Марк Биллингхэм - Вниз по кроличьей норе

Да-да, ну, конечно же, я все понимаю! Полиция, то-сё… Усекла.

Как я уже сказала Бэнкси пару часов назад, последнее время я была просто-таки образцовой пациенткой. По крайней мере, вела себя гораздо лучше, чем несколько предыдущих недель, это уж точно. Чем заслужила определенную степень доверия, как объявила мне доктор Бакши, и теперь мне, мол, нужно сделать все возможное, чтобы это доверие сохранить.

– Обещаю, – заверила я. – Это много для меня значит.

Джордж выпустил меня через тамбур незадолго до девяти. Глянул на часы и сказал, что мне нужно вернуться ровно в четверть десятого.

– Секундочка в секундочку, – заверила его я.

– Буду ждать, – сказал он.

Для начала я выкурила сигаретку у главного входа в корпус – просто на случай, если Джордж или кто-нибудь еще вдруг спустится вниз проконтролировать меня или следит за мной из окна.

Заодно поразмыслила о наркотиках, которые нашли в комнате Кевина.

Их ему принес кто-то, кто приходил его навестить? «В довольно серьезном количестве», – сказал Бэнкси. Ладно, пронести пузырек-другой – это не вопрос, но более крупные объемы трудно себе представить. Хотя Кевин, должно быть, пытался продавать их кому-то за пределами этих стен, где бы он ими ни разжился. У него определенно имелся рынок сбыта, и у меня было чувство, что он занимался этим еще до того, как попал сюда.

Хотя я так и не смогла придумать какого-нибудь более-менее правдоподобного объяснения тому, как эти наркотики к нему попали.

Стырить упаковку-другую арипипразола [42] Арипипразол – антипсихотическое средство, применяемое для лечения шизофрении и биполярного расстройства; наркотиком не является, но может вызывать чувство эйфории. с оставленной без присмотра тележки не так-то сложно, но на дверях кладовок с лекарствами – надежные замки, так что раздобыть рецептурные препараты в больших количествах – это надо исхитриться. Да, есть у нас в отделении отдельные неполадки, вроде картофельного пюре на камерах, но насчет лекарств тут реально строго.

Равно как и насчет попыток наложить на себя руки.

Так где же Кевин надыбал наркотики и почему хранил их у себя в комнате?

Я все еще размышляла над этим, быстро шагая к одной хорошо знакомой точке неподалеку от одних из больничных ворот. Билли уже поджидал меня возле мусорных контейнеров на колесиках, играя в какую-то дурацкую игру на своем телефоне.

– Давненько тебя не было, – заметил он.

Я вручила ему двадцатифунтовую банкноту, а он передал мне пакетик. Этого будет более чем достаточно. Плюс он заранее скрутил мне косячок в качестве бесплатного приложения, что было очень внимательно с его стороны.

– У нас там небольшая заморочка, – сказала я.

Сложив купюру, Билли убрал ее в изрядно набитый бумажник и принялся прокручивать сообщения на своем телефоне.

– Что, опять какая-то заморочка?

– Не такая, как в прошлый раз, – ответила я, и он сразу двинулся в сторону главной дороги за воротами.

Ровно в девять пятнадцать я нажала на кнопку звонка и увидела через стекла обеих дверей, как к тамбуру направляется Джордж. Он кивнул и полез за ключами, а я прислонилась головой к стеклу и объявила: «Секундочка в секундочку, старина!», надеясь, что при этом не ору во весь голос и не ухмыляюсь как идиотка, сама того не сознавая.

Сообщила Джорджу, что собираюсь сегодня лечь пораньше, и подмигнула Донне, маршируя прямиком к своей комнате.

– Приятных снов, детка! – крикнул мне вслед Джордж.

Хотя всё он учуял, а как же иначе?

Ровно через десять минут они с Маркусом постучались в мою дверь, и не сильно-то много я могла с этим поделать. Пока они выворачивали мою комнату наизнанку, я несколько минут стояла за дверью в коридоре и рыдала, держа Малайку за руку и выслушивая, как она называет меня «дурочкой». Я прекрасно знала, что «травку» они найдут – я затолкала ее в носок одной из своих кроссовок, – но по пути сюда успела скрутить пару косячков и заныкала их понадежнее, так что хоть что-то должно было остаться.

Думай наперед и держи пальцы крестом, точно?

Позже, вдоволь наоравшись и попинав дверь, пока не заболела нога, я улеглась и постаралась заснуть. Я думала, что «травка» поможет, поскольку обычно так и происходило, но сейчас слишком уж много всего крутилось в голове. Завтра на утренней летучке в ординаторской мое имя наверняка будет упомянуто первым, и наверняка ничего хорошего мне это не сулило, но я решила, что это того стоило.

Короткая поправка душевного здоровья, я прекрасно это сознаю, но это было как раз то, в чем я нуждалась.

Здесь у нас вообще мало что утаишь – хватает и пациентов, и сотрудников со слишком длинными языками, – так что меня ничуть не удивило, когда сразу несколько моих сотоварищей по принудительной госпитализации выразили горячее желание присоединиться ко мне за завтраком, дабы вызнать подробности моей вчерашней эскапады из первых рук. Все так или иначе встревали в разговор или задавали вопросы. Я объяснила им, что речь идет всего лишь о малюсеньком пакетике «травки», что все это не стоит выеденного яйца, да и вообще не похоже, чтобы я тут единственная пыталась пронести в отделение наркотики – хотя, по моему мнению, если хоть что-то нарушает тут монотонное течение жизни, то это просто замечательно.

Глядя на меня в тот момент, вы бы решили, что я Пабло Эскобар [43] Пабло Эскобар (1949–1993) – знаменитый колумбийский наркобарон. или типа того.

Лорен лыбилась так, словно я подняла ей настроение на весь день.

– Надо было сразу прийти ко мне, и вместе мы бы все обстряпали.

– Ну извини уж… – Я подняла руки и дурашливо поклонилась, словно бы с глубоким сожалением. – В следующий раз буду знать.

– Да пошла ты, – бросила она.

– Надо было использовать старый добрый «тюремный бумажник», – посоветовал Ильяс. – Засунуть «траву» себе в жопу. Не думаю, чтобы они туда полезли.

Я поблагодарила его за науку и сказала, что тоже буду держать это в голове.

– Не думаешь, что кто-то на тебя стукнул? – спросила Лю-Косячок.

– Я никому не говорила, – ответила я. – За полную дуру меня держишь?

Если б я так поступила, кто-нибудь из них почти наверняка шепнул бы на ушко Маркусу или еще кому-нибудь из санитаров – Донна, потому что пыталась бы помочь мне; Ильяс, поскольку, по его мнению, это повод позабавиться; Лорен, ибо она просто сука.

– Тебя опять посадили под наблюдение в поле зрения? – спросил Тварь.

– И это если повезло, – добавила Люси.

– Они мне еще не говорили.

Но обязательно скажут, как только закончится утренняя летучка. Впрочем, меня это особо не волновало, поскольку пусть даже прогулки вне стен отделения мне в ближайшее время не светили, я достаточно быстро вновь окажусь под обычным ежечасным наблюдением. Я уже знала, как вести себя, чтобы опять обрести доброе имя в глазах доктора Бакши – не говоря уже о том, что у них тут просто не хватает персонала, чтобы постоянно не сводить с кого-то глаз.