Кристофер Смит - Пятая авеню

Только бы хватило сил добраться до нее…

Эрик схватил ее за лодыжку; от неожиданности она потеряла равновесие. Комната завертелась перед глазами. Все кончено, мелькнуло в голове Лианы, когда, упав на ковер, она больно ударилась затылком.

Но Эрик не бросился к ней. Встав на ноги, мужчина вдруг осознал, что он натворил. Как он мог, потеряв контроль над собой, совершить такое? Что на него нашло?

Он посмотрел на Лиану. Та неподвижно лежала на животе, голова покоилась на согнутых руках. На ковре вокруг ее тела виднелись пятна крови. Тошнота подступила к горлу: неужто он мог так ее избить? Девушка лежала и не шевелилась.

Эрик посмотрел на часы. Сколько времени прошло с момента ухода Селины? Четыре минуты? Пять? Если бы она рассказала отцу о том, что увидела, он наверняка был бы уже здесь.

Его сознание все еще было затуманено алкоголем. Переступив через лежащую на полу Лиану, он запер дверь спальни и стал поспешно натягивать одежду.

Лиана выжидала. Прислушиваясь, она поняла, что Эрик одевается, и, чуть приоткрыв один глаз, посмотрела, что делается в комнате. Он, стоя перед туалетным столиком, заправлял рубашку и, глядя в овальное зеркало, быстро приводил себя в порядок. Он надел все, кроме ремня, который все еще был зажат в его руке.

Он посмотрел на Лиану. В какой-то момент их взгляды встретились, и словно океан ненависти разлился между ними. После недолгой паузы Эрик спокойным голосом объявил:

– У тебя есть два варианта: ты можешь привести себя в порядок и сделать вид, что ничего не произошло, или можешь прибежать к отцу и рассказать ему обо всем, – он подошел к ней. Зажатый в руке ремень раскачивался подобно маятнику. – Но, поступив так, Лиана, ты сделаешь ошибку.

Паркер приблизился к ней, и Лиана, чувствуя к нему отвращения, попыталась отползти подальше. Ее глаза неотрывно смотрели на ремень, на котором еще виднелись пятна ее крови.

– Пошел вон, – с трудом произнесла она. – Я сейчас позвоню в полицию.

– Ты можешь делать все, что захочешь, – ответил Эрик. – Но запомни то, что я скажу: если ты действительно позвонишь в полицию или побежишь к отцу, я сделаю так, что ты в одно мгновение исчезнешь с этого света. Ты меня слышишь? Надеюсь, что слышишь. Потому, что это не пустая угроза. У меня есть деньги и есть кому поручить это дело. Если хоть что-нибудь случится со мной – ты труп. Как видишь, расклад очень простой.

Двери лифта распахнулись, и Селина торопливо вышла из кабины. Она пробиралась сквозь толпу, не замечая пристальных взглядов, избегая вопросов и не останавливаясь ни на секунду. Она дошла наконец до двойной стеклянной двери на противоположном конце вестибюля. Завеса дождя словно висела над улицей, заливая окна и репортеров, стоявших на тротуаре. Она попросила у швейцара зонтик и, выйдя под ним на улицу, сразу же увидела того самого мужчину-охранника, который передал ей просьбу Лианы.

Заметив ее, он кивнул, и Селина подошла к охраннику.

– Вы уверены в том, что просьба, которую вы передали мне, исходила от моей сестры?

– Она сама сказала мне, что вы ее старшая сестра.

Селина во что бы то ни стало хотела быть уверенной, что он говорил именно с Лианой.

– Опишите мне ее.

– У нее длинные черные волосы, и она симпатичная. Да я и видел ее всего несколько секунд.

– Во что она была одета?

– По-моему, на ней было белое платье. Такое, в котором одно плечо открыто.

Селина отвернулась от охранника, чувствуя, что внутри у нее все оборвалось. Она уже хотела вернуться в вестибюль, как вдруг увидела отца, пробирающегося сквозь толпу к ней. Лицо его было мрачным.

– Надо поговорить, – сказал он.

Говорить с ним где-нибудь в другом месте она не хотела, но решила делать так, как он захочет, и пошла вслед за ним в укромное место позади водопада.

– Я только что говорил по телефону с РРК. Они встревожены тем, что произошло сегодня. И я думаю, что они хотят выйти из дела. А пока они ждут, что выяснит полиция.

– И?

– Если окажется, что существует хотя бы малейший намек на то, что эти прожектора были начинены взрывчаткой в знак протеста против нашего соглашения с «УэстТекс», они откажутся участвовать в финансировании. Ричардс говорит, что, если мы поглотим эту компанию на фоне того, что происходит на Ближнем Востоке, в СМИ поднимется настоящая буря.

– Может быть, поначалу, – предположила Селина. – Но когда публика поймет, что именно мы сделали, все обойдется наилучшим образом.

– Они в панике, – покачал головой Джордж. – Но они понимают, что до тех пор, пока «УэстТекс» не стала нашей, соглашение с Ираном – это просто кусок бумаги. Они чувствуют, что есть реальная возможность того, что корабли наших ВМФ не войдут в Персидский залив в назначенный нами день. Они собираются выйти из дела. Я это чувствую.

– Может, нам поискать кого-либо другого?

– Согласен. Завтра я встречаюсь с РРК за обедом. Если они разорвут наше соглашение, что ты думаешь насчет Теда Фростмана из Чейза? [9]

– Мне нравится Тед, – сказала Селина. – Он хороший парень. Думаешь, он согласится?

– Может быть. Вот только захочет ли он помочь нам? Я назначу встречу с ним на завтра.

– Может, стоит закончить прием? – предложила Селина. – Я хочу домой.

Джордж с удивлением посмотрел на дочь.

– Домой? Ты в порядке?

Если она расскажет ему о том, что случилось, вечер будет вконец испорчен.

– Сегодня был очень напряженный день, и я немного устала, – Селина повела взглядом поверх толпы. – Гости скоро разойдутся, прием закончится. Я поговорила со всеми, с кем было надо. Если ты не возражаешь, то я бы хотела на этом закончить рабочий день.

Когда она выходила из здания «Редман Интернэйшнл», по-прежнему шел дождь. Те репортеры, которых не пригласили внутрь, немедленно осыпали ее вопросами и принялись ее фотографировать. Она кивнула невысокому седоволосому швейцару, стоявшему под козырьком над входом, и они вместе поспешили к лимузинам, припаркованным у тротуара.

Репортеры неотступно следовали за ними; ее уход с приема записывался для показа в новостях. Было светло от вспышек. Сев на задний диван машины, Селина велела шоферу везти ее домой. Через пятнадцать минут она уже упаковывала вещи Эрика.

Наутро после приема, когда большинство людей еще нежились в постелях, Джордж Редман, приняв душ и побрившись, надел свой черный спортивный костюм. Перед встречей за обедом с РРК он решил сделать трехмильную пробежку в Центральном парке.

Выйдя из туалетной комнаты, он подошел к лежащей в постели жене. Ночью они занимались любовью, поэтому скрученные самым невообразимым образом простыни закрывали ее бледные ноги.

– Увидимся за завтраком, – прошептал он, наклоняясь и целуя ее в щеку. – Ты к этому времени встанешь?