Terry Salvini - Хрустальные Маски

Лорелей сняла чехлы и сколько-то минут легко скользила по сверкающему льду, отдавшись ритму мелодии. Из-под коньков тянуло холодком и обволакивало всё тело, но ей прохлада казалась приятным объятием, то электризовала, то расслабляла.

Она прокаталась несколько кругов, чтобы размяться, попробовала подсечку и самые простые элементы, и только когда почувствовала себя уверенно, стала отрабатывать прыжки: сначала тренировочные, потом зубцовые флип и лутц, и наконец попыталась исполнить двойной аксель, вышло так себе, и она не стала пробовать второй раз. Лорелей закончила винтом и волчком средней сложности.

Из боязни упасть более вычурные фигуры пробовать не стала.

Послышались ноты медленной, нежной мелодии, будто хотели приласкать её. Лорелей оттолкнулась, нагнулась вперёд, подняла ногу чуть выше уровня головы, расправила руки на ширине плеч и полетела в ласточке. Лорелей подняла голову, и тело её заскользило на льду решительно и в то же время изящно.

Прохладный ветерок мягко гладил по лицу и приподнимал длинный белокурый хвост волос. Она закрыла глаза, и её обуяли сладостные ощущения, будто она летит в никуда, в бесконечный покой.

Но вдруг она почувствовала, что вокруг неё люди, и она рискует столкнуться с ними, Лорелей вмиг распахнула глаза. Она ощутила, как её руки, всё ещё разрезавшей воздух, коснулась чья-то чужая рука. Лорелей обернулась, распрямилась и поставила ногу на лёд.

— А-а… пришёл!

— Не хотел прерывать тебя, – сказал Сонни, представ перед ней, как по волшебству. Одет в тёплую куртку, на шее шарф, на голове шерстяная шапочка, он катился рядом с ней, стараясь не отстать.

Лорелей замедлила шаг.

— Не извиняйся, это мне не надо бы вертеть пируэты, когда так много народу.

Обычно она ходила на каток в определенные часы, когда знала, что посетителей будет очень немного, но сегодня не придержалась разумной предусмотрительности.

Мимо неё, почти задев, стрелой пролетел мальчишка, Лорелей вильнула в другую сторону и приблизилась к Сонни, он жестом защитника положил ей на плечо руку.

— Давай не будем тут стоять, а то нас сшибут, – сказал он, окинув взглядом каток.

— Я предпочитаю вообще не стоять… – миг – Лорелей с силой оттолкнулась и укатила от него на противоположную сторону корта, где за большими стёклами открывался прекрасный вид с близкого расстояния на реку Гудзон и на мол, на котором стоял спортивный центр.

Сонни смотрел как она лавирует, обгоняя катавшихся, которые попадались ей на пути. Он прекрасно мог бы догнать Лорелей в считанные секунды, но решил не бегать за ней. Ясно, что она пытается отложить момент, когда им придётся объясниться, и Сонни не хотел здорово нажимать на неё.

Что он ей скажет? Что ему жаль, что они позанимались любовью? И она поверит? Он и сам себе не верил. Пусть даже не помнил тютелька в тютельку, в каких именно позах они этим занимались, он знал, что никогда раньше не давал волю своим самым животным желаниям так, как в ту ночь; может, потому что был выпивши, но теперь это нисколько неважно. Его больше беспокоило совсем другое.

Из всех баб, что были на свадьбе, прямо-таки сестру Ханса надо было в постель тащить!

Он выпил, да, но не столько, чтобы не понимать, что за женщину поволок к себе в номер. Зачем именно её-то? Если Ханс узнает, он не поверит, что так уж вышло; нет, заявит, что Сонни это специально сделал.

Сонни пожал плечами. Ну и чёрт с ним!

Лорелей – взрослая женщина. Она была согласна, пьяная, но согласна, и даже приняла активное участие. Никто не сможет осудить его, и зря он себе проблемы создаёт, тем более что из номера она улизнула втихаря, даже не подождала, пока он проснётся, ни словом с ним не обмолвилась.

Тем утром он с трудом припомнил всё, что случилось; поначалу вздохнул с облегчением, что девчонка испарилась: не придётся извиняться и выслушивать объяснения, но потом подумал, что пока они не поговорят, всегда останется что-то недоговорённое.

Он отодвинулся к борту катка, подождал, когда она подъедет, и расплылся в самой очаровательной улыбке.

— Сколько лет занимаешься фигурным катанием? – спросил он.

— Начала в пять лет, но потом в первый год университета бросила. Захаживаю сюда развлечься и поразмяться. Вредно сидеть часами в конторе или в суде. А к тому же, мне очень нравится кататься на коньках. А тебе?

— Я играл в хоккей, когда был ещё почти мальчишкой. Но давно забросил и занялся музыкой.

— По тебе не скажешь.

— Наверное, это так же, как кататься на велосипеде: долго не ездишь, потом сядешь на велик, и кажется, что буквально вчера последний раз слез. А сейчас будет лучше, если мы пойдём поговорить куда-нибудь в другое место; может, выпьем что-нибудь здесь в баре.

Лорелей взвалила на плечо рюкзак и пошла к выходу из спортивного центра, где, насколько она знала, будет ждать её Сонни. Она наскоро освежилась и распустила волосы.

Прошла по коридору, вернула ключ от шкафчика регистраторше и вышла в просторный вестибюль, где царили большей частью жёлтый, синий и красный цвета. И застыла на месте.

К Сонни приставали две девицы, просили поставить автограф на коньках. Одна деваха домогалась сфоткать себяшку вместе с ним. Кто-то узнал его и без знаменитого хвостика внизу на затылке, хоть Сонни и натянул шерстяную шапочку, а бородку прикрыл шарфом. Когда Лорелей сказала ему приехать на каток, она не учла, что после недавнего дела фотографии Сонни напечатали со многих журналах и газетах.

Только этого не хватало!

Если она выйдет с катка вместе с ним, есть опасность, что какой-нибудь любопытный почитатель их запечатлеет, и на следующий день её фото появится в социальных сетях, и будут недвусмысленно намекать на возможную любовную связь.

Лорелей на секунду призадумалась; и решила убраться восвояси, смешалась с кучкой посетителей, шедших к выходу. Прежде чем закрыть за собой наружную стеклянную дверь, она обернулась на Сонни, он стоял с фломастером в руке, которым ставил автографы, и растерянно смотрел на неё.

Брюнетка рядом с ним окликнула его и указала, в каком месте на коньке расписываться, но Сонни не обратил внимания: он не сводил глаз с Лорелей.

Она едва заметно мотнула головой.

Развела руками и прошептала: Мне очень жаль, Сонни! – шевельнув губами самую малость. Увидимся в другой раз. Лорелей поскорее вышла и замедлила шаг, только когда отошла от красно-голубого спортзала на приличное расстояние.

Она зашагала вдоль мола и прошлась по парку Гудзон-Ривер, хотя погода для прогулок не особо подходила: небо затянуло плотными грозовыми тучами, намечался ливень. Воздух уже потяжелел от влаги, но Лорелей не заботилась, что промокнет.