когда Карлайон уже лежал на полу без сознания.

– Понимаю, – с напускной скорбью сказал Оливер. – Итак, это было убийство. Я прав в своих умозаключениях?

– Да. Полиция вела расследование несколько дней, вернее, почти две недели. Генерал скончался вечером двадцатого апреля. А теперь его вдова Александра Карлайон созналась в преступлении.

– Чего и следовало ожидать, мисс Лэттерли. К сожалению, в описанных вами событиях нет ничего невероятного или нелепого. В той же степени нелепо все, что связано с человеческими отношениями. – Рэтбоун так и не задал вопрос о цели ее визита, но ни на секунду не ослаблял своего внимания.

– Возможно, она виновата, – ровным голосом продолжала Эстер. – Но дело в том, что сестра покойного Эдит Собелл уверена в обратном. Она убеждена, что Александра взяла на себя вину, чтобы уберечь свою дочь Сабеллу Поул, особу легко возбудимую и вдобавок ненавидевшую отца.

– И затесавшуюся среди гостей?

– Да… Если верить другой сестре генерала, Дамарис Эрскин, которая тоже присутствовала на том злополучном вечере, возможность столкнуть бедолагу с лестницы имели сразу несколько человек.

– Но я не могу защищать миссис Карлайон против ее желания, – напомнил Рэтбоун. – Без сомнения, у семейства Карлайонов есть свой собственный адвокат.

– Да, это Певерелл Эрскин, супруг Дамарис. Но Эдит заверила меня, что он с готовностью передаст это дело более искусному коллеге.

Губы Оливера скривились в улыбке:

– Благодарю за комплимент.

Но Эстер решила не отвечать на эту фразу.

– Пожалуйста, повидайтесь с Александрой и хотя бы ознакомьтесь с ее делом, – со всей серьезностью попросила она. – Боюсь, в противном случае они отправят ее на всю жизнь в приют для душевнобольных преступников, только чтобы уберечь семейство от скандала. – Мисс Лэттерли чуть подалась вперед. – Подобные заведения мало чем отличаются от ада… А для здорового человека, просто пытавшегося защитить свою дочь, они будут хуже смерти.

Насмешка исчезла с лица юриста, а в глазах у него появилась тревога.

– Я озабочусь этим делом, – проговорил он. – Если вы попросите мистера Эрскина принять мои услуги. Тогда я смогу обещать вам это твердо. Хотя еще неизвестно, удастся ли мне убедить миссис Карлайон открыть всю правду.

– Может, вам нанять мистера Монка, чтобы он провел для вас расследование… – начала было женщина, но запнулась.

– Я это обдумаю. Вы, кстати, не сказали, каковы были мотивы преступления. Что говорит сама миссис Карлайон?

Эстер поняла, что допустила промах. О мотивах-то она сестер Таддеуша и не спросила!

– Понятия не имею, – проговорила она, сама себе удивляясь.

– Едва ли это была самооборона. – Рэтбоун критически поджал губы. – Хуже всего, если причиной преступления явилась страсть. Когда в этом обвиняется женщина, суд первым делом посчитает ее поступок неприличным. – И адвокат иронически усмехнулся, как бы оценивая черный юмор собственного высказывания.

– Кажется, весь тот вечер проходил ужасно, – продолжила его собеседница, глядя ему в глаза. – Александра была явно вне себя, причем еще до прибытия, как будто они с мужем поссорились по дороге. И я слышала от Дамарис, что миссис Фэрнивел, хозяйка дома, открыто флиртовала с генералом. Но ведь такое происходит довольно часто, и вряд ли этот обед был исключением. – Она видела, как губы Оливера невольно складываются в улыбку, но притворилась, что не замечает этого.

– Я дождусь, когда ко мне обратится мистер Эрскин, – сказал он, снова становясь серьезным. – Тогда я смогу поговорить с миссис Карлайон. Обещаю, что я это сделаю.

– Спасибо. Весьма вам обязана.

Эстер поднялась, Рэтбоун – тоже. Внезапно ей пришло в голову, что он потратил на нее полчаса своего драгоценного времени, а ей нечем с ним расплатиться. Видимо, мысль эта невольно отразилась в ее глазах. Дурацкая и непростительная ошибка!

– Я пришлю вам счет после того, как дело будет закрыто, – сказал юрист, словно не замечая ее смущения. – И постарайтесь понять, что если миссис Карлайон наймет меня, то все, что она мне сообщит, – сведения конфиденциальные и вам их не узнать. А вот буду ли я ее защищать – это я вам скажу обязательно. – Он вышел из-за стола и двинулся к двери.

– Разумеется, – с облегчением сказала Эстер. Ей все-таки не пришлось выставлять себя на посмешище. – Буду счастлива, если вам удастся чем-то помочь. Лично я сейчас же отправлюсь к миссис Собелл… и, конечно, к мистеру Эрскину. Всего доброго, мистер Рэтбоун, благодарю вас!

– Рад был видеть вас, мисс Лэттерли. – Он открыл перед ней дверь и, когда она вышла, еще несколько секунд смотрел ей вслед.

Не теряя времени, Эстер отправилась в Карлайон-хаус. Дверь открыла уже знакомая ей служанка, и она спросила у нее, дома ли миссис Собелл.