Шон Блэк - Зона невозврата

Ченс смотрела на него во все свои темно-серые глаза.

– Я знала, что ты будешь именно таким.

– А откуда ты это знала? – спросил Рипер, снова обнимая ее за плечи.

– Я ведь вся в отца, – ухмыльнулась Ченс.

Ухмыльнулся и Рипер:

– Ч-черт. Верно сказано, язви его.

Пикап свернул в проезд возле неброского ранчо. Загасив мотор, Ченс подождала, пока отец выйдет с другой, обходной стороны. Появляться он не спешил. Выйдя через какое-то время из-под сени прикрывающих участок деревьев, поглядел на нее поверх новеньких темных очков.

– Хорошо тут у тебя. Тихо. Давно уже здесь?

– Месяц с небольшим как сняла.

– Кто хозяин?

– Да так, одна бабенка. Здесь она появляется редко: не вылезает из Бахи.

– Хм.

Гавкнул питбуль. Рипер безбоязненно подошел к сворке и опустился на колено. Пес, подтрусив на кривеньких лапах, через сетку ограды лизнул ему ладонь.

– Знаю, брат, знаю, каково тебе, – ласково сказал ему гость. – Хороший пес, – похвалил он, обернувшись к Ченс. – Настоящий сторож.

– Первый раз вижу, чтоб он так себя вел, – улыбнулась она и кивком указала: – А вход у нас с той стороны.

– Это ты предусмотрела? – поинтересовался Рипер, глянув на запертую переднюю дверь.

Ченс кивнула.

– Там сзади в трехстах метрах старая пожарная дорога. И еще один пикап – запасной – с ключами в зажигании.

– Хорошо же я тебя выучил, – умиленно вздохнул Рипер.

– «Прошляпил готовность – готовься прошляпить».

Они в обход пошагали к тыльной стороне участка. Там Ченс открыла дверь в дом, где они прямиком прошли на кухню.

– Захочешь отдохнуть – вон там, через коридор, спальня.

– Не-ет, – Рипер сладко потянулся, – за эти годы я уже во как наспался.

Ченс подошла к холодильнику и, вынув оттуда упаковку пива «Бад», кинула одну жестянку Риперу. Тот с благодарностью подхватил ледяную, приятно увесистую банку одной рукой и прижал ко лбу, как в рекламном ролике.

– Знаешь, как давно я уже не пробовал холодненького?

Ченс, помедлив, с угрюмой сосредоточенностью выговорила:

– Десять лет, три месяца и… четырнадцать дней.

– Прости меня, Фрейя, – потупил взгляд Рипер.

Она заставила себя взбодриться. Вот он, ее отец, рядом – отважный борец за дело, ради которого принес в жертву лучшие годы своей жизни, а она уже в первый день его свободы выкобенивается. Коза.

– Извиняться тебе совершенно не за что.

– Не было дня, чтобы я о тебе не думал.

Щелкнув еще одной жестянкой, отец пододвинул ее дочери.

– Мне, наверное, не надо… – робко, по-девчоночьи сказала она.

– Ах да, я ж забыл. Тебя еще поташнивает?

– Первую пару месяцев было. А теперь уж и нет.

Подналегши локтем на круглый кухонный столик, другую руку Рипер в позе трубача возвел вверх, от души прикладываясь к «Баду».

– А! – сердечно крякнул он. – Ты представить себе не можешь, какое это блаженство. Н-да… Пока меня не было, ты вот совсем уже выросла, красавицей стала. Папашка, кстати…

– Был да сплыл, – слегка зардевшись, небрежно отмахнулась Ченс. – Но был он белый, так что не переживай.

– Я-то? Нисколько не переживаю.

– Погоди-ка. – Ченс ненадолго вышла в гостиную и возвратилась с парой «гэповских» [22] «Gap» – популярная сеть магазинов модной молодежной одежды. пакетов. – Вот, прикупила тебе кое-что из одежды. Как раз то, что ты просил.

Она взялась выкладывать на стол всякие там штаны, трусы, майки. Рипер в первую очередь развернул пару неформальных сорочек.

– С длинным рукавом. Шикарно.

Примерно то же носили в суде «арийские братья» – типа как в офисе, но с элементом игривости, как у каких-нибудь чудаковатых компьютерщиков.

– И ничего синего, – со значением добавила Ченс. – Тебя, наверное, от него уже воротит.

Рипер одним глотком вытянул остаток пива.

– Ты права. Так, сейчас прыгаю в душ. А потом примерю что-нибудь из этих обновок.

– Пойдем, покажу тебе твою комнату.

В комнате на минимуме звука работал телевизор. По совпадению, шла как раз прямая трансляция со ступеней обгорелого Медфордского суда. Репортаж вела блондинка-подружка этого сучары Лока – кажется, Кэрри, или как там ее.

– А ну-ка сделай погромче, – оживился Рипер.

Ченс подхватила с кресла пульт и вывела громкость почти на максимум.

Подруга Лока на экране держала связь с кем-то в студии.

– Пока власти на вопросы отвечают неохотно, но есть мнение, что группа, совершившая прошлой ночью, пожалуй, самое жестокое и дерзкое нападение за всю историю Америки, несет ответственность и за гибель федерального агента Кеннета Прэйджера, а также за два последовавших взрыва в зданиях суда в Лос-Анджелесе и Сан-Франциско.

– Кэрри, позвольте вас на секунду прервать, – перебил крендель в студии. – А у властей есть представление, кто эти люди?

Подруга Лока покачала головой.

– Уверенности пока нет. Но, судя по тактике и уверенности действий, эти лица хорошо вооружены и представляют собой большую опасность. Не исключено также, что они имеют боевой стаж.

Рипер, ликуя, пригасил кнопкой звук.

– Ба-бах! Большой взрыв! Вертолет! Взвод автоматчиков! Давайте, ребятки, раздувайте свой костерок.

Он вернул звук обратно.

– …понятно, что нас ждет в эти ближайшие часы и дни: череда самых крупных облав и обысков, которые когда-либо имели место на территории США.

– По моему замыслу, – выключая телевизор, сказал Рипер, – с поиском меня, убогого, они еще наплачутся. Кровавыми слезами.

– А что ты замыслил? – настороженно спросила Ченс.

– Святую войну, – торжественно провозгласил он. – Такую, чтобы кровь текла по улицам потоком. Чтобы шестьдесят восьмой [23] Вероятно, автор имеет в виду массовую резню во вьетнамской деревне Сонгми (16 марта 1968 года), устроенную американскими войсками; по различным данным, погибло от 300 до 600 мирных жителей. в сравнении с этим казался детским утренником.

Фургон утащили на экспертизу. Теперь лишь четыре слитка расплавленной резины от шин помечали прямоугольник, на котором погибла Джалисия Джонс. Вокруг надломанных бурей деревьев валялись стреляные гильзы и осколки битого стекла. Здание в целом осталось невредимым, хотя и в заметных шрамах от событий минувшей ночи. В окнах без стекол ветер шуршал обвисшими жалюзи; сажные языки тянулись по наружным (некогда белым) стенам там, где их лизали огни небольшого пожара.

Были здесь и СМИ – еще в большем количестве, чем накануне, – расположившись напротив здания суда целым стойбищем, от биотуалетов до мобильных штабов, автономных спутниковых антенн и передвижных продакшн-студий. В том становище Лок видел и Кэрри: без единой минуты сна, держась на адреналине прошлой ночи, она что-то вещала перед камерой. Лок в сопровождении Коберна зашел обратно в вестибюль. Перед этим он выходил наружу лично засвидетельствовать рассвет, явивший себя миру после бурной во всех смыслах ночи.