Ник Реннисон - Биография Шерлока Холмса

Хотя в результате всеобщих выборов 1880 года консервативное правительство оказалось не у дел, это не пошатнуло позиций Майкрофта, который, стоило ему утвердиться где-нибудь, обычно оставался неуязвимым при сменах правительств. Пришедший к власти кабинет Гладстона благоразумно позволил ему и впредь заниматься анализом ирландских событий.

В начале 1880-х годов в кулуарах Уайтхолла, равно как и на страницах гоняющихся за сенсациями газет и журналов, стремительно разрастались дикие слухи об ирландских заговорах. Из Америки приходили донесения, что сотни тамошних революционеров создали тайное Общество рыцарей Хасана ибн Саббаха, названное по имени основателя секты ассасинов (хашишинов) в Персии XI века.

Посвятив себя распространению террора путем убийств, агенты общества готовились переплыть Атлантику и начать подрывную кампанию в Британии. Королевская семья подвергалась ужасающему риску. «Динамит будет заложен в усыпальницах Виндзорского замка, – сообщил в письме аноним из Чикаго английскому консульству в этом городе, – и взорван с помощью электрической батареи, когда там будет королева».

Сколь бы смехотворными ни выглядели эти истории, полностью их игнорировать было невозможно. Взрывы, устроенные в начале года засланными из Соединенных Штатов агентами, показали, что среди ирландцев есть люди, достаточно преданные своему делу, чтобы закладывать бомбы на английской земле.

Убийство царя Александра II в марте 1881 года доказало, что даже монархи, а точнее, именно монархи не могут чувствовать себя в безопасности.

Майкрофта больше заботила эскалация в ирландских сельских областях беспорядков, подстрекаемых Земельной лигой, чем то, что больше походило на фантазии, плод длительных возлияний в барах Нью-Йорка. Тем не менее он отправил брата в Дублин для неофициального расследования связей между американскими смутьянами и наиболее необузданными националистами Ирландии.

Холмс был далеко не таким непогрешимым, каким изображают его восторженные отчеты Уотсона, и сам первый это признавал. «Я допустил ошибку, милый Уотсон, – говорит он в 1888 году, расследуя исчезновение скакового жеребца по кличке Серебряный. – Боюсь, со мной это случается чаще, чем думают люди, знающие меня только по вашим запискам». За шесть лет до того Холмс допустил в Дублине куда более серьезный промах, и результатом явилась трагедия.

В первые месяцы 1882 года он подолгу остается в столице Ирландии, скрупулезно анализируя сообщения агентов о националистической активности по мере того, как сообщения эти доходят до властей в Дублинском замке, и мало-помалу создает собственную сеть осведомителей.

К концу апреля его известили, что готовится какой-то драматичный теракт против правительства Ирландии. По причинам теперь неясным Холмс решил, будто наиболее вероятным объектом является арсенал Дублинского замка. Всю последнюю неделю апреля и первые дни мая он в своем обычном, сухом и отрывистом стиле бомбардировал Дублинский замок категорическими инструкциями, как оборонять арсенал.

К тому времени многие высокопоставленные дублинские чиновники, хоть их и раздражало до крайности непрошеное вмешательство эмиссара из Лондона, наделенного неясными полномочиями и отличающегося резкими манерами, уразумели, что он в силу каких-то причин пользуется поддержкой высших сфер Уайтхолла. Поэтому б́ольшая часть рекомендаций Холмса исполнялась, и он мог немного расслабиться в уверенности, что разрушил планы потенциальных мятежников.

Вечером 6 мая он присутствовал на спектакле оперной труппы Карла Роза, дававшей «Маритану», популярную в то время оперу ирландского композитора Уильяма Винсента Уоллеса [36]. Нам неизвестно, как Холмс, поклонник Вагнера и немецкой музыки, отнесся к слащавым мелодиям и претенциозной интриге «Маританы», сказочки об уличной певичке и ее запутанных амурах с испанским королем, однако новость, доставленная ему посланцем из Дублинского замка, конечно, заставила сыщика выкинуть из головы всякую мысль о музыке.

Никакого нападения на арсенал не было. Радикальные националисты предпочли политические убийства. Несколько раньше в тот вечер новый министр по делам Ирландии лорд Фредерик Кавендиш и высокопоставленный чиновник Томас Берк во время прогулки по Феникс-парку в центре города подверглись нападению четырех мужчин, вооруженных ланцетами. Кавендиша и Берка буквально искромсали. Оба умерли от полученных ран. Позднее в одну из дублинских газет прислали сообщение, что ответственность за убийство берет на себя группа под названием «Ирландские непобедимые».

Хотя Холмс находился в Дублине и был заранее оповещен о готовящемся террористическом акте, он оказался бессилен предотвратить убийства. В месяцы, последовавшие за убийствами в Феникс-парке, он разрывался между Лондоном и Дублином.

Официальное расследование покушения, возглавляемое дублинским суперинтендантом Джоном Маллоном, буксовало на месте, неспособное ни установить, кто такие «Непобедимые», ни тем более выследить их. Десятки людей были арестованы, допрошены, а затем отпущены. Маллон, видимо, ни на йоту не приближался к тому, чтобы предать убийц в руки правосудия.

В конце концов в январе 1883 года благодаря уликам, добытым тайным информатором, тринадцать человек оказались под судом. Пятерых приговорили к повешению. Однако никто, а уж тем более братья Холмс, не верил, что обнаружены истинные вдохновители и организаторы убийств в Феникс-парке. Майкрофт настаивал, чтобы Холмс продолжал свое ирландское расследование.

И вот во второй половине 1882 года, когда сыщик тщился распутать клубок интриг ирландских националистов, он впервые услышал имя Мориарти.

Часто утверждается, будто Уотсон просто придумал Мориарти или использовал это имя, чтобы замаскировать личность реального «Наполеона преступного мира», Адама Уорта, признанного одним из «выдающихся преступников викторианской эпохи». Уорт, чьи подвиги включали дерзкую кражу портрета Джорджианы, герцогини Девонширской, кисти Гейнсборо у лондонского торговца картинами в 1876 году, за которой последовала череда ловких афер и подделок, был и впрямь преступником незаурядным.

Разработанная им система (он использовал как буфер между собой и преступлением цепь исполнителей, чтобы те, кого в первую очередь могла схватить полиция, ничего не знали о его организаторах), бесспорно, очень сходна с той, какой пользовался Мориарти в своих полупреступных-полуполитических злодействах. Однако Уорт не был Мориарти.

Точно так же нарисованный Уотсоном портрет Мориарти ничем не обязан историям о Джеймсе Таунсенде Соуорде, барристере [37]и подделывателе документов, известном под прозвищем Джим Писака, который в 1850-х использовал цепочки сообщников, чтобы кассировать поддельные чеки в лондонских банках, а в 1857 году был сослан в Австралию.