Патриция Вентворт - Ключ. Возвращение странницы (сборник)

– На Шарлотт-стрит? – живо спросила мисс Сильвер.

– Откуда вы знаете?

Мисс Сильвер кашлянула.

– Умоляю вас, продолжайте, мисс Армитедж. Мне очень интересно.

«Она действительно знает все», – подумала Линделл.

Как ни странно, это ее не напугало. Это давало ощущение поддержки. Если она ошибется, мисс Сильвер ее поправит. Она продолжала, уже с меньшим усилием:

– Я не была уверена, что это Анна и видела ли она меня. Мне не хотелось, чтобы она подумала… словом, я последовала за ней в парикмахерскую. В магазинчике при входе ее не было. Девушка за прилавком была занята и меня не заметила. Я прошла в зал посмотреть, нет ли Анны в одной из кабинок, но там ее не оказалось. В конце зала оказалась зеркальная дверь. Я открыла ее, там был темный коридорчик, совсем маленький, уходящая наверх лестница и еще одна дверь, в конце. Дверь была приоткрыта – сквозь щель пробивалась узкая полоска света. И я услышала, как Анна сказала: «Вы могли бы с тем же успехом позволить мне написать Нелли Коллинз. Она совершенно безобидна». А мужской голос сказал… сказал…

– Продолжайте, моя дорогая.

Линделл невидяще смотрела на нее. Губы ее с трудом шевельнулись.

– Он сказал: «Не вам судить об этом».

– А потом?

– Я убежала. – Она перевела дух и будто очнулась. – Испугалась… думаю, я никогда в жизни так не боялась. Это было глупо…

Мисс Сильвер кашлянула.

– Я так не думаю.

Последовало молчание. Линделл откинулась на стуле и закрыла глаза, почувствовав себя так, словно взобралась на высокую крутую гору. Сейчас, когда она добралась до вершины, у нее больше не осталось сил. Она боялась заглянуть вниз и увидеть то, что находится там.

Ее мысли прервал голос мисс Сильвер:

– Вы рассказали леди Джослин о том, что услышали? Когда это было?

Девушка широко раскрыла глаза.

– Когда увидела в газетах сообщения о мисс Коллинз.

– Расскажите, пожалуйста, что именно она ответила.

Еле дыша, Линделл стала рассказывать, перед ее глазами возникали картинки: вот Анна разливает чай, вот стоит на коленях перед камином, вот просит ее не навредить Филиппу.

– Она сказала, что я ошиблась. Сказала, это может навредить Филиппу, поэтому я обещала молчать.

– Понимаю. Мисс Армитедж, насколько хорошо вы знали леди Джослин? Я имею в виду не после ее возвращения, а перед тем как она уехала во Францию.

Линделл удивила смена темы. Она резко выпрямилась.

– Мы вместе жили в Джослин-Холте, когда она переехала туда после смерти своей матери. Никто из нас не знал ее до этого. Она была взрослой, а я – нет. Она чудесно относилась ко мне. Я любила ее… очень. Когда они с Филиппом решили пожениться, я думала, что это замечательно. И я была одной из подружек невесты на ее свадьбе.

– Если вы девочками жили в одном доме, то, очевидно, бывали в комнатах друг друга, вместе раздевались и одевались. Можете вы сказать мне, была ли у леди Джослин какая-то особая примета, по которой ее можно было бы опознать?

– Нет, не было. Все родственники спрашивали меня об этом, когда она вернулась. Ничего не было.

Она встретилась глазами с весьма проницательным взглядом мисс Сильвер.

– Если бы у нее была коричневая родинка размером с шестипенсовик прямо над левым коленом, вы бы это заметили?

– Конечно. Но у нее не было ничего подобного.

– Вы вполне уверены? Это очень важно.

– Да, я совершенно уверена.

– Вы могли бы присягнуть в этом? Я думаю, вас попросят это сделать.

Линделл крепко стиснула лежащие на коленях руки и сказала:

– Да. Я не понимаю. Не могли бы вы объяснить?

Мисс Сильвер серьезно ответила:

– У женщины, которая умерла сегодня, имелась именно такая родинка, как я описала. Я думаю, мисс Коллинз знала, что у Энни Джойс была такая родинка. Я думаю, леди Джослин умерла более трех лет назад.

