Стефан Анхем - Минус восемнадцать

Конечно, у него возникала мысль поискать где-то в другом месте, но независимо от того, что произошло между ним и Нивой, это делать не стоило, и меньше всего ему хотелось опять вляпаться. Несмотря на эмоциональную засуху и Сонины постоянные отказы, Фабиан ничуть не сомневался, что по-прежнему очень сильно ее любит. И в каком-то смысле сейчас их отношения были лучше, чем раньше. Они никогда не ссорились и поровну делили между собой ответственность. Помимо этого не было никаких ожиданий или требований.

Фабиан повернулся, вновь пытаясь заснуть. Он не знал, сколько уже лежит, уставившись в потолок и глядя на узкую полоску света, просачивающуюся сквозь тонкие шторы. Обычно он засыпал без всяких проблем. По большей части, едва он гасил лампу, как уже было пора вставать. О чтении нечего было и думать.

Но эта ночь отличалась от остальных. Хотя все его тело пульсировало от усталости, он никак не мог успокоиться. И дело было совсем не в том, что Соня где-то веселится. Причина крылась в другом и называлась Петер Брисе. Его странная не-смерть, или что это было, не давала Фабиану покоя. Он не видел ни одного нормального момента во всем ходе событий. От этого в свою очередь у него возникало чувство, что это только начало чего-то большего. Того, к чему они еще даже не приступали.

Выходные наверняка пройдут не так, как он планировал.

Копенгаген подождет.

Фабиан заставил себя выпить еще один глоток горького больничного кофе, оторвал глаза от отчета Хуго Эльвина полуторагодичной давности и посмотрел на большие настенные часы в вестибюле. До десяти, когда к нему должна присоединиться Лилья, еще оставалось какое-то время. Раньше этого они не могли себе позволить явиться без договоренности. Особенно, когда надо побеспокоить самого Косу. Никто не умел так перечить, как он.

К тому же они пришли, чтобы поставить под сомнения его выводы, что еще больше усложняло их миссию. Но ничего не поделаешь. Слишком многое говорило о том, что Коса совершил одну или несколько ошибок, и теперь их задача состояла в том, чтобы точно выяснить какую. Без этого все следствие топталось на месте в бесконечном смятении, когда возможно все и ничего.

Фабиан попытался подавить зевок, но сдался и понял, что усталость берет верх над кофеином. Соня разбудила его в пять утра, когда крадучись вошла в спальню, держа в руках туфли на каблуках, и буквально рухнула в кровать. Фабиан попытался снова уснуть, но запах алкоголя и табачного дыма вместе с мыслями о расследовании не дали ему этого сделать.

Когда проспиртованное дыхание Сони перешло в хрипы и посапывание, он оставил надежду и отправился на утреннюю пробежку по лесу Польшё. Маршрут получился длиннее, чем обычно, и, пробегая по холмистой Ландборгской дорожке с видом на залив, Фабиан вспомнил жену Утеса и ее комментарии о богаче Юхане Халене, который лишил себя жизни. Приняв душ, Фабиан отыскал в архиве отчет Эльвина, а потом поехал в больницу, где стал ждать Лилью за чашкой плохого кофе с сухой венской булочкой.

Согласно отчету, Халена нашли дома мертвым в его гараже в понедельник 13 декабря 2010 г. Мастер, который пришел чинить посудомоечную машину, обнаружил его лежащим в позе эмбриона на заднем сиденье одного из его автомобилей, «Мерседеса С 220». Шланг от пылесоса, прикрепленный серебристым скотчем к выхлопной трубе, подавал выхлопы прямо в салон через опущенное боковое окно.

В это время Фабиан отдыхал в Таиланде с Соней и детьми, но вспомнил, что тогда началось расследование и что Муландер отвечал за осмотр места преступления. Никаких отпечатков пальцев не нашли, кроме отпечатков самого Халена и еще кого-то на насадке пылесоса. Позже выяснилось, что они принадлежали уборщице. Дальше дело не пошло – следствие было прекращено, поскольку Коса установил, что это самоубийство.

Эльвин придерживался того же мнения, что и Берит, пока они не сбросили его со счетов, но независимо от того, было ли совершено самоубийство или нет, между этими двумя случаями было много общего. И Юхан Хален, и Петер Брисе были состоятельными людьми и не имели семей. Токсикологическая экспертиза выявила высокий процент алкоголя и у Халена; к тому же его тело при обнаружении оказалось замороженным. Тогда это объяснили тем, что гараж не был утеплен, а зима выдалась необычайно холодной со средней температурой гораздо ниже нуля.

Больше из отчета ничего извлечь было нельзя. Зато простой поиск в сетевых новостях выявил кое-что интересное. Например, Хален умер практически в бедности. В последние месяцы жизни он продал весь свой контрольный пакет акций в пароходстве, а также собственные акции и бо́льшую часть предметов искусства в доме, в частности знаменитое произведение Герхарда Рихтера «А Б, Кирпичная башня».

Оставалось неясным, куда точно ушли деньги. Что в свою очередь породило небольшую лавину слухов. Согласно одному из них, Юхан проиграл все в казино в Мальмё. Согласно другому – сошел с ума и сжег все свое состояние в камине, а потом кончил жизнь самоубийством.

На одном из довольно сомнительных бульварных сайтов его обвиняли в том, что он назначал много свиданий в сети и периодически избивал и унижал женщин в тайной комнате в подвале своего дома. Иногда с такой жестокостью, что некоторым женщинам потом приходилось обращаться за медицинской помощью. Соответствующий поиск в отношении Петера Брисе, наоборот, ничего не дал. Иными словами, сходство заключалось не в этом.

– Ой, похоже, вчерашний вечер затянулся.

Меньше всего Фабиан хотел вдаваться в объяснения, как у них с Соней обстоят дела. Он заставил себя допить кофе, закрыл отчет и быстро встал.

– Пойдем?

Лилья кивнула.

– А тебе удалось с ним связаться и сказать, что мы идем к нему?

– Если ты о Косе, то я даже не пытался, – ответил Фабиан, пока они шли по вестибюлю. – Зачем давать ему шанс отказать? – Дойдя до стойки информации, он обратился к женщине в наушниках с микрофоном: – Привет, Фабиан Риск и Ирен Лилья. Мы хотели бы встретиться с Эйнаром Грейде из отдела судмедэкспертизы.

Женщина кивнула и стала звонить по внутреннему телефону.

– Кстати, вот фото, которые я получила от Ильвы Фриден.

Лилья достала из конверта несколько фотографий и показала их Фабиану. На первой исчезнувший сожитель Пер Кранс позировал, лежа в кровати на животе: на губах улыбка, на теле ни единого лоскутка. На второй – лежал на спине, прикрывая член игрушечным мишкой, а на последней мишки уже не было.

– Что ты об этом думаешь? – Лилья приложила палец к татуировке на левом плече Кранса. – Это не может помочь нам с установлением личности?

Фабиан внимательно посмотрел на татуировку, которая занимала большую часть плеча и была так детально прорисована, что казалось, будто кто-то опрокинул банку с сине-серой краской.