Джеймс Чейз - Оплата – наличными

Я поднял руку, тяжелую, словно свинцовую, и уронил ее. Я попытался сесть, но это действие оказалось мне не под силу.

Женщина перестала кричать. Теперь я слышал только свое дыхание. Каждый вздох был очень слабым, словно собирался стать последним.

– Джонни!

Я узнал этот голос – голос из прошлого, он принадлежал Делле.

Я пытался вспомнить, что со мной было. Я снова почувствовал удар Кида на ринге. Я снова увидел Деллу – глаза ее пылали яростью, она кричала: «Вставай и дерись, притворщик!»

Кое-как я открыл глаза. Меня встревожила темнота. На меня должны светить фонари стадиона. Я начал думать, что Кид, должно быть, ударил меня кувалдой и я ослеп. Сел я с большим трудом.

– Джонни! Скажи что-нибудь! Ты ранен?

Надо мной склонилась Делла. За ней виднелись силуэты деревьев на ночном небе. Тут я вспомнил, как на нас, словно черт из пекла, неслась машина, снова услышал скребущий, скрежещущий звук, когда она нас задела, и опять ощутил, как лечу по воздуху.

– Я в порядке, – сказал я. – Не приставай. – Я провел рукой по лицу. Оно было мокрым и липким. – Что произошло?

– Ты должен вылезти и помочь мне, – сказала она требовательно. – Похоже, он мертв.

– Мертв? Кто?

– Пол! Скорее, Джонни! Не сиди! Помоги мне!

– Хорошо, хорошо, погоди минуту!

Я с трудом поднялся на колени, голова у меня заболела, в висках застучало. Я немного подождал и встал на ноги. Если бы Делла меня не поддержала, я бы упал лицом вниз.

– Ну, соберись же! – воскликнула она, и меня испугал ее тон – резкий, нетерпеливый. – Он лежит вон там. Кажется, он не дышит.

Я, шатаясь, пошел по песчаной земле. Каждый шаг болезненно отдавался в голове, но я двигался вперед, пока не подошел к Полу. Он лежал на боку у разбитой машины, положив голову на руку и подтянув одну ногу чуть ли не к самому подбородку.

Я опустился возле него на колени. Было слишком темно, чтобы что-то разглядеть, но, когда я толкнул его и он перевернулся на спину, голова осталась лежать в том же положении. Я понял, что он сломал шею. Я тронул его руку, пытаясь нащупать пульс, но все это было напрасно.

Делла опустилась на колени рядом со мной, положила ладонь мне на руку. Я почувствовал, как она дрожит.

– Он мертв, – доложил я ей.

Она ничего не сказала и обхватила пальцами мое плечо так, что ногти впились мне в мышцы.

– Побудь здесь, – сказал я поднимаясь. – Я посмотрю, может быть, можно позвать кого-нибудь на помощь.

– Ты уверен, что он мертв? – холодно и твердо спросила она.

– Конечно. У него сломана шея.

Она поднялась, отошла от меня и прислонилась к кривой пальме. Ее гладкие черные волосы растрепались, юбка порвалась, а один чулок сполз до лодыжки. Лунный свет, пробиваясь сквозь сплетение ветвей над головой, падал на ее лицо. На щеке у носа виднелась засохшая кровь. Глаза, казалось, ввалились. Она смотрела на меня невидящим взглядом, словно решала какую-то неотложную задачу.

– С той стороны дороги – другая машина, Джонни, – сказала она. – Посмотри, что случилось с водителем.

– А машина Пепи?

– Ее нигде не видно. Может быть, они решили, что мы погибли. Пойди посмотри, что с той машиной.

У меня еще кружилась голова, и поэтому я двигался медленно, но все же поднялся на дорогу. Луна ярко освещала ее, но даже при свете мне потребовалось несколько минут, чтобы найти автомобиль. Он врезался в заросли с другой стороны дороги и лежал на боку – огромный «паккард», годный сейчас разве что на свалку.

