Ли Чайлд - Джек Ричер, или Я уйду завтра

Человека моих размеров заметить совсем не сложно. Однако мне неплохо удается не обращать на себя внимание, когда мне это нужно. Кое-каким техникам я научился сам. Некоторые из них парадоксальны. Ночью скрываться лучше, чем днем, потому что народу вокруг меньше и я не так сильно выделяюсь. Когда меня ищут, то стараются сосредоточиться на крупных парнях, но рост и вес оценить гораздо легче, когда рядом есть другие люди для сравнения. В толпе из пятидесяти человек я сразу буду бросаться в глаза, потому что окажусь выше всех на голову или больше. Когда же рядом никого нет, ситуация становится менее очевидной. Исчезает точка отсчета. Люди плохо оценивают высоту отдельных предметов. Мы это знаем из допросов свидетелей. Поставьте заранее какой-то эпизод и спросите о первых впечатлениях – рост одного и того же человека будет колебаться от ста шестидесяти трех до ста девяноста трех сантиметров. Люди смотрят, но не видят.

За исключением тех, кого этому учат.

Особое внимание я обращал на машины. Есть только один способ найти человека в Нью-Йорке – кружить на автомобиле по улицам. Нью-Йорк слишком велик для любого альтернативного метода. Заметить сине-белые патрульные машины легко, потому что их «мигалки» видны издалека. Всякий раз, когда они возникали на моем горизонте, мне приходилось останавливаться у ближайшего дверного проема и опускаться на тротуар, изображая еще одного бездомного. Зимой этот номер не прошел бы – не хватало бы груды одеял. Однако погода оставалась теплой, и настоящие бездомные ходили в футболках.

Полицейские машины без опознавательных знаков заметить значительно труднее. Их силуэты ничем не отличаются от автомобилей обычных горожан. Однако внутригосударственная политика и бюджет полиции ограничивают выбор несколькими моделями. К тому же большинство таких автомобилей выглядят довольно паршиво, они грязные, колеса плохо отбалансированы, и они ездят неуклюже.

За исключением федералов. Модели у них те же самые, но чаще всего находятся в отличном состоянии, тщательно вымыты и отполированы. Их легко заметить, но не всегда удается отличить от наемных машин. Компании, которые сдают в аренду лимузины, часто используют автомобили тех же производителей и моделей – «краун виктории» или «меркурии» [45]. А водители в форме содержат своих «лошадок» в образцовом порядке. Я провел некоторое время в горизонтальном положении, когда мимо проезжали такси и лимузины. Меня это раздражало до тех пор, пока я не вспомнил слова Терезы Ли об антитеррористическом отряде полиции Нью-Йорка, патрулирующем город в фальшивых такси. После этого я решил не рисковать.

Я решил, что команда Лили Хос будет ездить в машинах, взятых напрокат в компаниях «Херц», «Авис», «Энтерпрайз» или каких-то новых фирмах, появившихся в последнее время. Но это все равно вполне определенные марки, достаточно дешевые американские модели, новые, чистые и ухоженные. Я видел много автомобилей, которые соответствовали этим требованиям, и много других, пытался не попадаться на глаза полицейским и изо всех сил старался привлечь внимание команды Лили Хос. Позднее время заметно упрощало мою задачу. Городское население разделилось на категории – большинство добропорядочных горожан спали в своих постелях.

Так я гулял минут тридцать, но ничего не происходило.

До половины второго.

Пока я не оказался на углу Двадцать второй улицы и Бродвея.

Совершенно случайно я снова заметил девушку с крысиным терьером. Она шла на юг по Бродвею, в сторону Двадцать второй улицы. Маленький парнишка внимательно изучал некоторые столбики, другие полностью игнорировал. Я прошел мимо них, песик меня заметил и принялся лаять. Я повернулся, чтобы заверить его, что не представляю никакой опасности, и краем глаза увидел, как черный «краун вик» проезжает через перекресток с Двадцать третьей улицей – чистый, сверкающий, узкая антенна на багажнике видна благодаря свету фар следующей за ним в тридцати ярдах машины.

«Краун вик» сильно притормозил.

В этом квартале Бродвей очень широкий – шесть ведущих на юг полос, которые разделены после светофора коротким пешеходным островком безопасности посередине. Я находился на левом тротуаре, рядом с многоквартирным домом. Дальше расположились магазины, торгующие в розницу. Справа, через шесть полос, высился Флэтайрон-билдинг [46]. И снова магазины.

Прямо впереди я заметил вход в метро.

Девушка с собачкой свернула у меня за спиной налево и вошла в многоквартирный дом. Я разглядел привратника за столиком. «Краун вик» остановился на второй из шести линий, и следовавшая за ним машина осветила фарами двух парней впереди. Они сидели совершенно неподвижно. Может быть, проверяли фотографию или звонили, чтобы получить инструкции. Возможно, вызывали поддержку.

Я присел на низкую кирпичную стену, которая опоясывала газон перед многоквартирным домом. Вход в метро находился в десяти футах.

«Краун вик» продолжал стоять на прежнем месте.

Дальше к югу от меня тротуар Бродвея был довольно широким, выложенным бетоном возле магазинов. Рядом с краем тротуара начиналась длинная решетка метро. Вход, находившийся в десяти футах от меня, представлял собой узкую лестницу. Южный выход на Двадцать третьей улице. Маршруты N, R и W. Платформа, с которой поезда направлялись в жилые кварталы.

Я поспорил с самим собой, что там есть турникет. Но ставил я вовсе не деньги, а нечто более важное – жизнь, свободу и возможность счастья.

Я ждал.

В половине второго ночи в метро действует ночное расписание и промежутки между поездами достигают двадцати минут. Я не слышал снизу громыхания и рева поездов, не ощущал потоков воздуха. Мусор на вентиляционных решетках лежал неподвижно.

«Краун вик» повернул передние колеса. Я услышал шипение насоса гидроусилителя руля и шорох шин по асфальту. Автомобиль сделал резкий разворот через четыре линии и остановился возле края тротуара рядом со мной.

Двое парней остались сидеть внутри.

Я ждал.

Я не сомневался, что это машина федералов. Из автопарка. Стандартная спецификация, а не полицейский вариант «краун вика». Черная краска, пластиковые колпаки на колесах. Пешеходов на тротуаре было немного. Одинокие люди спешили домой, неторопливо прогуливались парочки. На юге, на поперечных улицах, находились клубы. Я сделал такой вывод, потому что время от времени оттуда появлялись группы слегка подвыпивших людей, которые принимались искать такси.

Парни в машине начали двигаться. Один наклонился вправо, другой влево – так люди поступают, когда одновременно берутся за внутренние ручки дверей, перед тем как выйти.