Карл Ольсберг - Delete

Не задумываясь, Айзенберг прокричал: «Наступаем!» – и выскочил из-под рекламного щита. В отличие от спецназовцев, на нем не было защитной одежды – его задачей было находиться в тылу и координировать операцию. Однако он понадеялся на эффект неожиданности и на то, что преступники испугаются превосходства сил полиции.

Группа захвата выскочила из своих укрытий. Зазвучали приказы. Ошалевшие торговцы сложили оружие и подняли руки.

Девушка остановилась. Она испуганно посмотрела на бегущих к ней полицейских, затем – на своих мучителей. Села на корточки и закрыла лицо руками.

Айзенберг подбежал к ней. В гарнитуре он слышал голос связного три: «Подозрительные автомобили замедлили движение. Запрашиваю команду!»

– Остановить автомобили, задержать пассажиров по подозрению в торговле людьми, – отдал приказ Айзенберг.

Он склонился над рыдающей девушкой, которая словно приготовилась к побоям: обхватила руками голову и припала к земле.

– Es bien! [1] Es bien! (исп.) – Хорошо! – сказал Айзенберг на ломаном испанском. – Soy policía! Todo es bien! [2] Soy policía! Todo es bien! (исп.) – Я полицейский! Все хорошо!

Она робко подняла голову. В ее больших черных глазах читались сомнение и надежда.

– Policía? [3] Policía? (исп.) – Полицейский?

Айзенберг кивнул. Он показал ей свое удостоверение. Конечно, вряд ли она сумела прочитать хоть строчку, но эмблема гамбургской полиции и вид официального документа внушили ей доверие. Она осмотрелась вокруг и разразилась потоком слов, из которых Айзенберг тоже ничего не понял.

– Cómo te llamas? [4] Cómo te llamas? (исп.) – Как тебя зовут? – спросил он, когда девушка замолчала.

– Мария, – ответила она. – Мария Костадо Лопес.

Айзенберг подал ей руку и помог подняться.

– Адам Айзенберг.

Она смущенно улыбнулась. Затем прижалась к нему и обняла. Точно как Эмилия много лет назад, когда он обнимал ее в последний раз.

Он осторожно высвободился из ее объятий и отвел к одному из фургонов, которые прибыли, чтобы забрать девушек, спецназ и задержанных.

Командир отряда спецназа подошел к нему с серьезным взглядом.

– Еще пару минут – и мы бы их накрыли.

Айзенберг кивнул.

– Знаю. Спасибо, Ральф. Вы сработали высокопрофессионально.

– Удачи тебе в попытке объясниться перед начальством.

Айзенберг вздохнул. Ему было ясно, что операция провалилась. Водители, приехавшие забрать девушек, будут отрицать свою причастность к происшествию. Улик будет недостаточно, чтобы квалифицировать присутствие этих людей рядом с местом передачи «товара» как доказательство вины заказчиков. Месяцы следственной работы – коту под хвост. Они положили конец мучениям этих девушек, но сколько других попадет в ловушку, потому что полиции не удалось разоблачить синдикат?

Айзенберг знал, что поступил правильно. Он ни за что не стал бы безучастно наблюдать за тем, как девушку ранят или тем более убьют. Кроме того, он был обязан предотвратить возможные человеческие жертвы. Вместе с тем он прекрасно понимал, что обстоятельства операции с легкостью могут быть истолкованы совсем иначе: никто не знает, что произошло бы, не отдай он приказа. Может быть, надсмотрщик не стал бы стрелять или промахнулся.

Как это часто бывает, надежнее было бы ничего не предпринимать, просто ждать и следовать плану. И тогда он отделался бы легкими замечаниями, если бы девушка пострадала.

Однако Айзенберг проявил инициативу и этим нарушил четкую схему. Теперь ему придется считаться с последствиями. Но он справится. Ему уже не раз приходилось выяснять отношения с шефом.

Tristanleaf: Ready, group?

Aufmischmaschine: Ready!

ShirKhan: Ok.

Gothicflower: Ready!

Dernik92: Let’s go!

Leobrine: Rdy

Tristanleaf: Alright, then. No AFK until battle is over. For the White Tree!

ATTACK! [5] Tristanleaf: Группа, готовы? Aufmischmaschine: Готовы! ShirKhan: Ок. Gothicflower: Готова! Dernik92: Поехали! Leobrine: Гтв Tristanleaf: Прекрасно. Никакого AFK [away from keyboard «вдали от клавиатуры»] до конца битвы. За Белое древо! В АТАКУ!

Мина Хинриксен, она же Gothicflower – Готический Цветочек, велела своему персонажу, воительнице-полуорку, выскочить из кустов, где она скрывалась от взгляда неприятеля. Вместе с другими участниками рейда она бросилась на членов вражеской гильдии огня. Противников было девять – они превосходили их числом, однако еще не успели окрепнуть после только что закончившейся битвы с изумрудным драконом. Идеальное время для нападения!

Группа Мины выслеживала огневиков несколько часов. Эльф по имени Tristanleaf – Тристановый Листик, который умел становиться невидимым, шел за ними по пятам и сообщал другим о маршруте вражеской группировки. Путь через Туманные горы был небезопасен, но в группе огневиков был маг 42-го уровня, который одним щелчком мыши убирал с дороги любое препятствие меньшего размера, чем ледяной великан. Сами того не осознавая, они расчистили путь для группы Мины.

Огневики заметили атаку. «Fuck off! [6] Fuck off! (англ.) – Отвалите! » – написал вражеский предводитель, берсерк 28-го уровня по имени КиллБилли. «No ganking, you gimps! [7] No ganking, you gimps! – Никакого гэнкинга [нападение, при котором нападающие имеют несправедливое преимущество], вы уроды! » – разозлился враг-полуэльф из-за того, что группа Мины хотела подло воспользоваться их усталостью. В кругах геймеров это считалось неэтичным. Однако огневая гильдия уже много раз таким образом нападала на членов гильдии Белого древа, которую возглавляла Мина. Враги не имели права жаловаться.

Ксередор, вражеский маг, несколько раз подозрительно взмахнул руками. Вокруг него плотным ускоряющимся вихрем завертелась магическая энергия. Похоже, в битве он растратил далеко не всю свою ману [8] Мана – универсальное название энергии, наделяющей героев компьютерных игр необычными способностями. .

Дело – швах.

Полуорк под управлением Мины ринулся на мага, чтобы помешать ему вызвать огненный шквал, который убьет половину ее группы. Но вор ШырХан опередил ее. Его стрела пронзила мага, прежде чем тот успел договорить заклятье.

Началась битва. Противник был ослаблен и тем не менее отчаянно сопротивлялся. Мине удалось убить КиллБилли, однако враг превосходил их числом и вооружением. Исход битвы висел на волоске.

ShirKhan: Боже мой, это правда!

Мира взглянула в окошко чата. Это еще что? ШырХану больше нечем заняться, как чатиться во время схватки?

Уклоняясь от ударов монаха из вражеского стана, она высматривала ШырХана в неразберихе битвы. И обнаружила его у края поляны, на которой разворачивалось сражение. Вместо того чтобы участвовать в бою или, по крайней мере, как это подобает вору, подкрадываться к противникам, он бесцельно расхаживал по опушке.

ShirKhan: Все это – правда!