Мик Зандис - Круг. Агентство чрезвычайных ситуаций

Лестничную площадку освещала тусклая ночная лампа. Мягкие лоферы ступали почти бесшумно. Он добрался до своего офиса и застыл у входа, напряженно вслушиваясь в тишину, едва нарушаемую шуршанием шин немногочисленных машин со стороны улицы. Замок выглядел нетронутым. Он достал ключ, отпер дверь и включил свет в маленькой приемной, пытаясь мысленно восстановить в памяти зрительный образ помещения перед выходом в галерею. Все как будто было в прежнем порядке. Разве что кресло у стола было немного сдвинутым в сторону. Или казалось сдвинутым.

Он взял со стола тяжелый том Национальной энциклопедии, крепко сжал его ладонью правой руки и вошел в свой кабинет. Фонарь во дворе был почти на уровне окна, и даже в самые темные вечера при выключенной потолочной люстре все предметы в кабинете были отчетливо различимы. Другое дело в не имеющей собственного окна приемной. Поэтому, покидая по вечерам офис, дверь между двумя комнатами он всегда оставлял открытой. Мог ли он сегодня в спешке закрыть ее за собой? И если отблеск света ему не приснился, упасть на окно кабинета он мог только через дверной проем.

Он прошел к своему столу, положил энциклопедию и нажал на рычажок, спрятанный под держателем курительной трубки. Диктофон включался только на звук. В основании держателя что-то зашуршало и раздался короткий телефонный звяк, видимо, от пришедшего от Лиги сообщения перед выходом в галерею, потом запечатлелся звук шагов и стук закрывающейся двери. После непродолжительной тишины раздался легкий шорох, приглушенный звук, как при перемещении мебели, и чье-то тяжелое дыхание, скрип ящика и шелест перелистываемых бумаг. Сопение, легкое поскрипывание и даже повизгивание, как от работы какого-то электроинструмента, длились еще минут пятнадцать, потом звук начал удаляться, опять наступила тишина. Новое включение ознаменовало уже его собственное появление в офисе.

Недавняя сонливость исчезла окончательно. Он снял туфли, включил на мобильнике фонарь и, стараясь не издавать лишних звуков, методично прошел вдоль плинтусов, выглядывая следы штукатурки, осыпавшейся от возможного сверления, прощупал нижнюю поверхность кресла и стола, поочередно вытащил ящики, осмотрел вешалку в углу. Эту же процедуру он повторил в приемной. После того как и эта проверка не дала ничего нового, он взял со стола Лиги маленький FM радиоприемник, нашел нужную волну, отключил от сети компьютер, принтер и пустой холодильник и начал новый обход помещений.

На радио Сконто тихо звучала мелодичная вечерняя музыка. Звуки неторопливо, как морской прибой, катились из двух маленьких динамиков, сталкивались, рассыпались серебряными брызгами, напоминая о чем-то щемяще памятном. На миг он даже прикрыл глаза. Под эту мелодию много лет назад они с Илзе танцевали на корпоративной вечеринке перед тем, как он сделал ей предложение. Тогда, в танце, он чуть притянул ее к себе, в ответ она подалась вперед, прижалась всем телом, и в тот момент он окончательно отмел все сомнения…

Встряхнувшись, он плотней сжал в руках радиоприемник, открыл глаза, шагнул дальше, словно продолжая воображаемый танец, и уровень звука чуть изменился, как если бы игла проигрывателя скользнула по заезженной пластинке. Метром дальше легкий скрип превратился в отчетливое повизгивание. Возле настольной лампы невидимая игла уже не просто царапала поверхность пластинки, а вгрызалась в нее, как голодный зверь. Но стоило чуть отойти назад, и мелодия возвращалась к плавному, ничем не потревоженному течению. Он отставил приемник в сторону, прибавил звук так, что впору было и впрямь устраивать танцы, достал из ящика стола складной многофункциональный нож, открыл крестовую отвертку, перевернул настольную лампу и приступил к работе. Тяжелое дно лампы легко отделилось от корпуса. К микросхеме включателя, как и положено, тянулись два тоненьких проводка. К одному из которых присосались еще два с маленьким чипом.

Второй жучок Марис обнаружил в настенной розетке. Крохотный пластиковый квадратик со стороной в несколько миллиметров и четырьмя совсем уже микроскопическими металлическими головками. Первым порывом было вырвать чип из потаенного убежища, растоптать и выкинуть в мусор. А перед тем похохотать в него и сказать что-то убийственно скабрезное. Он даже протянул руку к чипу и отдернул ее лишь в последний момент. Не прикасаясь к чипам прослушки, он аккуратно восстановил их камуфляж и только тогда приступил к последней проверке.

Старый сейф достался ему почти даром на распродаже имущества обанкротившейся фирмы. Он понравился ему с первого взгляда. Любой будущий клиент при взгляде на внушительный цифровой механизм с двумя рядами поворотных барабанов будет уверен, что доверенные им секреты хранятся в полной безопасности. Дороже обошлась перевозка двухсоткилограммового монстра. И только когда сейф неколебимо занял место в углу кабинета, выяснилось, что его внушительный цифровой замок безнадежно испорчен, а способного его восстановить мастера в Риге просто не найти. Все это произошло на третий день после переезда в офис, и смириться с таким проколом в первые же дни новой деятельности он не мог.

Марис внимательно осмотрел сочетание цифр на барабане, аккуратно отодвинул металлическую табличку с фирменной маркировкой в верхней части сейфа, просунул в скрытое под ней отверстие простой П-образный ключ и отодвинул заслонку. Освобожденная от единственно сдерживающего ее механизма массивная дверь легко отворилась, открыв стопку документов, самым значительным из которых было свидетельство из Регистра предприятий об открытии агентства. Марис просунул руку внутрь и на привычном месте на боковой стороне потайной заслонки нащупал прилепленную к ней скотчем флешку. В отличие от чипа прослушки она не излучала радиосигналов. Он удовлетворенно хмыкнул, привел сейф в прежнее состояние и вызвал такси.

Янис вновь был таким, как до свадьбы, внимательным и нежным, об эротических игрушках не вспоминал, и она окончательно успокоилась. В конце концов, как узнать, что подходит любимому человеку в интимных отношениях, если не попробовать?

К его соракапятилетию она хотела нарисовать его портрет. Как сюрприз. Закрывшись в студии, она загрунтовала холст аквамариновой краской, поставила рядом с мольбертом фотографию мужа и словно перенеслась на берег Тирренского моря. Ей хотелось, чтобы на холсте его словно размытое, до конца еще неясное лицо сливалось с морской водой, в которой играет заходящее солнце, а на горизонте дымится Везувий. Но лицо на холсте почему-то выглядело неживым, как застывшая маска. После четвертой или пятой попытки она в сердцах выдавила на неудавшееся изображение целый тюбик черной краски, поехала в город и купила в подарок часы Omega в золотом корпусе. Вручая их, она с трудом выжала из себя что-то об отсчете времени с новой странички их общей жизни. Янис, вопреки ее опасениям, обрадовался пополнению коллекции дорогих часов, как ребенок, и с гордостью показывал их немногочисленным гостям.