Либба Брэй - Пророки

Гэйб выдал последнюю душераздирающую ноту. Зрители захлопали, танцовщицы раскланялись и со смешками и болтовней покинули сцену. Фигуристая девушка с необычным именем Джо провела пальцем по щеке Мемфиса, когда проходила мимо.

– Привет, Мемфис!

– И тебе привет.

Подруга Мемфиса, Альма, закатила глаза и принялась поправлять свой сценический костюм.

– Слушай, Мемфис, ты сегодня занимаешься работой или личной жизнью?

– Надеюсь, что и тем и другим.

Джо захихикала и пощекотала его плечо. Мемфис применил свою фирменную улыбку.

– Незнакомый прохожий! – начал он, приложив руку к сердцу. – Ты и не знаешь, как жадно я смотрю на тебя. / Ты тот, кого я повсюду искал (это меня осеняет, как сон), / С тобою мы жили когда-то веселою жизнью…

– Это ты сочинил, милый? – промурлыкала Джо.

Мемфис покачал головой.

– Это Уолт Уитман, «Незнакомцу». Не читала?

– Она не читает ничего, кроме сплетен в газетах, – вмешалась Альма. Джо обожгла ее убийственным взглядом.

– Ты многое пропускаешь, – сказал Мемфис, включив обаяние на полную катушку.

– Этот парень живет в библиотеке на 135-й улице. Хочет стать новым Лэнгстоном Хьюзом [26], – во всеуслышание заявила Альма.

– Это правда? – спросила Джо.

– Я могу как-нибудь почитать тебе стихи.

– Как насчет воскресенья? – спросила Джо, облизнув губы.

– Воскресенье – мой самый любимый день недели.

Альма снова закатила глаза и подтолкнула Джо в очередь на сцену.

– Пора, девочки. У нас нет времени на всякие глупости. Нужно переодеваться к номеру с луной.

– Пока, милый. – Джо послала Мемфису воздушный поцелуй, и он сделал вид, что поймал его.

– Мемфис! – прорычал режиссер-постановщик с сигарой в зубах. – Я плачу тебе не за то, чтобы ты мне девочек портил! Папаша Чарльз хочет тебя видеть. Немедленно.

В узком коридоре они столкнулись с Гэйбом и Контом, спешившими назад на сцену.

– Эй, большой босс. – Гэйб пожал Мемфису руку. – Мы идем на субботнюю вечеринку? Там будет табор покладистых девиц и море виски.

– Что за виски? Смотри не купи дешевой бормотухи у какого-нибудь проходимца, а то наша с тобой последняя вечеринка будет в морге! – Давно ходили слухи о том, что некоторые бутлегеры разбавляют спиртное керосином или бензином.

Гэйб многозначительно развел руки и улыбнулся:

– Доверься мне, приятель!

Мемфис засмеялся. Гэйб был единственной постоянной величиной в его жизни, кроме Исайи. Они познакомились в четвертом классе, когда директор школы поймал Гэйба за продажей сигарет на школьном дворе, и Мемфису доверили следить за его поведением и успеваемостью. С тех пор так и повелось: Мемфис всегда готов был вызволять Гэйба из неприятностей, а тот радостно и неутомимо искал приключений для них обоих. Гэйб относился серьезно только к музыке. Он был одним из лучших трубачей города. Слухи о тощем малом с огромным талантом расходились быстро, и даже сам Дюк Эллингтон приходил послушать как он играет. Поэтому папаша Чарльз его не выгонял. Гэйб был раздолбаем и хулиганом, но как только он брался за трубу, становилось понятно: оно того стоило.

– Выходили курнуть. Дури не хочешь? – спросил Гэйб. У него уже покраснели глаза.

Мемфис покачал головой:

– Нет, мне нужно оставаться сосредоточенным.

– Поступай как хочешь, бабуля.

