Артур Конан Дойл - Последнее дело Холмса

Да, часто я восхищался храбростью моего друга, но не так, как теперь, когда он спокойно рассказывал о всех происшествиях ужасного дня.

– Вы ночуете у меня? – спросил я.

– Нет, друг мой; я был бы опасным гостем. У меня уже составлены планы, и все будет прекрасно. Дело уже настолько подвинулось, что может идти и без моей помощи; арест может быть произведен и без меня, хотя мое присутствие было бы необходимо для показаний. Очевидно, для меня лучше всего уехать на несколько дней, пока полиция не получит возможности действовать свободно. И мне было бы очень приятно, если бы вы поехали со мной на континент.

– Ну, что ж, теперь практики немного, – ответил я, – а у меня есть сосед, который заменит меня. Охотно поеду с вами.

– И можете отправиться завтра утром?

– Да, если необходимо.

– О, да, очень нужно. Вот зам инструкция, милый Уотсон, и я прошу вас следовать ей точно, так как вы вместе со мной будете вести игру против самого умного мошенника и самого могущественного синдиката преступников в Европе. Слушайте же. Вы отправите сегодня же свой багаж с доверенным лицом на станцию «Виктория». Утром пошлете лакея экипажем, но скажите ему, чтобы он не брал ни первого, ни второго кэба из тех, которых он встретит. Вы сядете в экипаж и поедете на Стрэнд к Лоутерскому пассажу, передав кучеру адрес на клочке бумаги и предупредив его, чтобы он не бросал его. Приготовьте заранее плату и около пассажа немедленно выскакивайте из кэба и пробегайте через пассаж так, чтобы четверть десятого быть на другом конце его. За углом вас будет ожидать карета. На козлах будет сидеть человек в большом черном плаще с воротником, обшитым красным кантом. Он довезет вас до станции как раз к отходу континентального поезда.

– Где я найду вас?

– На станции. Нам оставлено второе купе первого класса.

– Значит, мы встретимся в вагоне?

– Да.

Напрасно я уговаривал Холмса переночевать у меня. Ясно было, что он не хотел навлечь неприятности на приютивший его дом. Наскоро повторив инструкцию, он встал и вышел со мной в сад, перелез через забор на улицу Мортимер, свистнул кэб и уехал.

Утром я в точности выполнил указания Холмса. Извозчик был нанят со всеми предосторожностями, и после завтрака сейчас же поехал к Лоутерскому пассажу. Пробежав через пассаж, я нашел ожидавшую меня карету с сидевшим на козлах человеком большого роста в темном плаще. Как только я прыгнул в экипаж, он стегнул по лошади, и мы помчались к станции «Виктория». Выпустив меня, он повернул лошадей и быстро отъехал, даже не взглянув в мою сторону.

До сих пор все шло хорошо. Мой багаж был уже на месте, и я без труда нашел указанное Холмсом купе, тем более, оно было единственное, на котором стояла надпись «занято». Меня беспокоило только то, что Холмса не было. До отхода поезда оставалось всего семь минут. Я искал тонкую фигуру моего друга среди путешественников и провожавших. Не было и следа его. Несколько минут я потратил на то, чтобы помочь почтенному итальянскому патеру, пытавшемуся объяснить носильщику на ломаном английском языке, что багаж его следует отправить через Париж. Затем, еще раз посмотрев вокруг, я вернулся в купе, где нашел своего престарелого итальянца. Носильщик усадил его ко мне, несмотря на надпись «занято». Бесполезно было объяснять патеру, что он не имеет права на место в купе, так как я знал по-итальянски еще менее, чем он по-английски. Поэтому я только пожал плечами и продолжал высматривать своего друга. Дрожь пробежала у меня по телу, когда я подумал, что с ним могло случиться какое-нибудь несчастье ночью. Кондуктор уже захлопнул дверцу купе, раздался свисток, как вдруг…

– Вы не удостоили даже поздороваться со мной, милый Уотсон, – проговорил чей-то голос.

Я обернулся в неописуемом удивлении. Старый патер повернулся лицом ко мне. На одно мгновенье морщины разгладились, нос отодвинулся от подбородка, нижняя губа подтянулась, рот перестал шамкать, промелькнул огонь в тусклых глазах, сгорбленная фигура выпрямилась. А потом все тело опять сгорбилось, и Холмс исчез также быстро, как появился.

– Боже мой! – воскликнул я. – Как вы поразили меня!

– Надо быть осторожными, – шепнул Холмс. – У меня есть основание предполагать, что они напали на наш след. А! Вот и сам Мориарти!

В это мгновенье поезд двинулся. Выглянув из окна, я заметил высокого человека, бешено расталкивавшего толпу и махавшего рукой, как бы желавшего остановить поезд. Но было уже поздно; быстрота хода увеличивалась, и мы отъехали от станции.

– Благодаря принятым предосторожностям нам все-таки удалось отделаться от него, – проговорил, смеясь, Холмс.

Он встал и, сбросив рясу и шляпу, спрятал их в свой ручной мешок.

– Видели вы утренние газеты, Уотсон?

– Нет.

– Значит, вам неизвестно, что случилось в улице Бэйкер?

– В улице Бэйкер!

– Ночью подожгли нашу квартиру, но большого ущерба не сделали.

– Боже мой! Но ведь это невыносимо, Холмс.

– Вероятно, они совершенно потеряли мой след после ареста парня с дубиной. Иначе им и в голову не пришло бы, что я вернусь домой. Однако, они, очевидно, проследили вас, и потому-то Мориарти явился на станцию. Не сделали ли вы какого-нибудь промаха?

– Я сделал все по вашему указанию.

– Нашли карету?

– Да, экипаж ожидал меня.

– Узнали кучера?

– Нет.

– Это мой брат Майкрофт. В таких случаях хорошо иметь кого-нибудь своего, чтобы не брать в поверенные наемных людей. Но надо подумать, что нам делать с Мориарти.

– Так как мы едем с экспрессом и сразу же попадем на пароход, то, мне кажется, мы совсем отделались от него.

– Вы, очевидно, не обратили внимания, милый Уотсон, когда я говорил, что по уму этот человек равен мне. Нельзя же допустить, чтобы я, преследуя кого-нибудь, растерялся от ничтожного препятствия. Почему вы думаете, что он растеряется?

– Что же он сделает?

– То, что сделал бы я.

– А что бы вы сделали?

– Заказал бы экстренный поезд.

– Но ведь это будет поздно.

– Нисколько. Наш поезд останавливается в Кентербери, а до отхода парохода проходит по крайней мере четверть часа. Он догонит нас.

– Можно подумать, что мы преступники. Прикажите арестовать его тотчас же по приезде.

– Это значило бы погубить работу трех месяцев. Мы поймали бы крупную рыбу, а мелкая ушла бы из сети. А вот в понедельник мы поймаем всех. Нет, арест немыслим.

– Что же нам делать?

– Мы выйдем в Кентербери.

– А потом?

– Потом проедем по соединительной ветви в Ньюгавен, а оттуда в Диепп. Мориарти опять сделает то же, что сделал бы я. Он проедет в Париж, увидит наш багаж и будет поджидать нас два дня в помещении для хранения багажа. А мы приобретаем пару ковровых мешков, поощрив таким образом промышленность тех стран, по которым путешествуем, и спокойно проедем в Швейцарию, через Люксембург и Базель.