Кристофер Смит - Пятая авеню

– И ты закричишь не своим голосом.

Женщина провела пальцами между ног. Переведя глаза вниз, Спокатти увидел огромной величины половой член, укрепленный на сбруе, опоясывающей ее талию. Он был черный, скользкий от смазки и еще бог знает от чего. Рука женщины поглаживала его в такт музыке.

– А ты уловила ритм, – похвалил он ее.

– Я уловила не только ритм, а еще очень многое.

– У тебя талант?

– Об этом мне многие говорили.

– Как плохо, что мне придется упустить такую возможность, – сокрушенно проговорил Винсент, водя пальцем по своей нижней губе. – Мне нравится анальный секс.

– Не переживай, – успокоила его она. – Я все равно этим не занимаюсь.

Она старалась подражать манерам уличной проститутки, однако в голосе слышались интонации, присущие высшему классу. Эта женщина явно была не той, за кого себя выдавала. Интересно, подумал Спокатти, кто она такая и что скрывается за внешним видом этой красивой женщины с искусственным фаллосом. Кивнув на Гарольда, который корчился от боли и удовольствия, он игривым голосом произнес:

– Я думаю, что мой дружок с удовольствием поразвлекся бы с тобой.

Женщина, сощурившись и напрягая зрение в тускло освещенном помещении, повела глазами вокруг. Когда ее взгляд остановился на Гарольде, лицо ее изменилось – она узнала его, – а рука перестала поглаживать резиновый фаллос.

– Твой дружок – законченный кретин, – поморщилась она. – Месяца два назад он нассал мне в рот после того, как я попросила его не делать этого.

Спокатти поднял бровь.

– Нассал, всего-то?

– По-твоему, это пустяк? А по-моему, это переходит все границы. Это развлечение не для меня.

– У каждого ведь свои границы. Кстати, а когда это произошло?

Женщина повела плечами.

– Точно не помню. Вроде месяца два назад.

– А он часто сюда приходит?

– Сюда? – незнакомка с недоумением посмотрела на него. – Здесь мы вообще в первый раз. – Чуть наклонив голову набок, она спросила: – Ты что, новичок?

Спокатти признался, что это так.

– Мы часто меняем места встреч, – пояснила она. – Тебя об этом предупредили?

– Пока нет, – ответил Винсент. – Та группа, в которую я вхожу, имеет одно постоянное место для встреч, – и после недолгой паузы, спросил: – И как часто ты встречала его в подобных местах?

– Ты явно считаешь наш клуб чем-то нехорошим.

– Да я вовсе не это имел в виду.

– Ты, похоже, коп?

– Нет, – возразил Спокатти. – Я кто угодно, только не коп.

– Если бы ты был копом, то должен был бы сказать мне об этом.

– Успокойся, я не коп.

– А с чего тогда все эти вопросы? В чем дело? Ты как будто проводишь дознание.

У него уже был готов ответ, но она махнула рукой, не желая продолжать этот спор.

– Да ладно, – сказала она. – Да не хочу я об этом знать, – и, отстегнув сбрую, указала ею на Гарольда Бейнса. – Я в этом клубе около года, и он примерно столько же.

Она повернулась, собираясь уйти.

– Если не возражаете, я вас покину. Пойду поищу кого-нибудь, кто пришел сюда трахаться, а не молоть языком.

Когда она отошла, пораженный Спокатти обвел взглядом помещение, наблюдая то, о чем раньше только слышал или читал. Мысль о том, что все эти люди, представляющие собой часть нью-йоркского высшего общества, платят живыми деньгами за то, чтобы попасть сюда, вызывала у него смех.

Правда, самому Винсенту, для того чтобы пройти на данное мероприятие, достаточно было показать охраннику пистолет.

Он снова посмотрел на Гарольда Бейнса. Сейчас этот несчастный стонал, его голова безвольно моталась из стороны в сторону. Взглянув на часы, Спокатти прикинул, когда Бейнс сможет закончить начатое дело. Он надеялся, что это произойдет довольно быстро, а Винсенту еще надо будет успеть до наступления ночи рассказать обо всем Луису Райану.

Молодой человек, работавший в квартирах Редманов, смотрел, опустив голову, на три картонных коробки, лежащих у входа в квартиру Селины. Подняв две коробки, он, прикинув их вес, посчитал, что каждая весит примерно шестьдесят фунтов, затем посмотрел на остальные, после чего снова перевел взгляд на Селину.

– Он вернулся из «Редман Интернэйшнл» час назад. Я только что закончил помогать ему перетаскивать кучу коробок к его квартире.

Селина посмотрела на него с любопытством. Что Эрик делал в «Редман Интернэйшнл» в воскресенье?

– И сколько всего коробок?

– Вроде восемь.

– А ты знаешь, что в них было?

Молодой человек пожал плечами.

– Возможно, канцелярские принадлежности?

– Канцелярские принадлежности?

– А может, и нет. Я не знаю. Я ведь видел все мельком, – он взглянул на часы. – Послушайте, мисс Редман, если я отнесу эти коробки к нему, мне, наверное, можно будет уйти. Мой перерыв заканчивается через десять минут.

Селина отвернулась к стоявшему перед ней столу и, достав кошелек, вынула из него пятидесятидолларовую купюру, затем, взглянув на него, вынула еще одну.

– Не бойся опоздать, – сказала она. – Твоя работа сейчас здесь, верно? Я позвоню Джеку и скажу ему, что до конца дня освободила тебя от работы, но с сохранением зарплаты. – Селина протянула ему деньги. – А это тебе. Спасибо за информацию. Дэн, я ценю твое усердие.

– С удовольствием сделаю все, что скажете.

И он ушел, унося первую порцию имущества Эрика.

Она прошлась по своей квартире. Каждая комната, каждый коридор казались ей таинственно притихшими и какими-то другими. Да и сам дом казался ей чужим. Комнаты выглядели непривычно голыми. Хотя она и раньше не придавала большого значения внешнему облику жилища, сейчас Селине сразу бросилось в глаза, что ее с Эриком фотографий нет на прежних местах, ни тех, что стояли на столах, ни тех, что висели на стенах. Сейчас они были упакованы в те самые коробки.

Она вошла в спальню. Кровать, антикварные стулья и столы, купленные Эриком во время его деловых зарубежных поездок, – все эти предметы мебели стояли на прежних местах, так же как и полки с книгами в твердых переплетах, которые они читали в постели. Она решила, что эти книги, стулья и столы должны остаться. Селина хотела иметь перед глазами хотя бы какие-то твердые подтверждения того, что их с Эриком отношения в действительности имели место. Повернувшись, чтобы выйти из спальни, она внезапно увидела свое отражение в большом, в полный рост, зеркале. На нее смотрела незнакомая женщина, уже переставшая быть счастливой и одновременно намного более умудренная прожитыми годами, чем всего несколько дней назад.

Выйдя из спальни, она закрыла за собой дверь. Наступал вечер. Интересно, мелькнула в ее голове мысль, закончил ли ее отец вместе с Фростманом стрелять по тарелочкам. Расставшись с ним утром, она вернулась на Манхэттен, чтобы упаковать оставшуюся одежду Эрика. Хотя на это у нее ушло совсем немного времени, работа показалась ей нескончаемо долгой.