Раймонд Бенсон - Homefront. Голос свободы

Но есть и хорошая сторона. Моя сегодняшняя передача – первая в своем роде и лучшая из всего, что я делал!

Больше не будет музыки и банальных новостей. Все это очень здорово и помогает укреплять боевой дух, но пора уже браться за серьезное дело. Надеюсь, люди меня слушали, и мое сообщение разбежится кругами по воде. В общем, диджей Бен в прошлом. Я назвался Голосом Свободы. Звучит как надо.

Как ни страшно было сегодня, самое трудное позади. Да, мы в бегах, корейцы захватили Монтроуз. Но мы с Келси успели посеять семена будущей победы. Никогда не думал, что снова буду «настоящим» журналистом. Смотрю в грязные, мутные зеркала (других в Доме нет) и не узнаю себя. Восемнадцать месяцев назад я был другим человеком: уставшим от жизни, циничным журналистом, съевшим собаку на голливудских новостях и звездах. Мне было параллельно, кого я задел, а кого раздавил, лишь бы получить щекотливые подробности.

Тогда жизнь и смерть для меня ничего не значили. А теперь… Никогда еще я так остро не чувствовал, что живу.

Корейцы в городе, работают четко по схеме. Установили блокпосты, улицы кишат патрулями. Мы думаем, они зашевелились, потому что с обхода не вернулся солдат, убитый Келси. Может, его тело найдут в развалинах радиостанции. Черт его знает…

Они строят стену. Превращают Монтроуз в большой концлагерь. В последние две недели корейцы чего только не строили. Мэрию превратили в «центр занятости» нефтедобычи. На мой вкус, это чистое рабство. Не знаю, платят ли корейцы за работу, да и знать, в общем-то, не хочу.

С десятого апреля мы сделали несколько вылазок. Коннор сотоварищи подорвал в паре мест строящуюся стену. Жаль, я не видел. Зато на прошлой неделе участвовал в диверсии. Рядом с Домом организовали блокпост. Буну не понравилось, что он так близко. Наш отряд во главе с Коннором и Уолли вступил в бой с пятнадцатью вражескими солдатами и взорвал их импровизированные укрепления. У нас ни убитых, ни раненых. Застали этих козлов врасплох, вся операция уложилась в пять минут. Моя пуля нашла минимум одного врага, но определить, скольких ты убил, нереально. Раньше я даже не подозревал, какой хаос творится в бою. Когда смотришь фильмы про войну, сложно представить, какая каша на самом деле в этот момент царит у бойцов в голове. Все схемы и планы после первого же выстрела летят к черту. Пули свистят, взрывы бьют по ушам, крики, приказы, враг орет, бежишь сквозь дым и пламя по битому кирпичу, в общем, чистое безумие.

Такое творишь, что диву даешься.

Бун с Уолли не хотят пускать нас с Келси под молотки. Говорят, наш самый большой вклад в общее дело – Голос Свободы. Имя прилипло. Мы дважды выходили в эфир через передатчик Хоппера и наш пульт. Один раз – из гольф-клуба, второй – из заброшенного Макдоналдса на западе города. Я сообщил, что в Монтроузе полно корейцев, и получил весточку от пары моих последователей. Они тоже называют себя «Голос Свободы». Янки Дудль из штата Вашингтон и Сесилия из Северной Дакоты объявили, мол, они обеспечивают вещание Голоса Свободы. Приятно слышать. Похоже, я все-таки заварил кашу.

Вчера убили Нгуена. Просто не верю. На душе тоска.

Он возглавлял отряд, вступивший в бой с превосходящими силами врага на пересечении шоссе 50 и 550. Оказалось, там было намного больше корейских солдат, чем мы предполагали. Потеряли троих, в том числе Нгуена, прежде чем стало ясно, что атака – чистое самоубийство. Ребятам пришлось отступить. Лично я их не виню.

Нгуен Ху Зиап был героем. Во вчерашней передаче я воздал ему почести. Дерби из Канзас-сити поймал репортаж и передал дальше по сети Голоса Свободы.

Нас уже человек десять. Это те, кого я знаю. Люди вовсю чинят передатчики. ВГС растет как на дрожжах. Я горжусь нами, только Нгуена очень жаль…

Я решил выбираться из Монтроуза. Здесь я исчерпал свои возможности. Вчера мы с Келси долго говорили на эту тему, она согласна со мной и тоже мечтает выбраться из этой подводной лодки.

Мы сообщили о своем решении Буну, Уолли и Коннору. Им, конечно, жалко с нами расставаться, но наша задумка им абсолютно понятна.

Во-первых, хочу своими глазами увидеть реку Миссисипи. Я должен. Должен засвидетельствовать кошмар, сотворенный корейцами. Должен рассказать о нем людям.

А самое главное… я хочу пересечь реку. Разузнать, что творится на востоке. Из Вашингтона ничего не слышно. Мы не знаем, жив ли президент или мертв, хотя по Голосу Свободы сообщали слухи, что он якобы в Англии. Мы не знаем, заняли ли корейцы Нью-Йорк, Колумбию, Бостон и Филадельфию.

Я должен выяснить…

Завтра с утра мы с Келси уходим. Партизаны поделились с нами внедорожником «Джип Чероки» 1999 года, старым, но на ходу, и приличным запасом бензина. Хоппер отдал свой радиопередатчик, здесь есть пара таких же. Мы забираем переносной генератор, чтобы по пути выходить в эфир.

Направляемся на восток, в Канзас-сити. Дерби обещал нас встретить. Дальше нас ждет Сент-Луис, и будем думать, как пересечь реку. Не знаю, что у нас получится, но, как говорится, будем решать проблемы по мере поступления.

Дорога вышла – ужас и восторг в одном флаконе.

Мы с Келси приехали в Салин, Канзас. Нелепица, конечно, но двигаться быстрее не выходит никак.

Для начала хорошие новости. На семидесятом шоссе практически нет брошенных машин. Не то что год назад, когда мы ехали через сплошную баррикаду. То ли народ приспособил машины в хозяйстве или растащил на запчасти, то ли еще что. В кюветах все же попадаются ржавые остовы, но реже, чем раньше. Плюс ко всему по дорогам ездят люди. Я-то боялся, что мы будем вызывать подозрение, ан нет. Движение очень слабое, ОЧЕНЬ слабое, но есть. Конечно, до былых времен нам далеко. Но каждые минут пять-десять навстречу кто-нибудь да попадется. Мы машем руками, нам машут в ответ. На некоторых заправках барыжат бензином. Так сказать, прогресс налицо.

Еще немного хороших новостей. Все, с кем нас сводит дорога, ведут себя дружелюбно и готовы помочь. Корейцев мало, но регулярно проезжают военные конвои. На трассе никого не тормозят. Ведут себя так, будто спешат на задание. Мы их не трогаем, они не трогают нас. Что не может не радовать.

Теперь плохие новости.

Снова наступила великая депрессия, только в десять раз хуже. Канзас опустел. Да, отдельные группы людей есть, они идут на контакт и готовы прийти на помощь, как я уже говорил. Только вот найти их – задачка нетривиальная. То ли нам не повезло с шоссе, и мы объезжаем стороной основную массу населения, то ли всех эвакуировали из штата, скажем, в крупные города. Многие фермы захвачены корейцами. Всю продукцию они тащат к себе в закрома. Люди, чтобы их не заставили помогать, уехали отсюда.