– Я требую для нее полицейской защиты, – твердо сказала мисс Сильвер.

На другом конце провода старший инспектор вытащил платок и раздраженно высморкался.

– Послушайте, мисс Сильвер…

Она кашлянула и продолжила:

– Я считаю это в высшей степени желательным. Я дам вам адрес парикмахерского заведения. Это «Фелис», Шарлотт-стрит… – Возглас удивления долетел до нее из трубки. – Прошу прощения? Это название вам знакомо?

– Не то чтобы знакомо. Сэр Филипп говорит, что его жена вчера была записана туда на прием. Мы спрашивали о ее передвижениях накануне, и он упомянул, что слышал, как она договаривается. Рассказал, что услышал это название, когда входил в квартиру, и она объяснила, что это ее парикмахер. Неплохое прикрытие.

– Это подлинная парикмахерская. Она находится в трех шагах от того угла, где Эмма Медоуз потеряла из виду девушку, следившую за леди Джослин… или Энни Джойс, как, думаю, мы можем теперь ее называть.

Старший инспектор опять высморкался, на сей раз задумчиво.

– Что ж, вам лучше пока задержать у себя мисс Армитедж. Я отправлю туда Фрэнка. Дайте ему возможность сделать свои собственные выводы, хорошо? Он несколько излишне склонен слепо принимать за истину все, что вы говорите, если мне будет позволено так выразиться.

Неодобрение в отношении его тона явственно сквозило в ответе мисс Сильвер:

– Я не считаю, что на сержанта Эббота так легко повлиять, – разве что на всех нас влияют факты. – Ударение, которое она сделала на слове «факты», подчеркивало упрек.

Лэм со смехом его отвел.

– Ну, не будем ссориться. Если Фрэнк останется удовлетворен, владельцы парикмахерской будут подвергнуты строжайшему допросу. Я прямо сейчас велю кому-нибудь все о них выяснить.

Прибыв в Монтегю-Мэншнс, сержант Эббот был должным образом ознакомлен с рассказом мисс Линделл Армитедж.

– Где она, мисс Сильвер?

Мисс Сильвер, уже заканчивавшая вторую пару чулок для Джонни, ответила, что мисс Армитедж прилегла «в комнате, рядом», и прибавила:

– Она далеко не крепкого здоровья, и все это изрядно ее подкосило.

Фрэнк смотрел на свою собеседницу с восхищением.

– Держу пари, прилегла укрытая одеялом из гагачьего пуха, с грелкой у ног.

Мисс Сильвер снисходительно улыбнулась.

– Я задержала здесь мисс Армитедж, потому что не чувствую себя вправе отпускать ее домой без охраны. Она сказала мне, что ее кузина, миссис Перри Джослин, едва ли вернется домой раньше одиннадцати и что у них есть приходящая служанка, которая уходит в три часа. Я думаю, в сложившихся обстоятельствах будет крайне опасно оставлять ее одну, без защиты.

– Что заставляет вас думать, будто она в опасности?

– Мой дорогой Фрэнк! Позавчера за чаем она уведомила Энни Джойс о том, что подслушала часть разговора между ней и человеком, от которого та получала приказы. Правда, всего две реплики, но можно ли было найти что-либо более компрометирующее: «Вы могли бы с тем же успехом позволить мне самой написать Нелли Коллинз. Она совершенно безобидна» и «Не вам судить об этом». Они обнаруживают явное свидетельство связи с мисс Коллинз, они наводят на мысль, что Энни Джойс не разрешили самой ответить на полученное письмо, и они четко проясняют, что она была не самостоятельным лицом, а агентом, действовавшим по указаниям того человека, на встречу с которым пришла. Энни Джойс не могла питать никаких иллюзий в отношении важности того, что мисс Армитедж случайно услышала. Кстати, она сделала все возможное, чтобы обеспечить ее молчание. Она уверила ее, что все это ошибка, что, должно быть, девушка просто вообразила себе, что услышала имя Нелли Коллинз. Взывая к привязанности девушки и ее семейным чувствам, она убеждала ее не говорить ничего, что могло бы вновь навлечь на семью скандальную популярность, от которой все они, и в особенности сэр Филипп, и так уже пострадали.