– Я так и делаю, – отозвался Мемфис. Он поправил налобный фонарик, повернув нагревшуюся лампочку, и прошел по туннелю в следующее здание, где находились офисы и бухгалтерия. Несколько секретарей сидели за длинным столом, подсчитывая прибыль от сегодняшней лотереи. Мемфис поздоровался и проскользнул в кабинет папаши Чарльза. За столом красного дерева сидел сам папаша Чарльз. Заканчивая телефонный разговор, он махнул Мемфису на кресло напротив, чтобы тот подождал.

Папаша Чарльз был общепризнанным королем Гарлема. Он контролировал лотерею, скачки и боксерские матчи. Крышевал бутлегеров и договаривался с полицейскими. Если нужны были деньги в долг, все шли к папаше Чарльзу. Когда церкви требовалось новое здание, папаша Чарльз вносил пожертвование. Школы, студенческие общества и даже баскетбольная команда Гарлема, «Нью-Йорк Ренессанс», или «Ренс», частично финансировались папашей Чарльзом, Элегантным Джентльменом. Несколько ночных клубов и подпольных баров, как, например, «Хотси Тотси», благодаря ему могли приглашать лучших музыкантов и танцоров города.

– Что ж, пока в Гарлеме идет моя лотерея, он останется черным, – твердо сказал папаша Чарльз. – Так что можете передать этому голландцу Шульцу и компаньонам мои слова.

Он бросил телефонную трубку, открыл серебряный ящичек и выбрал сигару. Затем откусил кончик и метко выплюнул его в корзину. Мемфис дал ему прикурить, стараясь не закашляться, когда комнату наполнили первые клубы дыма.

– Какие-то неприятности?

Папаша Чарльз неопределенно махнул рукой, отгоняя дым и тревожные мысли.

– Белые бутлегеры хотят заправлять лотереей в Гарлеме. Но я этого не допущу. Хотя они изо всех сил стараются усложнить нам жизнь. Я слышал, что копы накрыли одну из точек Куини прошлой ночью.

– Я думал, что она от них откупилась.

– Так она и сделала. – Его сигарное молчание делало воздух таким плотным и пряным, что его можно было нарезать ломтями. – Белые ребята быстро потеряют интерес к нашему бизнесу. Хватит с них и бутлегерства. Но пока стоит быть начеку. Я предупредил всех своих букмекеров. Как поживает тетя Октавия?

– Хорошо, сэр.

– А Исайя? У него все в порядке?

– Да, сэр, спасибо.

– Чудесно. Как там на улице?

– Без сучка и задоринки, как мелодии Гэйба.

Папаша Чарльз довольно улыбнулся:

– Лучший способ понять бизнес – начать с самых улиц. Когда-нибудь ты сможешь работать бок о бок со мной.

Мемфису не хотелось работать с папашей Чарльзом. Ему хотелось декламировать свои стихи на одном из поэтических салонов мисс Лейлы Уолкер, рядом с Каунти Калленом, Зорой Нил Херстон и Джином Тумером [27]. А может быть, рядом окажется сам мистер Хьюз.

– Все в порядке, сынок? Что-то случилось?

Мемфис включил фирменную улыбку.

– Вы же знаете, сэр. Я никогда не поддаюсь печали.

Папаша Чарльз улыбнулся, сжимая в зубах сигару:

– Вот тот Мемфис, которого я знаю.

Старый добрый Мемфис. Надежный Мемфис. Милый, покладистый Мемфис. С ним можно смело оставить младшего брата. Когда-то он был звездой. Чудотворцем. Но все кончилось плохо. Он больше не станет так рисковать. Теперь он доверял свои чувства только страницам дневника.

– Пришла пора собирать «подарки» от наших благодарных друзей, – сказал папаша Чарльз кодовую фразу. Так назывались деньги, выплачиваемые за «крышу» Элегантному Джентльмену, если владельцы бизнеса хотели остаться на плаву. Город работал на коррупции так же, как на электричестве.