Джеймс Роллинс - Глаз Бога

Задумавшись на мгновение, та покачала головой и, сделав над собой усилие, ответила с бравадой, которую на самом деле не чувствовала.

– Я отправилась на противоположный конец земного шара не для того, чтобы торчать в вертолете.

Кивнув, Монк засунул голову в кабину и крикнул пилоту:

– Я буду держать связь по рации. Заприте люк, но будьте готовы в случае чего быстро подняться в воздух.

Пилот поднял большой палец.

– Иначе и быть не может.

Уладив этот вопрос, все направились через пески к Дункану. Джада старалась держаться рядом с коренастым оперативником. Монк подмигнул, подбадривая ее, – и, как это ни удивительно, ее это успокоило.

Это, а также то, что в руках у него был автомат.

Из «лендровера» навстречу им выпрыгнул мужчина. Он был одного роста с Джадой, с копной черных волос, вероятно, и одного возраста, в традиционной казахской одежде, состоящей из широких шаровар, длинной рубашки и безрукавки из овечьей шкуры. В руках у него ничего не было, но левое запястье стягивала кожаная манжета.

Незнакомец поднял руку.

Его резкий свист вызвал в ответ пронзительный крик.

Над головой показалась стремительно летящая черная тень, нырнувшая в крутое пике. Казалось, большая птица налетит на молодого охотника, но в последнее мгновение она расправила крылья, гася падение. Острые когти нашли кожаную манжету, и большой сокол уселся на руку своего хозяина, складывая крылья. Маленькие черные глазки подозрительно оглядели чужаков – но казах накрыл птице голову кожаным колпачком.

Обведя взглядом гостей, он остановился на монсеньоре и почтительно поклонился ему.

– Брат Иосип показывал мне фотографии своего дорогого друга монсеньора Вероны. Добро пожаловать. – Он говорил на безукоризненном английском с заметным британским акцентом. – Меня зовут Санджар, а это мой своенравный пернатый спутник Геру.

Вигор улыбнулся.

– Египетский вариант греческого имени Гор.

– Совершенно верно. Так звали бога неба с ястребиной головой.

Санджар повел гостей к двери, проделанной в корпусе судна. «Лендровер» рванул налево, завернул за остов и скрылся из вида.

Вигор выкрутил шею, разглядывая высокое старое судно.

– Брат Иосип все это время жил в корабле?

– Не в корабле, а под ним.

Санджар нырнул в темноту.

Пройдя следом за Дунканом, Джада оказалась в похожем на пещеру трюме. Внутри судно сохранилось немногим лучше, чем снаружи. За прошедшие десятилетия непогода потрудилась над корпусом, причинив огромные разрушения, превратив прочную сталь в ржавую труху.

Справа Джада увидела «лендровер» в импровизированном гараже, хоть как-то защищающем от непогоды.

– Сюда. – Санджар указал влево, на открытый трап, железные поручни которого были покрыты подтеками коррозии. Включив фонарик, он первым начал спускаться по лестнице.

Вскоре железные скобы сменились каменными ступенями. Сквозь дыру в обшивке корпуса крутой проход, пробитый в песчанике, ушел вниз и привел к обширному лабиринту, вырытому под разрушающимся исполином. Темные тоннели отходили от центрального коридора к многочисленным подземным комнатам, проходам и тесным лазам. Похоже, здесь смог бы разместиться целый поселок.

– Кто построил все это? – спросил у Санджара Дункан.

– Первыми здесь еще в начале семидесятых обосновались наркоторговцы, затем в конце восьмидесятых подземный комплекс значительно расширили участники незаконных националистических формирований, а после того как в начале девяностых Казахстан провозгласил независимость, пещеры пришли в запустение. Обнаружив их, брат Иосип тотчас же устроил здесь свой лагерь, чтобы можно было работать вдали от посторонних глаз, не привлекая к себе ненужного внимания.

Впереди показался свет. Санджар выключил фонарик и убрал его в карман. Сидящий у него на руке сокол зашевелился, расправляя крылья.

Судя по всему, они находились на нижнем уровне. Лестница привела в просторную пещеру, сотворенную человеческими руками, размером с баскетбольную площадку. От нее отходили другие коридоры, однако дальше можно было уже не идти.

Главное помещение производило впечатление смеси средневековой библиотеки и склада выжившего из ума старьевщика. Ряды книжных полок прогибались под тяжестью увесистых фолиантов. Столы были погребены под грудами тетрадей и рассыпанных листов бумаги, среди которых валялись осколки керамики и даже запыленные человеческие кости. Кроме того, на стенах висели карты и чертежи, прибитые гвоздями, исписанные неразборчивым почерком. Были здесь и схемы, выполненные мелом прямо по неровной поверхности стены, со сходящимися и расходящимися стрелками, похожие на блок-схему огромной машины Руба Голдберга [21].

Посреди полного беспорядка стоял хозяин всех этих владений. Он был одет так же, как Санджар, но только с воротничком католического священника. За долгие годы солнце и ветер выдубили кожу брата Иосипа, придав ей рыжевато-бурый цвет, при этом выбелив волосы. Щеки и подбородок священника были покрыты недельной щетиной.

На вид он выглядел гораздо старше Вигора – но Джада знала, что на самом деле он на целых десять лет его моложе.

И все же, несмотря на старческую внешность, когда брат Иосип повернулся к вошедшим, его глаза вспыхнули ярким огнем. Джаде захотелось узнать: это огонь гениальности или безумия?

17 часов 58 минут

При виде того, в каком состоянии находится его коллега, Вигор не смог скрыть своего потрясения.

– Иосип!

– Вигор, друг мой! – Перешагнув через наваленные на полу книги, брат Иосип раскрыл свои объятия. У него на глазах навернулись слезы. – Ты пришел!

– Ну как же я мог не прийти к тебе?

Друзья обнялись. Иосип прижался к монсеньору, похлопывая его по плечу, словно убеждаясь в том, что эта встреча происходит наяву. Верона почувствовал, как иссохло тело его коллеги. Долгие годы жизни в суровой пустыне превратили Иосипа в мумию. Но Вигор подозревал, что в первую очередь его друга спалила одержимая страсть , оставив от него лишь кожу да кости.

К сожалению, то же самое уже случалось и в прошлом.

Первый психический срыв произошел с Иосипом Тараско, еще когда он учился в духовной семинарии. Как-то однажды его обнаружили совершенно голым на крыше здания; он утверждал, что услышал с неба глас Божий, приказавший ему снять одежду, чтобы свет звезд полнее омывал его, приближая к Господу.

Вскоре после этого молодому семинаристу был поставлен диагноз биполярного расстройства, психического состояния, заключающегося в чередующихся периодах бездонных глубин и сияющих вершин. Литий и другие антидепрессанты помогали сгладить эмоциональные выбросы, но полностью излечить от них не могли. Положительная сторона заключалась в том, что те же самые приступы делали из Иосипа гения, превращая безумие в блестящий ум. И, тем не менее, все это сопровождалось навязчивыми идеями, эксцентричными выходками, а изредка и полными психическими срывами. Поэтому Вигор не слишком удивился, когда десять лет назад Иосип внезапно исчез с лица земли.