Фёдор Быханов - Стреляющая западня

Далековато стоит Бийск от самых настоящих прерий с их лихими ковбоями, романтичными индейцами и безжалостным «судом Линча». На другой стороне глобуса.

А потому, кажется, что лишь в американских кинофильмах, в боевиках-вестернах можно увидеть местным жителям истории из Дикого Запада, в коих пойманного героем-шерифом бандита после недолгого самосуда непременно «линчуют». Где не затягивают с вынесением и исполнением смертного приговора.

Однако, всё не так, как кажется.

На самом же деле, как ни широко развели на географическом «Земном шаре» сибиряков Бийска и Техас с, исконными техасцами, все же сама жизнь показывает:

– Киносказка – ложь, да в ней – намек, добру молодцу урок!

Ведь, на самом деле, преступных самосудов, лишь во втором по численности населения городе Алтайского края, случается столько, что не снилось такое ни какому голливудскому режиссеру…

В одном из пригородных сел наукограда Марину Трошеву хорошо знают соседи:

На их глазах она выросла. Получила среднее специальное образование. Стала матерью двоих детей.

И можно было бы назвать женщину по её настоящей фамилии, если бы не одно пристрастие, невольно бросающее тень и на молодую особу, и на ее близких людей:

– Пьянство женщины.

А вместе с ним, вначале оказалась прямая дорожка к безработице, к потере нравственных ориентиров. Ну а там было уже недалеко и до серьёзного уголовного преступления.

В тот осенний вечер Марина Трошева вернулась из села, на свою городскую жилплощадь к детям по переулку Ручейному от родственников, будучи уже изрядно навеселе.

Однако отсутствие в доме хозяина быстро согнало хмельную радость:

– Не встречал на пороге свою сожительницу Иван Баксин.

И неизвестно, где мог быть сам в столь поздний час? Особенно учитывая и его стойкое увлечение спиртными напитками.

Обида требовала утешения, которое Марина Трошева нашла в початой поллитровке.

Тогда же возникла мысль:

– О наказании «блудного супруга».

Трудно сейчас сказать:

– Кто был пьянее в тот роковой ноябрьский вечер из гражданских супругов?

Вернувшийся всё-таки с попойки Иван Баксин? Или его новоявленный – судья и палач в одном лице? А потому словесное «перевоспитание» тут же переросло в скандал и подтолкнуло Марину Трошеву к самым решительным мерам.

Она взялась за нож.

Страшную картину увидела через несколько минут соседка, приведенная заплаканными детьми Марины Трошевой. Та с двумя ножами в руках сидела перед диваном, на котором истекал кровью, порезанный в нескольких местах, Иван Баксин…

Жизнь потерпевшего медикам удалось спасти, А вот внешность другой жертвы самосуда – бийчанки Людмилы Кориной исправить уже, к сожалению, невозможно:

Столь глубокие шрамы остались у нее после удара ножом еще одного бийского «линчевателя».

Андрей Потапов, взяв в руки нож, совсем не ограничился порезами лица женщины, за здоровье которой только что выпили не один стакан водки. Ещё и несколько раз ударил ее в спину, наказывая за то, что заступилась за свою подругу – жену самого Потапова.

Ссора началась по пустякам. Так бы и закончилась на словах. Не случись это между крепко выпитыми людьми, а на столе не лежал нож для приготовления закуски к спиртному.

Да тут еще Корина неодобрительно отозвалась о «придирках» Андрея Потапова, вызвав в его душе гнев по поводу вмешательства в семейные отношения.

Пролилась кровь…

Оба дела были рассмотрены на разных процессах, но одним составом суда и закончились для «поножовщиков» сравнительно благополучно – соответственно, тремя и одним годом наказания условно.

А вот еще один приговор, вынесенный уже Антону Ильюшину и Сергею Ткаченко, предусматривает каждому семилетнее пребывание в исправительно-трудовой колонии общего режима. Потому что под стать строгости решения суда было и содеянное ими преступление.

… Однажды летом на пустыре против частного дома по улице Гора Больничного взвоза, июньским вечером собралась теплая компания любителей выпить и закусить.

Еще засветло приступили к употреблению принесенного спиртного, братья Юрий и Сергей Ткаченко, а также Антон Ильюшин и пара их приятелей – Петухов и Рыбалин.

Все они отвлеклись от своего занятия лишь к часу ночи. Но не потому, что полностью утолили жажду и аппетит. Просто с усадьбы Рыбалиных – родственников Петухова раздались громкие звуки непонятного происхождения.

Короче говоря:

– Шум, столь необычный в такое позднее время суток.

Вызвавшись узнать: «Что за шум, а драки нет?» Петухов обратно к костру вернулся не один, а в обществе Семёна Проскокова и с необычной миссией – конвоира возможного преступника…

Оказывается, приведенный им мужчина только что находился в обществе успевшего сбежать неизвестного, а вместе они пытался обобрать частный погреб Рыбалина.

Но если один сбежал, то другой попался…

Тут же у компании возникло страстное желание:

– Провести собственное расследование дела.

С тем чтобы установить истину, а затем:

– По первое число наказать не только самого Семёна Проскокова, но и его более ловкого подельника.

Начался процесс новоявленного «Суда Линча» с дознания.

– Кто он? Где проживает? – каждый вопрос сопровождался ударами.

После них, не менее пьяный, чем его истязатели, Семён Проскоков хотя и не протрезвел, но согласился указать на место обирания своего бывшего спутника.

Однако по дороге что-то заставило неудавшегося вора изменить прежние намерения. Он бросился бежать. Только и хмельные, ещё более от власти над беззащитным, чем от спиртного, Антон Путухов и Сергей Ткаченко не желали так просто:

– Заканчивать игру в «сыщиков».

Догнав беглеца, они, забыв о цели «конвоирования» Семёна Проскокова, завершили самосуд столь жестокими побоями, что последствия даже некоторых из них были уже несовместимы с жизнью.

Когда опомнились – было уже поздно раскаиваться в том, что вдвоём совершили:

– Следовало заметать следы преступления.

Оттащив труп с места убийства к лестнице на улице Гора Больничного взвоза, убийцы посчитали вполне достаточным проявленные предосторожности, предпринятые для того, чтобы сбить со следа следствие истинное, а не их – «самозваного суда».

Но были изобличены.

Подобные истории, правда, и с менее тяжкими последствиями совсем не редкость. Когда дачники наказывают вора, соседи – соседей или вчерашние друзья что-то не поделили.

И тут ясно одно – даже правый становится виноватым, если пылая гневом самосуда, переступает черту закона.