Сирил Хейр - Смерть в аренду

– Легко быть крепким задним умом, – заметил он, – но я никогда не доверял этому человеку. Почему – сказать трудно. Дилетантски я изучаю людей и для этого стараюсь сойтись с ними. Но с Баллантайном не находил общего языка. В общении с людьми он всегда был приветлив, умен, остроумен, но что-то в нем меня отталкивало.

Лорд Бернард задумался и серьезно добавил:

– Думаю, проблема заключалась в его одежде.

– В одежде? – удивился Маллет.

– Да. Вы знаете, одежда – важный элемент человеческой жизни, и облачение Баллантайна отчетливо говорило о нем нечто такое, что мне не нравилось. Это трудно объяснить словами, но тем не менее.

– Безусловно, – сказал инспектор, – преимущество богатого человека – возможность носить то, что ему по душе. Я слышал, многие миллионеры одеваются как бродяги.

– Совершенно верно, – согласился лорд Бернард, – но что если вы встречаете миллионера – или человека, считающегося миллионером, – который постоянно слишком хорошо одет? Возможно, я неправильно выразился – ты либо хорошо одет, либо не… разодет, скажем так. Баллантайн всегда производил на меня впечатление человека, одевавшегося для какой-то роли, для роли капитана большого бизнеса, и переусердствовавшего. И это, полагаю, вызывало подозрение, что на самом деле он не таков, а просто актер.

– Ты очень категоричен, – возразил лорд Генри, – хотя, черт возьми, не так часто его видел.

– Я бы этого не сказал, – не согласился брат. – Наоборот, я постоянно сталкивался с ним, например, на скачках.

– Естественно, он одевался по случаю, а кто поступает иначе?

– Да, но я имею в виду не только скачки. И при других обстоятельствах он оставался верен себе. Разве ты не помнишь, Гарри, как он выглядел, когда мы ездили к нему домой в Суссексе на традиционный ежегодный обед для ваших служащих? Они создали неплохую самодеятельную драматическую группу, – объяснил он Маллету, – и я написал небольшую пьесу, которую они поставили по такому случаю. И это напомнило мне…

Он замолчал, чтобы стряхнуть пепел с сигары, и Маллет, с удовольствием попыхивая своей, рассеянно ждал, когда лорд Бернард скажет, о чем это ему напомнило, но не дождался.

– Черт возьми! – неожиданно воскликнул лорд Генри. – Наконец-то появилась хорошенькая там внизу.

Человеческая натура неизменна – хорошенькая девушка всегда привлекательнее, чем покойный финансист. С общего согласия тема Баллантайна была оставлена, и трое мужчин устремили свои взоры с балкона.

Пока они разговаривали, столики в ресторане этажом ниже заполнились, и ранние посетители, пришедшие ужинать, уже начали танцевать на овальном танцполе в центре зала. На одну из танцующих – высокую красивую девушку в белом платье с коротко стриженными каштановыми волосами – и обратил внимание лорд Генри. Она была более чем красива, вероятно, отчасти из-за того, что светилась счастьем. Со сверкающими глазами и приоткрытым от восторга ртом она самозабвенно двигалась в ритме музыки.

Лорд Генри развернулся в кресле, чтобы лучше видеть. Некоторое время он неотрывно смотрел на девушку, а потом сказал:

– Дженкинсон!

– Что? – не понял его брат.

– Дженкинсон. Вот как ее фамилия. Все вертелась на языке, а вспомнить не мог. Ее отец живет недалеко отсюда. Военный в отставке – генерал, если не ошибаюсь. Вместе учились в Харроу.

– Что же, мисс Дженкинсон, кажется, довольна жизнью, – заметил лорд Бернард.

– Еще бы! Ты хочешь сказать, довольна в компании с тем молодым человеком, – проворчал лорд Генри.

Маллет не принимал участия в разговоре. Бросив мимолетный взгляд на мисс Дженкинсон и отметив про себя, что она красива, он перестал обращать на нее внимание. Его значительно больше заинтересовал «тот молодой человек», танцевавший с ней.

– Ты знаешь, кто это? – услышал он голос лорда Бернарда.

– Понятия не имею. – Лорд Генри повернулся обратно и принялся за свой ликер.

Но Маллет все с большим вниманием продолжал наблюдать. Ибо здесь, в нескольких метрах от него, танцевал с довольным видом в одном из самых дорогих отелей Англии молодой Харпер – Харпер, старший клерк агентства по найму жилья, чей отец потерял состояние пять лет назад, в то утро бросивший свою работу без видимой причины и…

Мысли Маллета понеслись галопом. Движимый внезапным порывом, он встал, попросил хозяев извинить его и вышел из-за стола. Он спустился по лестнице, когда танец заканчивался, и пары начали расходиться по местам. Затем произошел курьезный случай. Неумело завязанная бабочка Харпера развязалась, и ее концы повисли у него на груди. Девушка засмеялась и начала завязывать галстук там, где они стояли – на расстоянии нескольких шагов от наблюдавшего за ними детектива. Зрелище великолепное, но галстук, завязанный девушкой, был далек от элегантности. Харпер, очевидно, почувствовал неладное и повернулся в сторону одного из зеркал, находившихся справа и слева на стене. Чтобы поправить галстук, он встал вполоборота к детективу, который, внимательно глядя через плечо, мог хорошо разглядеть его лицо, отраженное в зеркале. Их глаза встретились, и в этот момент Маллет увидел нечто такое, отчего чуть не вздрогнул. Это был мимолетный взгляд ужаса и отвращения, показавшийся инспектору невозможным на лице этого симпатичного беспечного молодого человека. Все это длилось какой-то миг. Харпер совладал с собой почти мгновенно. Бабочка была завязана к его удовлетворению, и он снова с улыбкой повернулся к своей партнерше. Потом свет был немного притушен, оркестр заиграл вальс, и они опять оказались в объятиях друг друга. Маллет остался стоять в затемненном пространстве, наблюдая и недоумевая.

Чья-то рука легла ему на плечо.

– Ну как, – раздался голос лорда Бернарда. – Если вы готовы, мы можем идти?

– Благодарю вас, – ответил Маллет. – Кажется, я увидел все, что требовалось.

Лорд Бернард вскинул брови, но промолчал. Не в его правилах было задавать вопросы, если инспектор не сказал, что именно видел и почему так внезапно встал из-за стола. Он явно относился к той категории людей, которые умеют помалкивать и уважают это качество в других. Он вышел вслед за гостем из отеля и провел его к ожидавшей машине.

– Для меня в новинку ехать с полицейским, – признался лорд Бернард, когда они миновали столб, обозначавший границу Брайтона. – До сих пор они всегда находились по другую сторону ограждения, так сказать. Вы не возражаете, если я немного прибавлю газа?

Маллет не возражал. Возможность нестись во мгле по сельской местности в феерическом блеске фар захватывала дух. «Висконти-Сфорца», как он с радостью отметил, не была одной из тех псевдогоночных машин, которые создают впечатление скорости за счет рева мотора, как у старомодного самолета. Она мчалась плавно, бесшумно и быстро. Инспектор откинулся на мягком сиденье и наслаждался ездой. Лорд Бернард, как большинство хороших водителей, не был расположен разговаривать за рулем, и путешествие проходило в тишине. Маллет провел долгий и утомительный день, но сейчас, когда машина стремительно мчалась, в голове у него тоже проносились мысли, словно стараясь не отстать от нее.