Я заглянул в разбитое окно. Водитель так и сидел за рулем – это был молодой человек, у которого на лице застыла улыбка, а в широко раскрытых глазах остался ужас. Колонка рулевого колеса вошла в его тело – вся грудная клетка превратилась в сплошное месиво.

Я отошел. В машине больше никого не было, а водителю я уже ничем не мог помочь. Я вернулся туда, где ждала меня Делла.

– Ну? – спросила она, глядя на меня.

– Он погиб.

– А еще кто-нибудь есть в машине?

– Нет.

– Ты уверен, что он погиб?

– Да.

Она издала какой-то странный, сдавленный звук:

– Какая удача!

Я посмотрел на нее. Мне вдруг пришло в голову, что авария, гибель мужа и другого водителя для нее мало что значат. Она совсем о них не думала. Ее мысли были заняты чем-то другим – чем-то столь важным и срочным, что даже шок после того, как ее выбросило из машины на скорости шестьдесят миль в час, никак у нее не проявлялся.

– Да что с тобой? – спросил я.

– Мне нужна сумочка, Джонни.

– К чертям твою сумочку! Ты хорошо себя чувствуешь?

– Да. – Она нетвердо двинулась в сторону разбитого «бентли». – Помоги мне найти сумочку.

– У нас есть более важные дела, – резко сказал я. – Надо вызвать полицию.

– Полицию? – Она остановилась, повернулась и посмотрела на меня. – Что она сделает?

– Надо вызвать сюда полицейских, – нетерпеливо сказал я. – Что с тобой? – В голове у меня стучало, нервы были натянуты до предела, и я заорал: – У нас на руках два покойника! Нам надо сообщить…

– Джонни, мне нужна сумка, – сказала она так спокойно, что я взвился. – В ней очень ценная вещь. Я должна ее найти, прежде чем мы вызовем полицию.

– Хорошо, хорошо! Сейчас найдем! – Я подошел к машине и распахнул дверь.

– Дай я посмотрю, – сказала она, оттолкнув меня, и начала шарить на полу.

Я обошел с другой стороны, но дверь заклинило, и она не открывалась.

– Я ничего не вижу! – воскликнула Делла. – У тебя есть спички?

Я чиркнул спичку и просунул руку в разбитое окно. Сумочка застряла между педалями тормоза и сцепления.

– Ну, теперь, когда ты ее нашла, сядь и расслабься, – сказал я, отходя от машины. – Пойду искать телефон.

Делла вышла из-за машины:

– Нет, Джонни. Мы не будем звать полицию. Никто не должен знать, что он погиб.

– Рано или поздно его все равно найдут. Они опознают машину… – Я замолчал. – Что такое? Почему никто не должен знать?

– Я не могу тебе сейчас объяснить. Потом, Джонни. Не беспокойся. Все в порядке. Я потом тебе все расскажу.

– У тебя шок, – ответил я резко. – Сядь. Я вызову полицию.

Она сунула руку в сумочку и вытащила автоматический пистолет 38-го калибра.

– Никуда не ходи, – сказала она и навела пистолет на меня.

Из Пелотты по холму поднималась машина, и ее фары осветили небо над нашими головами. Через миг машина оказалась рядом. Она летела на большой скорости и с ревом, обдав нас порывом ветра, пронеслась мимо.

Ни Делла, ни я не шевелились. Луна освещала дуло пистолета, и он казался огромным и грозным в руке девушки.

– Не делай глупостей, – произнесла она твердым и холодным как лед голосом.

– Ты что, с ума сошла? – спросил я не двигаясь. – Убери пистолет!

– Это самый важный момент в моей жизни, – сказала Делла. – Только мы с тобой знаем, что Пол погиб. Ты еще не понял, как важно, чтобы никто об этом не узнал. А теперь послушай, Джонни, – или ты идешь со мной, или мне придется пристрелить тебя. Иначе я не могу быть уверена, что ты не проболтаешься.