Джеймс Чейз - За все надо платить

– Я все равно думаю, что смогу добраться с ней до первой базы. Кто знает, может, мне удастся растопить ее лед.

Солли фыркнул:

– Ну, теперь ты и правда сам себя дуришь. Я слыхал всякое об этой дамочке. Говорят, именно она довела Дестера до пьянства. Наверное, случись мне жениться на такой красавице и узнать, что на деле она ледышка, я и сам пристрастился бы к выпивке. Говорят, из-за нее какой-то парень выпрыгнул в окно. Бога ради! Бросай это дело. Не удастся тебе ее разогреть. Даже не надейся. Если не хочешь опуститься, как ее муженек, лучше обходи ее стороной.

– А что известно о ее прошлом?

– Не знаю. Они познакомились в Нью-Йорке, Дестер взял ее в жены и привез сюда. Плевать на ее прошлое. Не лезь к ней, или увязнешь по самое горло.

– Что ж, спасибо за совет. Испугать меня решил? Не выйдет. – Я отодвинул стул. – Если Дестер скончается, а миссис Д. позовет меня в мужья, будешь свидетелем на свадьбе.

– Размечтался! – недовольно сказал Солли. – Приди уже в себя, наконец. Возвращайся ко мне, займись нормальным делом. Вот что я сделаю: подниму твой процент до пятнадцати. Честнее не бывает, верно?

– Катись куда подальше, – весело предложил я. – Поболтаюсь рядом с Дестером, покуда он не разорится. К тому времени поднаберусь опыта и пойду наниматься к Сэму Голдвину.

Приподняв плечи, Солли развел руками:

– Ну, раз ты спятил, значит так тому и быть. Как устанешь шоферствовать, приходи ко мне. Я придержу для тебя место.

– Конечно придержишь, Джек. И по одной причине. Ты прекрасно знаешь, что другого недотепу тебе не заарканить, – сказал я. – Ну, бывай. Увидишь меня в «роллсе» – не маши руками. Отныне мне тоже придется быть разборчивым в знакомствах.

Спустившись по лестнице, я вышел на солнцепек.

Из-за нее какой-то парень выпрыгнул в окно.

Интересно почему? И что за парень?

Около трех я вернулся в резиденцию Дестера. «Кадиллака» еще не было на месте. Надев униформу, я убедился, что она выглядит опрятно, и поехал на студию «Пасифик».

Не взглянув на меня, охранник открыл ворота, и я подъехал к офисному зданию – с неприятным ощущением, будто вторгаюсь на чужую территорию.

Сдав назад, я поставил «роллс» на разлинованной парковке и приготовился ждать.

В двадцать минут пятого я выбрался из машины, поднялся по ступеням и вошел в бескрайний холл с огромной круглой стойкой, за которой восседали четыре красотки: встречали посетителей и отвечали на звонки. Рядом стояла скамейка; на ней сидело человек десять «бегунков».

Одна из девушек – светленькая, девятнадцатилетняя, с той свежестью лица, какая бывает только у пышущих здоровьем подростков, – вопросительно посмотрела на меня:

– Что вы хотели?

– Вы не могли бы передать мистеру Дестеру, что его ждет машина? – попросил я.

Девушка подняла тонко выщипанные брови:

– Простите, кому?

– Мистеру Дестеру. По буквам: Д-е-с-т-е-р. Произносится «Дестер».

Лицо девушки порозовело.

– Здесь нет никакого мистера Дестера, – отрезала она. – Спросите в павильонах.

– Послушайте, милая. Просто подвиньтесь и дайте мне поговорить с тем, кто знает свое дело получше вас. – Тут я заметил ухоженную смуглую девушку, занятую полировкой ногтей, и повысил голос: – Эй, дорогуша! Уделите мне минутку вашего драгоценного времени?

Смуглянка возмущенно посмотрела на меня, застыв, будто статуя.

– Вы, случайно, не ко мне обращались? – спросила она таким тоном, что, будь у меня в руках торт, он бы мигом превратился в мороженое.

– Именно к вам, – подтвердил я. – Как бы мне добиться человеческого отношения в вашей конторе? Мне нужен мистер Эрл Дестер. Где его найти?

Шлепнув по столу справочником, девушка вгляделась в страницы, с удивлением нашла нужное имя и тем же ледяным тоном сообщила:

– Кабинет сорок семь, второй этаж.

И повернулась ко мне спиной.

«Бегунки», похихикивая, следили за этой сценой. По скамейке прошло волнение. Выбрав самого жирного, я взял его за правое ухо и помог встать.

– Отведи меня в кабинет сорок семь, сынок, – сказал я, – да побыстрее.

Он не спешил. Мы смотрели друг на друга. Он хотел было послать меня по известному адресу, но тут я сжал ладонь в кулак и улыбнулся.

Парень решил не проверять, блефую я или нет, и повел меня вверх по широкой лестнице, в то время как его коллеги в компании четырех красавиц глазели мне вслед, словно я был первым в истории пришельцем с Марса.

Жирный провел меня по длинному коридору, полному дверей с причудливыми табличками и еще более причудливыми именами на них. На двери номер 47 таблички уже не было; остались лишь четыре крепежных отверстия.

– Здесь он обитает, – сообщил мальчишка, презрительно тыча пальцем в дверь.

– Спасибо, сынок.

Именно в таких кабинетах и сидят важные продюсеры: ворс на ковре длиной в пару дюймов, вся мебель – стол, кресла и прочее – выглядит современно и богато, отделка дорогая и подобрана со вкусом. На столе – десять телефонов: семь красных, два белых, один синий. Все молчат и, похоже, звонить не собираются. В кинобизнесе ведь как устроено: первый признак заката карьеры – молчание твоего телефона.

Дестер сидел в зеленом кожаном кресле, глубоком и очень удобном; в таком запросто можно выспаться.

Ладони его покоились на столе; на девственно-чистой промокашке стояла пустая бутылка скотча, а еще одна валялась в мусорной корзине. Пристальный взгляд Дестера был устремлен в некую точку прямо у меня над головой; к физиономии его прилила кровь, а лицевые мышцы, казалось, одеревенели.

– Уже пятый час, сэр, – сказал я.

С тем же успехом можно было обращаться к египетскому сфинксу. До меня дошло, что Дестер не просто напился; в тот момент он был пьян до бесчувствия.

Я закрыл дверь, чтобы не нарываться на любопытные взгляды. Убрав пустую бутылку со стола, я, не жалея сил, похлопал Дестера по левому плечу.

Никакой реакции. Он продолжал пялиться в точку над дверью. Я проверил пульс. Вроде тикает, но здоровым его сердце не назовешь. Я ослабил Дестеру воротничок – снова ноль реакции. Человека пьянее мне встречать не доводилось; а уж кого-кого, а пьяных я повидал немало.

Здесь я ничего не мог поделать. В машину его не понесешь – ведь придется идти по коридору и через холл. Остается ждать, пока он не придет в себя, а вот дождусь ли… В данный момент я очень в этом сомневался. Устроившись в уютном кресле, я закурил и стал ждать.

Сидя в этой богом забытой комнате, я думал, что на месте Дестера, протирая штаны в ожидании увольнения, я бы тоже не отказался пропустить стаканчик-другой. Непонятно одно: зачем ему проворачивать нож в ране? Он конченый человек, никто не обращает на него внимания, его телефоны молчат. Какой смысл приезжать на работу? Мог бы оставаться дома, послав всех к чертям.